Изгой (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 39

Он все же не удержался, спросил и теперь затаился, ожидая ответа. Диана удивленно на него посмотрела. Он раньше никогда не интересовался тем, как она спала ночью, да и не только она. Изгоя вообще никогда и ничего не интересовало.

— Ночь прошла чудесно. Мне снился прекрасный сон.

Снова загадочная улыбка и легкий румянец на щеках.

— Неужели? Впрочем, вам смертным снятся сны, я уже и забыл.

Диана откусила булочку с сыром.

— И что же вам снится по ночам?

— Тебе, правда, интересно?

Он кивнул и откинулся на спинку кресла, стараясь казаться равнодушным.

— Мне снился ты.

Сказала настолько непосредственно и откровенно, что он вначале даже не поверил, что на самом деле это слышит.

— Я? Хммм…очень интересно. И что же тебе снилось?

Он быстро посмотрел на Диану и заметил, как вспыхнули ее щеки.

— Не важно.

Еще как важно. Мстислав напрягся, ожидая ответа.

— Ну, так если сон обо мне я, наверное, имею право знать.

— Еще чего! Это мой сон, так что ты там тоже принадлежишь мне.

Сказала дерзко и, наверное, сама смутилась, даже сжалась вся, ожидая его гнева. А он не разозлился, наоборот, у него тут же пересохло в горле. "Ты принадлежишь мне", чертовски приятно это слышать. Хотя он никогда и никому не принадлежал, даже самому себе.

— Тебе не кажется, что ты забываешься? Слишком много себе позволяешь последнее время? — Изгой намеренно строго посмотрел на девушку, но притворяться не получалось, его слишком радовали ее ответы.

— Но ведь сон и правда мой, — тихо возразила она. В голосе послышались нотки испуга и Изгою впервые это не понравилось. Ему не хотелось, чтобы Диана его боялась.

— Сегодня ночью мы уезжаем. Ты уже готова?

Она кивнула и встала из за стола.

— Боишься? Еще не поздно принять мое предложение и уехать домой.

Диана резко повернулась к нему:

— У меня больше нет дома, у меня больше нет семьи.

Это прозвучало горько, и Мстислав почувствовал, как внутри похолодело. А ведь он и, правда, отнял у нее все. Он лишил ее возможности нормально жить, любить, радоваться и плакать, строить карьеру. Он просто стер ее из мира людей. Быстро и безжалостно, только потому, что ему так захотелось. Изгой втянул ее в свои жестокие игры, в которых Диана вряд ли выживет. А если и выживет, то в свой мир она уже никогда не вернется прежней.

Он разозлился на себя за угрызения совести, он забыл, что значит сожалеть о содеянном, а девчонка заставляла его чувствовать. Именно этого он так тщательно избегал. Изгой научился подавлять любые эмоции, а она вскрывала его защиту, его броню настолько резко и болезненно, что он даже не успевал блокировать свою реакцию, как это бывало раньше.

— Ну почему нет? Ты можешь вернуться обратно. Было бы желание.

Диана отошла к окну и раздвинула занавески, впуская солнечные лучи в комнату.

Он сам не ожидал от себя, что последует за ней. Стал рядом. Вот и настал этот момент и ему придется сказать ей это. Придется наконец то это закончить. Отсрочка слишком затянулась.

— Ты ведь хочешь вернуться домой. Диана? Я могу вернуть тебе твое прошлое. Это в моей власти.

Девушка резко обернулась у нему.

— Вернуть мое прошлое? Вот так все просто? Захотел — отобрал, а захотел и вернул? Тебя совершенно не волнуют мои чувства, правда?

Его волновали ее чувства. Еще как волновали. Даже слишком. Поэтому он должен убедить эту упрямую, что она должна дать ему уйти. Одному. Это не ее война, и чем больше он привязывается к ней, тем больше понимает, что должен отпустить и вернуть Диане прежнюю жизнь.

— Игры кончились, Диана.

Изгой стал рядом с ней, но посмотреть уже не решался.

— Игры? Так значит все это твоя игра, не понятная, для такой как я? Тогда почему ты разрешил мне остаться?

— А разве я сказал, что разрешаю остаться?

Диана смотрела на него и ее руки сжались в кулаки.

— Разве нет?

— Нет. Я просто отсрочил твой отъезд. Я вообще не должен перед тобой отчитываться.

