Предводитель волков. Вампир (сборник) - Дюма Александр - Страница 70

Зиска уходит.

ЛАЗАР. Ух, какие же упрямые эти черкесы!

АНТОНИЯ. Не обращай внимания, Лазар. Я чувствую что-то странное в этой рабыне.

ЛАЗАР. Глаза, правда? По-моему, я где-то уже видел эти глаза, вот только не знаю, где.

АНТОНИЯ. Лазар!

ЛАЗАР. Сеньора?

АНТОНИЯ. Ты не знаешь, почему Жильбер потребовал, чтобы я покинула Европу? Почему он умолял меня приехать сюда?

ЛАЗАР. Нет, я ничего об этом не знаю.

АНТОНИЯ. Я понимаю, что после смерти сестры Бретань стала ненавистна для него. Но все же Европа велика, и если он не хотел поселиться возле меня в Италии, то почему было не выбрать Испанию?

ЛАЗАР. Ну да, Испания! Там мы с ним встретились.

АНТОНИЯ. Или Англию?

ЛАЗАР. Англия! Это еще хуже! Оттуда он родом.

АНТОНИЯ. О ком ты говоришь, Лазар?

ЛАЗАР. О нем, конечно же.

АНТОНИЯ. О ком «о нем»?

ЛАЗАР. О нем, о враге хозяина.

АНТОНИЯ. У Жильбера есть враг?

ЛАЗАР. Я полагаю, да! И он станет врагом и для меня, если вернется во второй раз.

АНТОНИЯ. Что ты имеешь в виду, говоря «если вернется во второй раз»?

ЛАЗАР. Граф думает, что на этот раз сделал доброе дело, убив его… но все же будьте внимательны!

АНТОНИЯ. Убил его? Жильбер убил человека? Господи, что за истории ты рассказываешь!

ЛАЗАР. Я знаю, что не должен был говорить об этом. Сеньора, если мой хозяин никогда не говорил с вами о лорде Ратвине, то и я не буду говорить о нем, хорошо?

АНТОНИЯ. О лорде Ратвине?

ЛАЗАР. Да, это его имя. О, если начать с начала… Он был последним из своей семьи и умер, не составив завещания. Я оказался его наследником. Я уже присмотрел примерно в четверти лье отсюда очаровательный домик, который хотел бы приобрести, и, честное слово, если Зиске понравится и вы ничего не будете иметь против нашего союза…

АНТОНИЯ. Я, мой дорогой Лазар? Наоборот.

ЛАЗАР. Ну, тогда это случится… А пока что угодно госпоже?

АНТОНИЯ. Потихоньку привыкай к свободе, мой дорогой Лазар!

ЛАЗАР. О боже мой! Надо навестить одного рыбака, с которым я познакомился три месяца назад и который пообещал найти мне храброго слугу – видите ли, я не против иметь храброго слугу, который заменил бы мне господина Жильбера, моего храброго хозяина. Я так люблю, когда рядом со мной кто-то храбрый, это делает меня еще храбрее. Если я вдруг понадоблюсь, вы сможете найти меня на берегу.

АНТОНИЯ. Хорошо. Вперед, мой дорогой Лазар, вперед!

Лазар выходит.

Бедный Лазар! Мне кажется, страх слегка заморочил ему голову. К счастью, он принес хорошее письмо от Жильбера… (Достает письмо и читает.)«Дорогая Антония, если вы любите меня, покиньте Спалатро, покиньте Далматию, покиньте Европу и следуйте за честным парнем, которого я посылаю к вам. Остановитесь там же, где и он, и ждите меня. Вы подвергнете риску свою жизнь и мою, если не выполните просьбу, изложенную в письме, которое я покорно кладу к вашим прекрасным ногам. Все, что можно рассказать о наших несчастьях, вы услышите от Лазара. Я буду с вами пятнадцатого марта». Сегодня пятнадцатое марта, и если только с Жильбером ничего не случилось, я увижу его сегодня. Но откуда он прибудет? Ему открыты два пути – море и горы. Если бы он отправился морем, я бы уже заметила парус корабля на горизонте. О, как бы я хотела, чтобы он не выбрал море – эти берега полны рифов. К тому же я вижу вдалеке волны, которые, похоже, предвещают бурю. К счастью, горизонт пуст. Ничего, кроме белого пятна, – несомненно, это крыло морской птицы или парус рыбацкой лодки, спешащей укрыться от бури. Скорее, бедное суденышко, ибо ветер уже начинает волновать море. О мой любимый Жильбер, возвращайся через горы, умоляю тебя! Воспользуйся бесстрашными мулами и горячими лошадьми, но не волнами – самые спокойные волны скрывают бездну. О, белое пятно на горизонте становится все больше! Я ошиблась. Это не морская птица, не парус рыбацкой лодки, это большой корабль, следующий из Европы. Каким огромным он становится, как быстро он приближается! Похоже, он плывет скорее, чем синяя волна, преследующая его в небесах. О бедный корабль, буря настигнет его до того, как он доберется до порта! Господи, пусть Жильбера не будет среди пассажиров! Жильбер, моя дорогая душа! Жильбер! Мой Жильбер!

