Пусть меня осудят... (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 34

— Ты что?

Я пожала плечами.

— А что я такого сказала? Разве ты впервые забываешь о наших праздниках?

Сергей окончательно проснулся и теперь смотрел на меня, чуть насупившись. Я села за стол налила себе вина, откусила печенье.

— Не ну я забываю иногда, но не обо всех. Я многое помню.

Мне стало смешно. Он оправдывается?

— Что например? День Рыбака?

Сергей сел напротив меня.

— Какая муха тебя укусила? Что-то не так?

— Никакая. Никто меня не кусал.

Хотя нет, кусали, за мочки уха, за сосок, который побаливал до сих пор. Кусали, так как ты никогда не кусал.

— Налей мне тоже.

Я снова усмехнулась.

— Я не официантка — может, ты мне нальешь? Вроде я женщина, если ты еще помнишь?

Теперь Сергей поставил свой бокал на стол.

— Ксюш? У тебя на работе неприятности?

Я вдруг заметила, что он больше не называет меня зайцем. Хотя если б назвал, я, наверное, смогла бы его стукнуть притом сильно. И кто говорит про женскую интуицию? У мужчин она тоже имеется. Я снова посмотрела на Сергея. Черт! Ну вот что я нашла в нем семнадцать лет назад? Что находила в нем до сих пор? Он же серость, посредственность, скукотища. Что в нем интересного? С ним и поговорить-то не о чем. Он ни одной книги за всю свою жизнь не прочел, он уставится в свой футбол или боевик и сидит часами как приклеенный.

— Сережа, у меня все хорошо и отлично.

Он меня раздражал, и мне уже не хотелось этого скрывать. Он бесил меня, и я больше не намерена терпеть, подстраиваться, что-то сглаживать. Отныне все будет по-другому, потому, что я уже перестала быть прежней.

Пришла смска и я рывком достала сотовый из сумочки.

"Оксаночка, надеюсь, вы не забыли? Завтра в семь у нас банкет. Для вас заказаны лучшие места и на входе предупреждены о вашем визите. Буду очень ждать. Царев"

— Что интересного пишут?

С каких пор его волнует, что мне пишут? Забавно. А ведь и правда волнует, он даже немножко нервничает.

— Завтра банкет по случаю окончания проекта. Царев пригласил нас обоих в "Рататуй" это новый ночной клуб.

Я ждала, что сейчас Сергей скривится, заявит, что он не пойдет и что у него куча дел.

— Завтра? Очень хорошо, я возьму выходной.

Даже так! Отлично! Чем больше он со мной соглашался, тем больше меня бесил. А ведь мне не хотелось с ним идти. Там будет Руслан.

— Тебе есть что одеть? Или свадебный костюм достанем?

Сергей резко поставил бокал.

— Не понял!

— А что тут непонятного? Там дресс код — элегант. У тебя хоть костюм есть?

Оказалось, что есть. Он купил в прошлом году для встреч с важными клиентами. На работе висит, сказал, заберет вечером домой. Тут же вспомнился ресторан, куда Светка пригласила нас обоих праздновать ее день рождения, всего лишь три месяца назад и он сказал, что у него нет костюма и ему не в чем идти. В итоге я пошла сама.

— Что ж ты костюм свой в ресторан к Светке не одел?

Муж быстро заморгал, он не понимал моего сарказма, моей ядовитости, а я злилась все больше.

— К Светке?

— Ага, к Светке.

— Не помню, забыл о нем, наверное.

— Ясно. Я ж говорю, что ты многое забываешь, может тебе к невропатологу сходить?

Я никогда не была стервой, я не понимала такой сорт женщин, я не относилась к их числу, и меня скорее можно было назвать тряпкой. Только сказав последнюю фразу, я все-таки поняла, что где-то в глубине души во мне живет стерва и притом очень агрессивная.

Потом я позвонила маме, долго разговаривала с Ванечкой. Я так сильно по нему соскучилась. Услышала его голосок, и тепло на душе стало, словно лучик солнышка начал согревать меня изнутри. Хотя за Ваню переживать не стоило. Моя мама лучше любой другой бабушки ему с ней не скучно. Она заменит ему троих пап и дедушек. Огонь, а не бабушка.

