Мистер Мерседес - Кинг Стивен - Страница 49

– Мистер Ходжес? – В голосе Джерома слышится неуверенность.

– Что, Джером?

– Когда вы расследовали бойню у Городского центра, разве вы не обсуждали СДО с копами, которые занимаются автомобильными кражами? Я хочу сказать, они должны об этом знать. Никакая это не новинка. Мои друзья говорят, что у применения этих штук даже есть жаргонное название: «сдернуть писк».

– Мы говорили с главным механиком салона, продающего «мерседесы», и он заверил нас, что использовался ключ. – Ходжес и сам чувствует, что ответ неубедительный. Хуже того – некомпетентный. И главный механик, и они сами заранее убедили себя, что использовался ключ. Тот самый, что оставила в замке зажигания рассеянная дама, которую они все невзлюбили.

Циничная улыбка Джерома выглядит странно и неуместно на столь юном лице.

– Работники автомобильных салонов, мистер Ходжес, об этом говорить не любят. Они не лгут, просто прикидываются, будто ничего такого нет и в помине. Как не говорят о том, что подушка безопасности может спасти вашу жизнь, но при этом разбивает очки, и осколки могут серьезно повредить глаза. Они не говорят, что некоторые модели внедорожников часто переворачиваются. Или что перехватить сигнал СДО очень легко. Но парни, которые расследуют автомобильные кражи, в курсе, правда? Я в том смысле, что должны быть.

Весь ужас в том, что Ходжес не знает. Должен, но не знает. Они с Питом в кабинете практически не бывали, работали по две смены, спали, может, по пять часов в сутки. Бумаги накапливались. Если и приходила служебная записка от коллег, которые расследовали автомобильные кражи, она наверняка есть в материалах дела. Пока он не решается спросить об этом своего прежнего напарника, но понимает, что, возможно, вскоре ему придется рассказать Питу все. Если, конечно, он сам не сможет довести дело до конца.

А пока придется ввести в курс дела Джерома. Потому что парень, с которым связался Ходжес, безумен.

Подбегает Барбара, потная и запыхавшаяся.

– Джей, можно мы с Хильдой и Тоней посмотрим «Все тип-топ»?

– Валяйте, – отвечает Джером.

Она его обнимает. Прижимается щекой к щеке.

– Испечешь нам блины, мой дорогой брат?

– Нет.

Она опускает руки, отступает на шаг.

– Ты плохой. И ленивый.

– Почему бы вам не сходить в «Зоуни»? Купите «Эгго».

– А на что?

Джером сует руку в карман, достает пятерку и протягивает ей. Конечно же, его вновь обнимают.

– Я все еще плохой?

– Нет, ты хороший! Самый лучший брат!

– И тебе нельзя идти без подружек, – напоминает Джером.

– И без Одилла, – добавляет Ходжес.

Барбара смеется.

– Мы всегда берем Одилла!

Ходжес наблюдает, как девочки в похожих футболках идут по тротуару, треща, будто сороки, и передавая друг другу поводок Одилла. На душе тревожно. Он не может посадить семью Робинсонов под замок, но эти три девочки такие маленькие.

– Джером, если кто-нибудь попытается к ним пристать, будет Одилл?..

– Защищать их? – На лице Джерома ни тени улыбки. – Ценой жизни, мистер Хо. Ценой жизни. А что такое?

– Я по-прежнему могу рассчитывать, что это останется между нами?

– Дасэр!

– Ладно, я собираюсь многое тебе рассказать. Но взамен ты должен пообещать называть меня Билл.

Джером задумывается.

– Потребуется время, чтобы привыкнуть, но хорошо.

Ходжес рассказывает ему почти все (опускает лишь некоторые подробности вечера и ночи), иногда сверяясь с записями в линованном блокноте. К тому времени, когда заканчивает, Барбара и подружки возвращаются из магазина, перебрасываясь коробкой «Эгго» и смеясь. Они уходят в дом, чтобы полакомиться вафлями перед телевизором.

Ходжес и Джером сидят на ступеньках крыльца и разговаривают о призраках.

