Военный трофей (ЛП) - Вон Элизабет - Страница 9

— Да. — Она наклонилась вперёд и взяла последний ломоть хлеба. Отвернула голову и заорала на человека, стоящего у очага. Затем она посмотрела на меня. — Говорят, Уоррен обмолвился, что Его Величество в панике. — Она фыркнула. — Кровь сказывается.

— Анна!.. — воскликнула я. Она испытывала неприязнь к иностранной королеве и никогда не любила Ксиманда. Но Анна — это нечто неизменное, а Ксиманд жить не может без уюта и вкусных обедов. Таким образом, между ними было заключено своего рода перемирие. Ксиманд никогда не заходил в её владения, и она позволяла ему править королевством с полным животом.

Анна покачала головой, тряся подбородками.

— Поговаривают, что король отправил гонца просить о заключении мира.

Мои глаза распахнулись от удивления. Я думала, что на поле боя всё в порядке, да и гордость Ксиманда не позволит ему признать ничего, кроме полной победы. Чтобы Ксиманд согласился говорить с человеком, который побил его столь умело, столь недавно… это плохой знак.

На стол поставили тарелку, на сей раз с ломтиками пожаренного хлеба с сыром и жареным луком. Я жадно начала есть, забрав первый ломтик быстрее, чем Анна успела протянуть руку. Сыр был всё ещё горяч и пузырился на вершине, и я дула на него, предвкушая вкус.

Анна отправила свой кусочек в рот, не чувствуя, жара. Она вытянула толстый палец и коснулась моей корзины.

— Он знает, что сегодня ты снова была там?

Я пожала плечами с набитым ртом.

— Как я понимаю, чаровница, ты прошла в палатку, уболтав моего сынка.

Я пожала плечами.

Она постучала пальцем по столу, что вызвало рябь, прошедшуюся по мясистой руке.

— Следи за собой, дитя. Ксиманд — это не Хит, которого можно обвести вокруг пальца. Ты заноза в его боку, и у тебя есть только один путь — впиваться ещё глубже.

— Уж кто бы говорил.

Анна серьёзно на меня посмотрела, но больше ничего не произнесла.

Двери в главную столовую распахнулись, и в комнату вошёл крупный бочкообразный мужчина. Это был Озар, королевский сенешаль и муж Анны. Раздвигая локтями слуг, он шёл прямо к нам.

Кожа Озара блестела от пота, каштановые волосы прилипли к черепу. Сенешаль выглядел очень усталым и одновременно счастливым.

— Моя любимая Анна. — Он положил руку на её плечо и крепко поцеловал. — Как всегда, ты проделала великолепную работу.

— Да убережёт меня Богиня от высших дворов, — проворчала она, но я видела, что похвала пришлась ей по душе.

Озар взял стул и, с тяжёлым вздохом опустившись на него, забрал последний кусочек хлеба с сыром.

— И вас, молодая особа. — Он откусил от хлеба и прожевал. — Он ищет вас. И очень сердится.

Мне не было нужды спрашивать кто это "он". Я вздохнула и вытерла рот тыльной стороной ладони. Анна повернула голову, проревела приказ, и передо мной тут же поставили миску горячей воды и ткань.

— Дитя, ты вся в грязи. Умой хоть лицо и руки. Что это у тебя на камзоле? — Анна отодвинулась от стола. — Нет, я не хочу знать. Посмотрим, можно ли это оттереть.

Я не сопротивлялась. После смерти моей матери Анна растила меня вместо неё. И хоть мои улыбки не имели на неё никакого воздействия, на кухне меня всегда ждал тёплый очаг и любящее сердце. Я знала, что не нужно и пытаться отказаться от её заботы.

Пока меня оттирали, Озар благоразумно молчал, обняв кружку пива. Он всегда был тихим человеком, но когда говорил, его стоило послушать. Анна цокала и шикала, рассматривая состояние моей туники, и бросила влажную ткань в груду с самым грязным бельём. Теперь, когда блюда были поданы, и началась уборка, слуги бегали не так исступлённо. Пройдя проверку, я обняла Анну на прощание и, схватив корзину со стола, пошла вслед за Озаром.

Мы придерживались дальних комнат, изредка встречая отдельных слуг. После оживлённой кухни прохладные и тихие залы действовали успокаивающе. Я стала трепать нижнюю губу зубами. Может стоить рассказать Озару о броши. Но обстоятельства остались прежними. Я шла, а мой лоб пересекали морщины. Я не могу довериться ни одной живой душе, мне не к кому обратиться за советом. Может, по крайней мере, Озар скажет как…

— Лара.

