Мистер Мерседес - Кинг Стивен - Страница 47

Брейди смутно вспоминает какого-то мультяшного персонажа – возможно, Фогхорна Легхорна, здоровенного петуха с южным акцентом, – у которого, когда он злился, сначала шея, а потом и голова превращались в термометр, показывающий поднимающуюся температуру: ГОРЯЧО, КИПЯТОК, АТОМНЫЙ ВЗРЫВ. Брейди чувствует, что с ним происходит то же самое, когда он читает это наглое, оскорбительное, приводящее в бешенство сообщение.

Ключ парковщика?

Ключ парковщика?

– О чем ты говоришь? – спрашивает он, и его голос напоминает полушепот-полурычание. – О чем ты, твою мать, говоришь?

Он поднимается и кружит по командному пункту – ноги не гнутся, словно ходули, – дергает себя за волосы так сильно, что на глазах выступают слезы. Мать забыта. Почерневшая, спекшаяся в комок лазанья забыта. Все забыто, кроме этого ненавистного поста.

И ему еще хватило наглости добавить смайлик!

Смайлик!

Брейди пинает стул. Пальцам ног больно, а стул катится через всю комнату и ударяется о стену. Потом Брейди поворачивается и бросается к Номеру три, нависает над ним, как стервятник. Его первое импульсивное желание – ответить немедленно, назвать гребаного копа лжецом, жирным идиотом с ранним проявлением болезни Альцгеймера, анальным рейнджером, сосущим член своего дружка-ниггера. Потом некое подобие здравомыслия – хрупкое и ускользающее – все-таки берет верх. Он пододвигает стул и заходит на сайт городской газеты. Ему даже не надо кликать «ГЛАВНЫЕ НОВОСТИ», чтобы узнать, о чем написал Ходжес: все на первой странице завтрашнего номера.

Брейди пристально следит за местными криминальными новостями и знает как имя Доналда Дэвиса, так и его смазливую физиономию. Он знает, что копы долго и безуспешно пытались обвинить Дэвиса в убийстве собственной жены, и сам нисколько не сомневается, что ее смерть – дело рук Дэвиса. Теперь этот идиот признался, но не только в убийстве жены. Согласно газетной статье, Дэвис также признался в изнасилованиях и убийствах еще пяти женщин. Короче, заявил, что он – Дорожный Джо.

Поначалу Брейди не может связать это признание с задиристым посланием жирного экс-копа, но потом его осеняет: решившись снять камень с души, Доналд Дэвис готов также признаться и в том, что бойня у Городского центра – его работа. Может, уже признался.

Брейди вращается на стуле, как дервиш: оборот, другой, третий. Голова идет кругом. Удары сердца отдаются в груди, шее, висках. Он чувствует их деснами и языком.

Дэвис сказал что-то насчет ключа парковщика? Вот откуда ноги растут?

– Не было никакого ключа парковщика, – говорит Брейди… но уверен ли он в этом? А если был? Если был… если они повесят бойню на Доналда Дэвиса и украдут величайший триумф Брейди Хартсфилда… а ведь он рисковал жизнью…

Больше он сдерживаться не может. Садится за Номер три и пишет сообщение пользователю кермит_лягушонок-19. Короткое, но руки дрожат так сильно, что набивает он его почти пять минут. Отсылает, едва поставлена последняя точка, не потрудившись перечитать.

Брейди выключает компьютер и идет наверх, оставляет мать храпеть на диване, вместо того чтобы помочь ей улечься в постель. Выпивает три таблетки аспирина, добавляет четвертую, потом лежит в своей кровати – с широко раскрытыми глазами, трясясь всем телом – до первых признаков зари на востоке. Наконец засыпает на пару часов, но сон тревожный, с кошмарами, и отдыха не приносит.

Субботним утром Ходжес жарит яичницу, когда Джейни выходит на кухню в белом халате и с влажными после душа волосами. Они зачесаны назад, и она выглядит моложе, чем обычно. Сорок четыре? – вновь думает он.

– Я поискал бекон, но увы. Разумеется, он где-то, возможно, и лежит. Моя бывшая заявляет, что большинство американских мужчин страдает холодильничной слепотой. Может, она права?