Эджмонт-авеню напоминает зону боевых действий, но находится к югу от Лоубрайр, и это белая зона, населенная потомками фермеров Кентукки и Теннесси, которые перебрались сюда, чтобы работать на заводах после Второй мировой войны. Теперь заводы стоят, и большая часть населения – наркоманы, которые переключились на мексиканский героин, когда оксиконтин оказался им не по карману. По всей Эджмонт тянутся бары, ломбарды, пункты обналичивания чеков. В субботнее утро все, само собой, закрыты. Работают только два магазина: «Мини-маркет Зоуни» и «Пекарня Бейтула», куда, собственно, и вызвали Брейди.

Он паркуется перед пекарней, чтобы увидеть любого, кто попытается залезть в киберпатрульного «жука», и несет пузатый чемоданчик навстречу вкусным запахам. Смуглолицый мужчина за прилавком спорит с покупателем, размахивающим карточкой «Виза», и указывает на картонку с объявлением: «ДО ПОЧИНКИ КОМПЬЮТЕРА ОПЛАТА ТОЛЬКО НАЛИЧНЫМИ».

Компьютер пакистанца завис. Поглядывая на «жука» каждые тридцать секунд, Брейди играет «Буги застывшего экрана», одновременно нажимая клавиши Ctrl, Alt и Del. На экран выводится «Диспетчер задач», и Брейди видит, что программа «Эксплорер» в настоящий момент не отвечает.

– Плохо? – озабоченно спрашивает пакистанец. – Пожалуйста, скажите, что не очень.

В другой день Брейди разыграл бы целый спектакль, и не потому, что такие, как Бейтул, дают чаевые – они не дают, – а просто чтобы посмотреть, как пакистанец потеет. Но не сегодня. Поездка сюда – повод покинуть «ДЭ», поэтому он хочет закончить все как можно быстрее.

– Нет, все хорошо, мистер Бейтул, – отвечает он. Закрывает программу и перезагружает ПК пакистанца. Мгновением позже работа терминала для приема банковских карт восстановлена, на экране компьютера горят четыре иконки платежных систем.

– Вы гений! – кричит Бейтул. И на одно ужасное мгновение Брейди кажется, что этот воняющий одеколоном сукин сын собирается его обнять.

Брейди покидает Рай чурбанов и едет на север, к аэропорту. Магазин «Товары для дома» есть и в торговом центре «Берч-хилл», но вместо этого он направляется в торговый комплекс «Скайуэй». Он поступает рискованно, опрометчиво, и никакой необходимости в этом нет. Брейди не хочет усугублять ситуацию, отправившись за этими покупками в магазин, расположенный в двух шагах от «ДЭ». Не гадь там, где ешь.

В торговом комплексе он заходит в супермаркет «Мир садовода» и сразу понимает, что сделал правильный выбор. Этот огромный магазин в середине весеннего субботнего дня заполнен покупателями. В отделе пестицидов Брейди добавляет две банки яда «Суслики – вон» к покупкам, которые уже лежат в тележке: удобрения, мульча, семена, молоток-гвоздодер. Он знает: покупать яд лично – безумие, тем более что через несколько дней придет его заказ, – но не может ждать. Абсолютно не может. Вероятно, ему не удастся отравить собаку ниггерской семейки до понедельника – возможно, такой шанс появится во вторник или в среду, – но он должен что-то делать. Должен чувствовать, что он… как там сказал Шекспир? Вооружился против моря бедствий[31].

Он стоит с тележкой в очереди, говоря себе: если кассирша (еще одна смуглолицая, город просто кишит ими) что-то скажет насчет приобретенного им яда, даже невинное он действительно работает, придется отказаться от задуманного. Велик шанс, что его запомнят, а потом опознают: О да, нервный молодой человек с гвоздодером и ядом от сусликов.

Он думает: «Может, мне следовало надеть солнцезащитные очки. И я бы в них совершенно не выделялся: в таких здесь половина покупателей».

Слишком поздно. «Рей-бэнс» он оставил у «Берч-хилл», в своем «субару». Так что приходится стоять в очереди в кассу и говорить себе: не потей. С тем же успехом можно предлагать кому-то не думать о синем полярном медведе.

Я обратила на него внимание, потому что он обильно потел, скажет полиции смуглолицая кассирша (очень может быть родственница Бейтула-пекаря). И потому, что покупал яд от сусликов, со стрихнином.