Я остановилась и подняла голову.

— Я должен вернуться к оставшимся гостям. Ты слышала о сегодняшних событиях? — спросил он, положив руку мне на плечо.

Я кивнула.

— Он в кабинете. — Озар сжал ладонь. — Постарайся не злить его.

Это всё равно, что просить огонь не гореть.

Я поморщилась, но кивнула. Озар с сомнением посмотрел на меня и поспешил к гостевой башне. Я продолжила свой путь, поднимаясь по спиральной лестнице в башню короля и качая головой на каждой ступеньке.

Вскоре после смерти матери Ксиманда король женился на моей матери, и родилась я. К тому времени Ксиманд был признан законным сыном и наследником, но я уверена, его обида родилась с первого ласкового слова, сорвавшегося с губ отца в мой адрес, и лишь усиливалась с каждой последующей похвалой.

Я до сих пор не могла понять его чувств. Он был законным наследником, и помазан на трон уже три года со смерти отца. Но ревность не исчезла, даже когда я дала понять, что не буду учиться на высшую должность, а останусь на пути целителя. Я улыбнулась, вспомнив гневную реакцию отца на моё решение. Все же он признал мой выбор и в конце был рад моим навыкам, даже притом, что я не смогла отогнать тень смерти от его ложа.

Но даже когда Ксиманда признали королём, помазали на царствование и короновали, зависть и неприязнь никуда не делись. Я не понимала. У него есть власть, богатство и женщины, которые припадали к его стопам в желании стать следующей королевой. Но некоторая разновидность счастья ускользала от него. Уверена, он винил в этом именно меня. Скоро для двора стало очевидно, что «другу Лары» благосклонности короля не добиться.

Хоть я и попыталась вернуться к светской жизни после смерти отца, но только в лишний раз убедилась, что больше не могу терпеть все это великолепие и бессмыслицу. Беседы — глупы, обеды — длинны и утомительны. У меня мало общего с утончёнными леди, а лорды, все как один, смотрят на меня словно на статную племенную кобылу.

Это дало мне лишь больше времени для обучения и оттачивания навыков.

Отец оставил мне в наследство земли, приносящие небольшой доход. Ксиманд забрал их под «опеку», сказав, что целитель мало что смыслит в управлении. Я попыталась покинуть замок, чтобы попробовать переобустроить усадьбу и открыть дом целительства, а возможно даже и школу. Но когда я подняла эту тему, Ксиманд отказал мне, сославшись на то, что моя ценность потенциальной жены в брачном союзе превышает ценность какой-то школы. Хотя число кандидатов в соседних королевствах было ограничено, особенно учитывая мой возраст, брат всегда отклонял любое предложение моей руки и сердца.

Казалось, он получал удовольствие в отрицании моей мечты.

Я пожала плечами и встряхнулась. Мы с Озаром и Анной поговорили на эту тему и сошлись на том, что как только Ксиманд женится и обзаведётся собственным наследником, он позволит мне жить, как я захочу. Всё шло к тому, что свадьбу могли сыграть уже в этом году. Переговоры велись, по крайней мере, по двум предполагаемым союзам. Так было… до нападения военачальника.

Это напомнило мне о том человеке в палатке. Я остановилась и начала жевать губу.

Да простит меня Богиня, я не собиралась передавать раненого и больного в руки Ксиманда, чтобы он уничтожил всю мою работу. Некоторые могут подумать, что это предательство короля, но я считала это проявлением милосердия Богини. На всякий случай я нырнула в один из альковов около зала и спрятала брошь в ботинок. Я протолкнула её достаточно глубоко и убедилась, что она случайно не выпадет. Ботинки были достаточно большими. Никто не догадается, что там что-то лежит. Я подожду, а завтра переговорю с лордом Уорреном. Он обязательно примет правильное решение.

Через минуту я уже стояла перед охранниками у двери в кабинет короля. Я кивнула им и прислонила корзину к стене. Из комнаты доносились громкие голоса. Спор был жарким. Я обернулась на охранника, но тот лишь пожал плечами и постучал в дверь. Мгновенная тишина, и затем голос Ксиманда приказал войти. Стража открыла дверь. Я потупила взор, сделала пять шагов и опустилась на колено.