Пусть меня осудят... (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 29

Вот и скоро зима. Холодно-то как.

А потом к кафе подъехали мотоциклы, и толпа ребят в кожаных куртках ввалилась в тесное помещение, и мне стало трудно дышать. Я узнала его сразу. Со спины. И он, конечно же был не один. Все с той же девушкой, с которой я видела его в том злополучном ночном баре. Руслан на меня не смотрел, видно ему и в голову не приходило, что я могу оказаться здесь в такую погоду, или вообще просто не заметил.

Зато меня заметил его друг, помахал рукой и все дружно ко мне обернулись. В этот момент мне хотелось провалиться сквозь землю.

А еще я почувствовала, как безумно мне не хватало его все эти дни. У меня было ощущение, что я не жила, а спала. Тягучим мертвым сном, серым и унылым, а лишь когда видела его, то просыпалась и оживала.

Руслан, до боли живой, он как наркотик, от которого жизнь играет иными красками. Он ворвался в меня, как ураган и потек по венам, отравляя кровь зависимостью. Это как героин от одной дозы становишься наркоманом без шансов на выздоровление. Руслан обернулся неожиданно, обжег равнодушным взглядом и подозвал официанта. Мне стало неприятно. Это знакомое до боли ощущение, что превосходство явно не на твоей стороне. То есть ты вовсе не победитель. Мой отказ не зацепил его, не обидел, не оскорбил — я просто исчезла из его жизни как любая, очередная женщина. То есть, возможно, он сам был готов к тому, что эти отношения скоротечны и ничего для него не значат.

"А чего ты хотела? А? Чтобы он ползал на коленях? Стоял под твоими окнами с цветами? Ты гордилась тем, что порвала первая?"

Да, я этого хотела, но просчиталась, точнее, спутала Руслана с мужчинами моего круга. Где мне тягаться с его девками? Я просто не дотягиваю и никогда не дотяну до их уровня. И я уже не гордилась тем, что порвала первая. Я чувствовала себя жалкой. Потому что плохо мне, а не ему.

— Оксана, вы меня слышите? Я сказал, что работу мы закончим в пятницу.

Я рассеяно посмотрела на собеседника. Где там? Я ничего не слышала, кровь гулко билась в висках, и я ловила себя на мысли, что прислушиваюсь к гоготу молодежи за соседним столиком, что невольно бросаю взгляды на Царева-младшего, который обнял свою девушку за талию и о чем-то громко спорил со своим другом. Я посмотрела на собеседника.

— Я вас слышала, Максим. Очень хорошо, что в пятницу закончите. Я позвоню Александру Алексеевичу, чтобы приехал к окончанию работ. Простите, я отойду на минутку.

Краем глаза я увидела, как Руслан смачно поцеловал свою спутницу в губы, в этот момент мне стало не по себе и я пошла в туалет. Остановилась у раковины и долго смотрела на свое отражение, захотелось разбить зеркало, чтоб не видеть себя. Я криво усмехнулась, поправила волосы за ухо. С зеркала на меня смотрела уставшая женщина в возрасте, волосы завязаны в конский хвост косметики почти нет, легкий свитер с высоким воротником, джинсы. Я по сравнению с той девчонкой просто мышь серая, неприметная и тусклая. Возле дверей послышалась возня.

— Нет не здесь. Да пусти ты. Потом хорошо? Не сейчас. Я в туалет хочу.

Девчонка, которая обнималась с Русланом, вошла ровно через две секунды. Я как раз закрыла кран с водой и вытерла руки бумажными салфетками. Не удержалась, посмотрела на нее — кукла. Таким только в рекламе сниматься. Белокурая, голубоглазая, лет двадцать на вид. Одета шикарно — высокие сапоги ботфорты, коротенькая юбочка, легкий свитерок в обтяжку и кожаная куртка. Девчонка прошла мимо меня. Казалось, не заметила даже. Хотя зачем ей меня замечать, среднестатистическую тетку, поправляющую прическу возле раковины? В том, что она только что разговаривала с Русланом, я не сомневалась. Так мне и надо. Хорошая пощечина. Отрезвляет. Меня можно трахать на столе, ее в туалете. Все мимоходом, играючи.

Я вышла из туалета и тут же столкнулась с ним лицом к лицу. Хотела пройти мимо, но Руслан преградил мне дорогу, выставив руку вперед, и уперся ею в косяк двери, возле моей головы.

