Истории, рассказанные у камина (сборник) - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 56

Следующим гостем стал необыкновенно легкомысленный молодой человек, который представился Лайонелом Верекером, хотя и признался, что фамилия у него на самом деле другая. Это был настоящий балагур, и в его ответах столько веселья и шуток, иногда смешных, иногда довольно глупых, что трудно понять, когда его нужно воспринимать серьезно. Если его остроты не вызывали смеха, он, похоже, расстраивался. Когда его в очередной раз попросили назвать свою настоящую фамилию, он сказал: «После того восторга, который я испытал во время смерти, я, похоже, забыл ее». Находясь в более спокойном настроении, он рассказал, что учился в Далидже{289}, а школу окончил в 1920 году. На вопрос, в каком доме он там жил, он ответил: «В доме Аллина». Я навел справки и выяснил, что Аллин – это фамилия основателя колледжа в Далидже, так что этот ответ можно считать доказательным, если мы поверим заявлениям участников сеансов о том, что об этом учебном заведении им самим ровным счетом ничего не известно. Могу сказать, что лично я в этом ни на миг не сомневаюсь. Судя по его прекрасному настроению, он был вполне счастлив. Эта личность оставляет впечатление безответственного бездельника, от которого не стоит ждать ни большого зла, ни большого добра. Я вполне допускаю, что Лайонел мог являться несколько раз под разными именами, выдавая себя за других людей. Я обратился в Далидж, но там записей о человеке с таким именем не нашлось.

Следующим гостем, явившимся 29 декабря 1928 года, оказалась очень интересная особа. Это была Гарриетта Вилсон, знаменитая куртизанка начала прошлого столетия, в число любовников которой входили герцог Веллингтон{290} и герцог Аргайлл. Она написала книгу воспоминаний, из которой можно понять, что, несмотря на профессию, она обладала многими достоинствами. Участникам сеанса, похоже, было известно о том, что такая личность существовала и что она оставила после себя мемуары, в связи с чем в данном случае степень доверия несколько уменьшается. Однако она сообщила некоторые подробности о своей жизни, которые после проверки до определенной степени подтвердились, хотя участники сеанса вряд ли могли о них знать. Например, она говорит, что умерла сто лет назад. Известно, что она покинула Лондон в 1826 году, потом недолго жила в Париже, после чего следы ее теряются. У меня часто возникало подозрение, что ее отравили. Гарриетта Вилсон не скрывала, что собиралась написать второй том мемуаров, в котором обещала назвать целый ряд известных имен, чем поставила бы под удар их репутацию. Этот дух рассказал, что, когда она умерла, ей было тридцать девять. Насколько известно мне, когда она покинула Лондон, ей было тридцать шесть. Разговор с ней закончился следующим образом:

Вопрос: – Вы счастливы?

Ответ: – Нет.

Вопрос: – Вы можете говорить с кем-нибудь еще?

Ответ: – Да (стекло быстро двигается).

Вопрос: – Они вам не нравятся?

Ответ: – Нет (яростно).

Вопрос: – Почему?

Ответ: – Они не в моем вкусе.

Вопрос: – Вы знаете, кто мы?

Ответ: – Нет, а кто вы? Мне интересно.

Вопрос: – Вы разговаривали с кем-нибудь еще на земле?

Ответ: – Да. Со многими.

Вопрос: – Вы можете материализоваться?

Ответ: – К сожалению, нет.

Вопрос: – Вы хотите сообщить нам что-нибудь определенное?

Ответ: – Нет.

Такой была Гарриетта через сто лет после смерти. Похоже, она так и не обрела покой, хотя многими благими поступками на земле заслужила это.

В целом ее явление мне кажется довольно убедительным, если, конечно, не предположить, что участникам уругвайских спиритических сеансов не удалось раскопать таких подробностей, которые мне даже в Лондоне найти оказалось довольно сложно.

