Ночная школа - Доэрти Кристи - Страница 18

— Очень жаль, что мне приходится говорить с вами об опозданиях уже второй раз на этой неделе. Сей факт может негативно сказаться на вашем будущем в Киммерийской академии. Слышал разговоры других учителей относительно того, что вы — ученица с неплохим потенциалом. Лично я признаков этого пока не вижу.

У Элли от злости ало полыхнули щеки, но она прикусила губу и промолчала, хотя дерзкий ответ уже крутился на кончике языка. Между тем мистер Желязны протянул ей какую-то бумагу.

— Это докладная записка о вашем поведении и наложенном на вас наказании. Завтра в шесть тридцать утра встретитесь с группой учащихся около школьной часовни и передадите записку учителю, который будет находиться с ними.

Элли не поверила своим ушам.

— Как в шесть тридцать утра? Завтра же суббота!

На лице учителя сохранялось выражение холодного равнодушия.

— Я подвергаю вас наказанию всего на один день, мисс Шеридан. Но если подобное повторится, будете задержаны на неделю.

Элли отправилась на английский язык, задрапированная, фигурально выражаясь, в тогу тоски и печали. Изабелла одарила ее вопросительным взглядом, но Элли поторопилась опустить глаза в книгу и, когда директриса начала занятия, с облегчением перевела дух и предалась привычному уже занятию — то есть стала жалеть себя, отгородившись этой жалостью к себе, словно стеной, от остального класса. Впрочем, это продолжалось недолго, поскольку через пять минут после начала урока дверь распахнулась и в комнату вошел Картер.

Изабелла прервала чтение лекции.

— Картер, ты почти всегда немного опаздываешь на занятия, И я закрывала глаза на эти незначительные опоздания, но сегодня ты превысил в этом смысле все пределы. Оправдания хоть какие-нибудь имеются?

— Просто опоздал, Изабелла, — пожал плечами Картер. — Такое, знаете ли, случается.

Директриса вздохнула и сделала какую-то запись в лежавшей на кафедре тетради.

— Ты знаешь правила, Картер. Тебе придется остаться после урока и побеседовать со мной.

Когда началось обсуждение произведений Элиота, Элли, отвлекшись от происходящего, стала думать о том, какой смысл заключен в понятии «быть задержанным» в этой школе, и если это нечто вроде отсидки в карцере, то было бы очень неплохо, если бы с ней вместе посадили под замок и Джу, которая сегодня тоже опоздала. Тогда по крайней мере она не торчала бы весь день в темной комнате совершенно одна. Впрочем, в следующую минуту она почувствовала укол вины за то, что пожелала наказания своей единственной подруге в Киммерии. Неожиданно она снова вернулась к реальности. Ее внимание привлекли странные стихи и знакомый голос, который их читал. Ей еще не приходилось слышать подобной поэзии.

Она огляделась — как раз в тот момент, когда Картер, повинуясь взмаху руки Изабеллы, садился на место. Он не смотрел на нее, но она не сомневалась, что он чувствует на себе ее взгляд.

— Итак, о чем здесь говорит поэт? Что он пытается дать нам понять, когда пишет: «Я обнажаю мудрый клык, с шипением высунув язык…»? — Изабелла окинула взглядом класс. Повинуясь мгновенному импульсу, Элли встала со стула и заговорила, хотя в следующую секунду и пожалела об этом.

Изабелла поощрительно кивнула — продолжай, дескать.

— Похоже, он хочет дать нам понять… — она запнулась, но Изабелла смотрела на нее терпеливо и доброжелательно, и Элли, секунду подумав и немного переиначив свои слова, продолжила: — Для меня это звучит как предупреждение. Он как бы говорит нам: «Бойтесь меня, я умный и сильный, и могу причинить вам вред…»

Изабелла согласно кивнула.

— Что ж, подобное толкование вполне имеет право на жизнь. Определенно эта строфа содержит обещание угрозы. Или, быть может, у кого-нибудь есть другая точка зрения?