— Даже не поздороваешься?

Спросил, а у меня сердце перестало биться. Я посмотрела ему в глаза и поняла, что тону, исчезаю, растворяюсь.

— Здравствуй. Можно я пройду.

— Нельзя.

Только он мог ответить так нагло, никто другой не посмел бы, а он мог.

— Нам не о чем говорить, — выдавила я из себя, вспоминая, что только что он тискал возле дверей свою девку.

— А мне кажется, есть о чем. Значит, со мной тебя тошнило, а вот с этим ботаником все нормально? Не тянет блевануть? Я как тебя с ним увидел, меня очень потянуло…

Кровь тут же прилила к щекам. Да как он смеет?

— Нет, не тянет.

Я попыталась поднырнуть под его руку, но Руслан удержал меня за плечо. От его пальцев тут же по телу разбежались мелкие искры.

— Почему? Потому что он твоего возраста?

Черт, мне не верилось, что мы стоим здесь возле женского туалета и говорим об этом. Словно он имеет право меня спрашивать. Словно я его …

— Я щас зубы ему выбью, может тогда стошнит?

От неожиданности меня и правда стошнило. Он шутит да? Это такая шутка? Но Руслан не шутил, его черные глаза сверлили меня, обжигали яростью. Темные брови сошлись на переносице, и взгляд стал тяжелым.

— Ты с ним спишь?

Я казалось, получила под дых.

— Хочешь, я сам его об этом спрошу?

— Убери руку, я хочу пройти. Я не намерена отвечать на твои наглые вопросы.

В этот момент из туалета вышла его девка. Она посмотрела сначала на Руслана, а потом на меня. Ее тоненькие бровки поползли вверх и, открыв нарисованный ротик с пухлыми губами, кукла спросила:

— Что здесь происходит, Рус? Чего эта баба на тебя так пялится?

Баба? Эта свиристелка назвала меня бабой? Кровь бросилась мне в лицо. Шлюшка малолетняя. Но я собрала всю волю в кулак и промолчала.

— Ир, иди за стол, я сейчас приду.

Круто. Ну, наглец. Ее значит за столик, а со мной еще не закончил. Мне не верилось, что я участвую в этом фарсе.

— Рус, я не поняла о чем тебе говорить с этой…

Деваха одарила меня презрительным взглядом, явно недоумевая, о чем можно разговаривать с такой как я. Я явно до уровня Царевых не дотягивала. Меня это кольнуло и я не сдержалась:

— Люди иногда могут о чем-то говорить. Рот не всегда предназначен для минета.

Ее глаза округлились

— Это что она только что сказала? А Рус?

С изумлением я увидела, что Царев — младший усмехнулся.

— Ты давай, Ир, иди — я сказал.

— Нет, ты слышал, что эта лохудра только что сказала?

Руслан схватил Иру под локоть и оттолкнул в сторону.

— Я сказал пошла вон. Пусть Серый отвезет тебя домой.

Ира с трудом сдерживала слезы, но возразить не посмела, покорно пошла к столу. Мне даже стало ее жаль, только жалость была немного злорадной. Я сама себя не понимала, я кипела от злости и в тот же момент радовалась, что это ее, а не меня прогнал этот юный наглец, который теперь смотрел на меня, улыбаясь и жуя жвачку.

— Насчет минета мне понравилось.

Я ударила его по лицу резко, безжалостно даже ладонь обожгло болью, и скрылась за дверью туалета. Раздался удар, наверняка кулаком, но я закрылась из нутрии и облокотилась спиной о стену. Меня трясло как в лихорадке. Наглый пацан, сволочь самоуверенная, кобелина, самец несчастный. Что он о себе возомнил? Скотина. Я не его Ирочка, со мной он в таком тоне говорить не будет. Черт, куда я лезу? Мы слишком разные, мы говорим на разных языках, мы живем в разных измерениях. Я никогда не стану такой как его Ирочки, Светочки, Танечки, Верочки. Никогда.

Я осторожно открыла дверь и, убедившись, что за ней никого нет, вышла в залу кафе. Руслан и его дружки видимо уехали. Но моего собеседника тоже не было. Я выбежала на улицу и увидела Максима, он прижал руку к лицу, задрав голову.

— О господи, — простонала я, увидев, что его пальцы перепачканы кровью, — что с вами?

— Ничего, ударился, — хмуро ответил Максим, под глазом уже образовался багровый синяк, а с носа текла кровь.