Неумолимо приближался вечер и муж ходил за мной по пятам, что-то спрашивал, заглядывал мне в глаза, и я поняла, что он хочет секса. От одной мысли об этом меня передернуло. Но я все же заставила себя сходить в душ, выпила еще бокал вина. Сергей попытался затащить меня в спальню, но я упрямо уселась на диван и потянула его к себе. Вино задурманило голову, притупило отвращение, я даже отвечала на его поцелуи. А вот когда он навалился на меня, пытаясь войти, я снова разозлилась. Помогать ему мне не хотелось. Пусть возится. Я не возбуждена, у меня ТАМ сухо как в пустыне Сахара. Сергей посопел немножко, потрогал меня руками. Снова попытался войти. Не получилось.

— Ксюш, что такое, милая?

— Ничего, а что такое?

— Ты какая-то равнодушная. Я что-то делаю не так?

Ха ха ха! Этот вопрос нужно было задавать еще семнадцать лет назад. Все не так. Нет, не правильно! Ты вообще ничего не делаешь!

— Нет, просто я не готова.

Ответила и нагло посмотрела ему в глаза. Он снова начал возится, потом смочил пальцы слюной, скользнул между моих распахнутых ног.

— Это и все на что ты способен?

Я никогда не забуду его взгляда. Он смотрел на меня как затравленный зверь, как ребенок, которого ударил другой малыш, который слабее его самого и ударил довольно больно. Сергей резко приподнялся и сел рядом на диван. Я вдруг подумала, что он никогда не ласкал меня по настоящему, никогда не прикасался ко мне со всей страстью. А вообще была ли страсть между нами?

— Я не пойму в чем дело, — сказал жалко, чуть осевшим голосом.

— Вот когда поймешь, тогда и будешь меня трахать.

Я встала с дивана, и он вдруг схватил меня за руку.

— Что за словечек набралась? С каких пор мы трахаемся, а не занимаемся любовью?

Я выдернула руку, злость и ярость уже клокотали во мне, наверное, я срывалась на нем. Но остановиться уже не могла.

— Любовью занимаются двое, а ты занимаешься только собой. Вот и вся разница. Спокойной ночи.

Этой ночью Сергей впервые спал на диване в салоне, а я тихо плакала у себя в комнате, зажав зубами подушку. Конечно, я не права. Я сорвала на муже злость, злость за растраченную молодость, за невозможность выбирать. Злость за то, что я ничего уже не могу изменить. Но ведь я сама виновата. Это меня все устраивало, это я стелилась ему под ноги как удобный меховой коврик. Всегда рядом, всегда под рукой. Только я больше не хотела быть ковриком. Все. С меня хватит. Я хочу по — другому. Не так как у других. Я хочу любить своего мужа, я хочу, чтобы именно с ним, а не молодым любовником, мне было хорошо. Может можно еще что-то исправить? Изменить?

Утром я сама пришла к Сергею, я нагло оседлала его, заломив его руки за голову, оцарапала его спину и грудь, скакала на нем как ненормальная, не давая ему кончать. Я впервые вела, доминировала, делала, так как хочется мне, в жалкой попытке заменить суррогатом настоящую страсть. Но ничего не вышло. Хотя Сергей и озверел от моего напора, завелся, так как никогда раньше не заводился. Он подыгрывал мне, ласкал там, куда я клала его руки, но я так и не кончила и, вконец измотавшись, я позволила ему наконец-то взорваться, излится в меня. Он хрипло и громко стонал, а меня тошнило, даже позыв к рвоте появился. Так противно мне еще никогда не было. Я ненавидела саму себя за это лицемерие. Сергей после секса словно ошалел, он выглядел счастливым, пораженным, даже целовал меня в губы, прижимая к себе, а мне невыносимо захотелось стать под душ и смыть с себя его прикосновения, поцелуи, его сперму. Все смыть, вытереть, содрать вместе с кожей. Потому что это не настоящее. Это подделка. Руслан был прав — я лгу сама себе. Я не счастлива. И я больше не люблю Сергея. Хотя я сейчас вообще сомневалась, любила ли я его когда-нибудь. Я даже не хотела родить второго ребенка. Сразу после родов поставила спираль на пять лет.

А сейчас я терла тело мочалкой, яростно до боли, до красноты, перед глазами, другие руки, губы, другой мужчина. И я должна с этим жить дальше, если не свихнусь окончательно.