— Все эти строки — о смерти! — Картер, не дожидаясь разрешения, вскочил с места.

Сердце у Элли забилось быстрее.

— Элиот всегда пишет о неизбежном. О том, что невозможно остановить. А неизбежности чего более всего боятся люди? Смерти, разумеется…Элли опустила глаза и стала исследовать взглядом поверхность своего стола. Но она не сомневалась, что в этот момент Картер смотрит на нее.

— Этот Желязны такой ублюдок! — Джу кипела от гнева. — Ты ведь всего на две минуты опоздала! Не знаю, как можно наказывать человека, который не пробыл здесь и недели!

Джу повезло. Учительница французского языка просто не заметила ее опоздания. Слишком была погружена в обсуждение предстоящей поездки нескольких учеников в Париж и за всей этой суетой не успела осознать, что урок начался. Так что Элли предстояло отбывать «задержание» в одиночестве. Впрочем, Джу приложила максимум усилий, чтобы ее утешить.

— У меня этих «задержаний» столько было, что я со счета сбилась. А все из-за местных строгостей. Шаг в сторону от предписанных правил — и тебя уже берут на мушку. — Она вытянула указательный палец, изображая пистолетное дуло, и направила его на Элли. — Как минимум десять человек ежедневно ходят в наказанных. «Задержание» или «арест» — это просто так говорится, на самом деле готовься к тяжелой и неприятной работе.

Элли озадаченно посмотрела на подругу.

— Разве «задержание» не предполагает изучение каких-нибудь дополнительных материалов в полном уединении?

— Черта с два! — сказала неприятным голосом Джу. — Где угодно, но только не в Киммерии. Здесь тебе придется заниматься физическим трудом. Что-нибудь красить, мыть, чистить, копать землю, засевать огород — и прочее в том же роде. Короче, работа до седьмого пота — вот что это такое. Конечно, на круг выходит всего несколько часов, но если работа трудная, неприятная или скучная, настроение портится здорово. С другой стороны, у тебя всегда есть компания — такие же злоумышленники и бунтовщики, как ты сама.

Элли закатила глаза:

— Просто великолепно. Везет же мне. Можно подумать, мне не хватало таких парней и девчонок в Лондоне.

Они сидели в опустевшем обеденном зале после обеда и разговаривали. Джу оглядела помещение, в котором за столами, кроме них, сидели всего два или три человека, и сказала — Пора отсюда уматывать. Надо подышать воздухом. Ты уже исследовала окружающую территорию? Или кроме дортуаров, пыльных книг и нескольких учеников, включая меня, ничего больше здесь не видела?

Взяв Элли под локоть, Джу вывела подругу из столовой. В коридоре во всех направлениях сновали учащиеся. Девочки присоединились к группе, направлявшейся к главной двери.

Выйдя из здания, они двинулись неспешным шагом по подъездной дорожке, которая в вечернем освещении лишилась своего лоска и золотистого блеска, и стала тем, чем была всегда: обычной подъездной дорожкой, посыпанной неприглядным серым гравием. От внутреннего школьного двора в разных направлениях тянулись подстриженные зеленые лужайки. Они сошли с дорожки и пошли по траве. В лучах закатного солнца тени от окружавших лужайки деревьев сильно удлинились и лежали на траве темными полосами.

— А что сегодня вечером поделывает Гейб? — спросила Элли.

— Работает над одним специальным проектом. И работа эта, судя по всему, продлится вплоть до начала комендантского часа. — Джу заговорщически улыбнулась. — Кстати, видишь эту тропинку? — Она указала на деревья, окаймлявшие лужайку у южного крыла здания. Элли пригляделась и различила среди сосен узкую дорожку, уводившую куда-то в лес. — Она ведет к часовне. Туда тебе и придется отправиться завтра утром.

Потом она ткнула пальцем в противоположную сторону, указав на дорожку, ответвлявшуюся от западного крыла и тоже уходившую в направлении леса.

— Там, на краю нашей местной чащобы, находится летний домик, где мы иногда устраиваем пикники.