Следующим гостем была некая Кэтрин Вимпоул, которая утверждала, что умерла в двенадцатилетнем возрасте сто шестнадцать лет назад, то есть в 1812 году. Она жила на Кларджес-стрит. Примечательно, что Кэтрин почти в каждом случае без труда называла улицы, которые действительно когда-то существовали, и ни разу не ошиблась с именем монарха, который правил в то время. В характере Кэтрин Вимпоул не было ничего примечательного, и для спиритуалиста довольно странно, что невинная двенадцатилетняя девочка, умершая так давно, не продвинулась дальше той довольно сомнительной компании, которая собралась вокруг этого спиритического стола.

Следующим был некто Джеймс Керк, который назвался джентльменом, умершим в 1749 году от какой-то неизвестной болезни, эпидемия которой прокатилась по Лондону. Интересно будет проверить, действительно ли что-либо подобное случалось в том году. Когда его спросили, кто в то время был королем, он без запинки ответил: Георг II{291}. Он рассказал, что живет после смерти в серой мгле и что он несчастлив, поскольку лишен привычной для него роскоши. Это было его первое возвращение на землю, и оно ему понравилось. Потом он поведал, что побывал в нескольких сферах, и спросил, как сейчас выглядит Лондон. Он сказал, что был театралом, что его любимой актрисой была миссис Олдфилд{292}, что больше всего она ему нравилось в «Провинциалке»{293}. Умер он на Дьюк-стрит, которая находится или находилась за Стрэндом{294}. Он часто бывал при дворе. Королем Франции он назвал Людовика XIV, что, конечно же, на момент смерти Керка было неверно. Однако этот великий монарх, должно быть, оказал на него огромное впечатление в детстве, так что за эту ошибку его не стоит судить слишком строго. Затем его попросили рассказать о своей жизни, и вот что он написал:

«Я жил полной жизнью. Проводил время в развлечениях: балы, театры, прочие увеселения. Я много раз был влюблен, но все мои романы ни к чему не привели. Я был очень похож на знаменитого капитана Макхита{295}. (Тут мы все удивленно воскликнули.) Так вы его знаете? Я дружил с леди Мэри Монтэгю. Возможно, вам не знакомо это имя? (Нет.) Это была прекрасная женщина, в своем кругу она сверкала, как бриллиант. Я видел казнь Джека Шеппарда в Тайберне{296}. Вы когда-нибудь слыхали о миссис Корнелис? (Нет.) Она была владелицей танцевального зала, открытого для публики. Она с дочерью попала в затруднительное положение и исчезла из Лондона, вызвав бесконечные пустые разговоры и слухи. Я два раза дрался на дуэли и, боюсь, что был смертельно ранен во время второй. В общем, как видите, жил я не так уж плохо. Я часто ездил в Харрогит, Танбридж и Бат{297}, признаюсь, для того, чтобы подыскать себе очередную спутницу. Я любил жизнь, там было чем заняться. Я очень, даже сверх меры любил наряды. Но больше всего я любил театр. Я не пропускал ни одной премьеры».

Все это чрезвычайно похоже на правду. В то время «Опера нищего» была у всех на слуху, и нет ничего удивительного в том, что он вспомнил про капитана Макхита. Мэри Монтэгю, разумеется, была именно такой, как он о ней отозвался, и жила именно в то время. Джек Шеппард был казнен в Тайберне в 1724 году. Ну а мадам Корнелис – это просто чудо! Сколько сейчас найдется людей, которые о ней слышали? Я в одной из старинных книг случайно наткнулся на упоминание о ней и выяснил, что такая женщина действительно жила тогда и была владелицей очень популярного танцевального зала на углу Сохо-сквер, пока не разорилась. Мне кажется, что такой набор правильных отсылок к реалиям прошлого не может быть результатом случайных догадок или совпадений, и поэтому мы можем считать Джеймса Керка тем, за кого он себя выдавал. Когда он умер, ему было пятьдесят три, следовательно, родился он в 1698 году. Когда его спросили, хочет ли он вернуться снова, он ответил: «Был бы премного рад». Он рассказал, что здоровье у него было отменное, что его любимым местом отдыха на земле было «Дерево какао» и что его самым близким другом был мистер Оливер Пенберти из Сент-Джеймса{298}. У слабого пола он пользовался большим успехом.