Гобелен приподнимается и появляется Жильбер.

ЖИЛЬБЕР. Вы звали меня, Антония?

АНТОНИЯ (оборачиваясь). Aх! (Бросается в его объятия.)

ЖИЛЬБЕР. Вы! Вы! Наконец-то, любовь моя! Вы единственное счастье в моей жизни.

АНТОНИЯ. Жильбер!

ЖИЛЬБЕР. Вы приехали сюда!

АНТОНИЯ. Вы приказали, и ваша возлюбленная подчинилась.

ЖИЛЬБЕР. Без сопротивления, без сожалений?

АНТОНИЯ. О, дева Мария и ваша любовь приведут меня на край света.

ЖИЛЬБЕР. Так вы готовы?

АНТОНИЯ. Я разве не сказала, что ждала вас?

ЖИЛЬБЕР. Правильно, правильно… именно сегодня вы станете моей. Этой же ночью вы поможете забыть мой позор и залечите мои раны.

АНТОНИЯ. Жильбер, говорят, что раны на сердце не должны излечиваться слишком быстро, а если и излечиваются, то оставляют грубые шрамы. Кровь должна не только остановиться, но и охладиться слезами. Поплачьте, Жильбер, поплачьте! Или давайте поплачем вместе: наша сестра Элен мертва.

ЖИЛЬБЕР. О нет, нет, напротив, Антония, давайте больше не говорить об Элен! Помогите мне забыть последние шесть месяцев жизни… С тех пор как мы в последний раз виделись, Элен отправилась на небо, чтобы присоединиться к Хуане, и теперь там за меня молятся два ангела, Антония. Есть души, которые могут обитать лишь в сердце.

АНТОНИЯ. Жильбер! Господь, дарующий любовь, создает для нас рай на земле, и он говорит: Элен и Хуана счастливы – будь счастлив и ты.

ЖИЛЬБЕР. Ах, если бы вы могли читать в моем сердце, Антония, то увидели бы там только любовь и радость! Я неблагодарный, я эгоист, я забыл мертвых, я презираю живых. Антония, у меня только одна мысль – вы! Только одна надежда – вы! Только одно желание – вы! Я стираю мрачные страницы своей жизни. Сегодня я заново родился, Антония! Сегодня мое первое солнце, моя первая улыбка, моя первая любовь…

АНТОНИЯ. О Жильбер, я счастлива слышать эти слова! Как я рада, что подчинилась вам! Я готова следовать туда, куда позовете меня вы, куда позовет меня ваше желание! Итак, беспокойство, причину которого вы не открыли, рассеялось, правда? Значит, вы уже ничего не страшитесь? Переезд освобождает нас от опасности, угрожающей вашей и моей жизни? Вы открыли уголок мира, где мы сможем быть счастливы!

ЖИЛЬБЕР. О да, счастливы! Счастливы! Особенно если нам никто не будет мешать…

АНТОНИЯ. Счастливы! Счастливы! Я хочу заснуть с этим словом, произнесенным языком ангелов. Антония счастлива с Жильбером! Жильбер счастлив с Антонией!

ЖИЛЬБЕР. Взгляните на небо, посмотрите на этот голубой уголок, который отражается в моих глазах и в сердце! Где еще такое можно найти? Это картина блаженства, дарованного мне! Нет, Антония, никогда еще не была дана человеку радость более чистая, чем та, которую Бог дарует мне в это мгновение. Но этой радости недостает одного: вместо того чтобы называть вас своей невестой, я мог бы называть вас своею женой. Антония! Время, которое мы теряем, мечтая о счастье, Бог во всем своем могуществе не может вернуть нам. Я пришел через шесть месяцев, Антония, и спрашиваю себя, почему вы еще не моя жена.

АНТОНИЯ. Жильбер, дайте невесте четверть часа, чтобы снять траур. Или вы хотите, чтобы я пошла к алтарю благодарить Бога в мрачном одеянии сироты? О нет, нет, Жильбер, эта вуаль принесет несчастье! Но если вы требуете этого, я подчинюсь. Поверьте, когда я говорю «да», радость настолько переполняет мое сердце, что и мое черное одеяние засияет, как праздничное платье. Но святая традиция моей страны, что невеста походит на Мадонну, и если вы, Жилбьер, действительно…