Изгой лгал. Он сам не знал, что с ним происходит. Ему, то хотелось оттолкнуть ее, выгнать, то он не мог ее отпустить. Точнее ее поцелуй выбил у него почву из под ног, и он эгоистично не смог отказать себе в удовольствии наслаждаться ее присутствием рядом. Но ведь Изгой и сам прекрасно понимал и понимает, что Диане нельзя ехать с ним. Это слишком опасно. Если он и выиграет этот кровавый бой с Мокану, то с Асмодеем ему не справится. Даже если ему и удастся скрыться от демона, то Диану тот не пощадит.

— Я ухожу один, и это не подлежит обсуждению. Константин проследит, чтобы ты уехала на рассвете и благополучно села на самолет.

Глава 16 

За право стать твоей не жалко жизни,

Я не боюсь убитой быть звериной страстью,

Дышу тобой, живу тобой… на все согласна…

Пусть только раз вкусить удастся это счастье!

— Ты уходишь? Вот так все просто? Уходишь и все?

Мстислав отвернулся к окну. Я видела, как развеваются его белоснежные волосы на ветру, как напряглись все мышцы на упругом сильном теле.

— Так надо.

Спокойно, почти равнодушно. Впрочем, как всегда.

— Кому надо? Тебе?

Нет, он не отвернется, не отделается от меня парой слов, он не сможет, вот так сбежать, уйти, и забыть обо мне как о ненужной вещи. Я проскользнула под его рукой и стала между ним и распахнутым окном. С улицы веяло ледяным холодом и солнечные лучи светили ярко. Но не грели. Как и Изгой, как и его демоническая красота, от которой можно ослепнуть.

— Ответь мне сейчас? Это надо тебе? Ты уходишь и оставляешь меня, потому что ты так решил? Или есть что то, чего я не знаю?

Я боролась со слезами, с истерикой, с диким отчаяньем. Я знала, что мне его не остановить. Никогда. Никакими молитвами и просьбами. Даже если я стану валяться у него в ногах, он все равно уйдет один, раз решил. Потому что мое мнение для него ничего не значит.

А я так и не скажу ему, как сильно я его люблю. Да, люблю. Сейчас я понимала это так остро, так болезненно. Я без него умру. Я без него перестану дышать.

Изгой не смотрел на меня. Он направил взгляд поверх моей головы куда то вдаль.

— Я — не человек, Диана. Моя жизнь отличается от твоей. Более того, я — воин, я живу в постоянной борьбе. Я — одиночка. Я существую одним днем. У меня нет дома, нет времени, нет прошлого и будущего.

Мне показалось, что моя душа леденеет. После того как он дал мне надежду, он безжалостно ее отбирает?

— А я? Как же я, Мстислав? Обо мне ты подумал? Хоть раз, хоть немножко, хоть на одно мгновение ты подумал обо мне?

Он по–прежнему на меня не смотрел. Какое бледное у него лицо, отрешенное, бесстрастное. У меня заболело сердце от его холодной красоты. Господи, наверное, любить статую проще, чем этого властного тирана.

— Твоя жизнь сложится иначе, без меня. Так будет лучше. Для тебя.

И вдруг я все поняла. Озарение было молниеносным, как удар кинжала в самое сердце. Я ведь совсем не задумывалась о том, что это для меня он бессмертен и неуязвим, а в его мире все совсем иначе. Изгой прогоняет меня, потому что не уверен, что с этого задания вернется живым и тогда мне может грозить опасность. Он и правда заботится обо мне? Он думает, что погибнет. Я чувствовала это каждой клеточкой своего тела. А я больше никогда его не увижу. О господи, никогда. Какое страшное слово.

— Нет, — прошептала я, мои губы начали дрожать. Я тряслась как от холода.

— Нет, не пущу, — откуда, только смелость взялась, — я не пущу тебя, слышишь? Не пущу одного!

Буд то я могу здесь что то решать. Буд то для него что то значат мои слова или мое несогласие.

Я ударила его по груди, один раз, потом другой. Я чувствовала, как по моим щекам текут слезы.

— Я не хочу, чтобы ты уходил! Я не хочу с тобой прощаться! Я не смогу без тебя!

Он посмотрел на меня резко, неожиданно, полоснул взглядом, и вдруг схватил за плечи.

— Сможешь.