Джейни молча указывает на его живот.

– Ладно, – говорит он, а потом добавляет, потому что ей это, похоже, нравится: – Ага.

– Между прочим, какой у тебя холестерин?

Он улыбается и отвечает:

– Будешь тост? Он из цельных зерен! Впрочем, ты наверняка это знаешь, раз уж сама их покупала.

– Один кусочек. Никакого масла, немного джема. И что ты собираешься сегодня делать?

– Еще не решил. – Хотя он думает о том, чтобы пообщаться с Рэдни Пиплсом в Шугар-Хайтс, если Рэдни сегодня на службе и начеку. И ему надо поговорить с Джеромом о компьютерах. Эта тема – бездонная.

– Ты уже проверил «Синий зонт»?

– Сначала хотел приготовить тебе завтрак. И себе. – Это правда. Он действительно проснулся с желанием накормить тело, а не заполнять информацией пустое место в голове. – Опять же я не знаю твой пароль.

– Джейни.

– Мой совет: смени его. Если на то пошло, это совет подростка, который работает на меня.

– Джерома, да?

– Совершенно верно.

Он приготовил болтунью из шести яиц, и они съедают ее, разделив пополам. У него мелькает мысль спросить, не сожалеет ли она о прошлой ночи, но он решает, что на этот вопрос ответит ее поведение за завтраком.

Поставив тарелки в раковину, они идут к компьютеру и молча сидят почти четыре минуты, читая и перечитывая последний пост мерсуби.

– Ну и ну! – наконец говорит Джейни. – Ты хотел его завести, и должна сказать, теперь он на полном взводе. Ты видишь эти ошибки? – Она указывает на «барлдачке» и «орткрыл». – Это часть его… как ты это назвал… стилистической маскировки?

– Я так не думаю. – Ходжес смотрит на «хосчу» и улыбается. Не может не улыбаться. Рыба чувствует крючок, и он впивается все глубже. Это боль. И жжение. – Я думаю, так набирают текст, когда тебя довели до белого каления. Меньше всего он ожидал, что кто-то усомнится в достоверности его слов. Его это бесит.

– Недостаточно, – говорит она.

– В смысле?

– Он еще недостаточно взбешен. Отправь ему еще одно сообщение, Билл. Вдарь сильнее. Он этого заслуживает.

– Хорошо. – Он думает, потом печатает.

После того как Ходжес оделся, Джейни идет с ним по короткому коридору до лифта и провожает долгим поцелуем у кабины.

– Я до сих пор не могу поверить, что все это случилось.

– Конечно, случилось. И если ты правильно разыграешь свою партию, может повториться. – Она всматривается в его лицо синими глазами. – Но никаких обещаний длительных отношений, идет? В будущее не заглядываем. Живем сегодняшним днем.

– В моем возрасте я так и живу. – Подъезжает лифт, двери раскрываются, Ходжес заходит в кабину.

– Оставайся на связи, ковбой.

– Обязательно. – Двери кабины начинают закрываться. Он блокирует их рукой. – И помни: БУНА, подруга.

Она кивает с серьезным видом, но он замечает смешинки в ее глазах.

– Для Джейни теперь нет ничего, кроме БУНА.

– Держи мобильник под рукой, и, думаю, будет нелишним занести «девять-один-один» в режим быстрого набора.

Он убирает руку. Она посылает ему воздушный поцелуй. Двери закрываются, прежде чем он успевает ответить тем же.

Его автомобиль на прежнем месте, но предоплата, должно быть, закончилась раньше, чем наступило время бесплатной парковки, поэтому под «дворником» – штрафная квитанция. Ходжес открывает бардачок, кладет в него квитанцию, достает мобильник. Он дал Джейни совет, которому не следует сам: после выхода на пенсию вечно забывает про свою чертову «Нокию». Да и модель у него доисторическая. По меркам мобильников. Нынче звонят ему редко, но в это утро – три сообщения на голосовой почте. Все от Джерома. Второе и третье – доставлены соответственно в девять сорок и в десять сорок пять прошлого вечера – нетерпеливый вопрос, где он и почему не перезванивает. Оба – нормальным голосом Джерома. Первое, в шесть тридцать вечера, начинается захлебывающимся: