Тайна Врат - Чекрыгин Егор - Страница 50

Да и на чужих землях кредонцы не прочь умыкнуть человека на свой корабль, подпоив его в кабаке либо оглушив в темном переулке. А любая попытка к бегству — смертельный приговор. Причем смерть та будет весьма жестокой и мучительной, дабы внушить страх живым.

Так что кредонские матросы, что высказали пожелание служить нашему королю, — никакие не изменники. Просто бедолаги, верящие, что это ближайший путь вернуться домой. А может, попутно отомстить тем, кто поступил с ними столь жестоко. Считаю, им можно доверять.

— А скажите, адмирал, — счел возможным влезть в беседу Ренки, сильно досадовавший на себя за свою последнюю оплошность, подвергнувшую и его жизнь, и жизни его товарищей немалой опасности. Да и подвиг, совершенный по глупости, казался ему каким-то ущербным. — Со всем моим к вам почтением… Но насколько сложно научиться всему этому? — обвел он рукой окружающее их со всех сторон переплетение веревок и канатов. — А то я, признаться, плаваю уже не первый раз, но для меня так и осталось загадкой, для чего вам нужны все эти веревки.

— Хм… — слегка самодовольно улыбнулся адмирал оу Ниидшаа, которому, кажется, вопрос еще молодого, но уже весьма высоко взлетевшего офицера польстил и уж точно пришелся по душе. — Для начала придется запомнить (коли вы, юноша, и впрямь хотите освоить эту науку), что в море плавает, со всем моим к вам почтением, только дерьмо. А моряки тут ходят! И сколько бы мачт у вас ни было на погоне, коли вы будете делать такие ошибки, моряком вас никогда не признают. Ну а чтобы всерьез выучиться на морского офицера, вам бы, сударь, стоило подняться на палубу лет эдак в десять — двенадцать и побегать лет пять-шесть юнгой, а то и «пороховой мартышкой»[7] в трюме полазить, постигая основы моряцкого ремесла.

— Заодно уж вам как человеку благородному, — продолжил адмирал, — помимо дисциплины и самых простейших знаний о названиях каждого каната и каждой мельчайшей детали корабля, а также о том, как вязать узлы и сращивать канаты, драить палубу, шить паруса, стали бы преподавать и науки вроде математики, астрономии и географии. Ну и конечно щедро бы «изукрасили» спину узором, что оставляет не кисть, а боцманская плеть. Ибо по-иному нельзя, снисхождение к ошибкам лишь портит характер будущего моряка и офицера. Тут мы с кредонцами ничем не различаемся. Потом бы вы стали мичманом. И если раньше вам бы казалось, что ваша жизнь — это сплошной ад, то вот теперь бы вы узнали, что такое есть ад на самом деле! Потому как жизнь мичманов похуже матросской! Ведь спрашивают с них как с офицеров, а работать заставляют сутки напролет и наказывают как простую матросню! Да-да! В отличие от ваших сухопутных волонтеров мичманов все еще продолжают пороть за серьезные проступки — это особые «привилегии» флота! Выволочки вы бы получали постоянно, потому что будущий офицер ошибок допускать не имеет права, а его знания должны быть тверды и весьма разносторонни. Ибо каждый офицер — это потенциальный капитан, а вести в море корабль — это великое таинство, постижимое только после долгих лет обучения и постоянной практики. И ошибок беспощадное море не прощает! Потом, с годами, набравшись знаний и опыта, может быть, после нескольких попыток вы наконец сдали бы соответствующие экзамены перед комиссией из нескольких опытных капитанов и стали бы офицером. Конечно, когда появилась бы подходящая вакансия на кораблях флота его королевского величества. Тут уж вас больше ничему учиться не заставили бы, потому что офицер обязан рваться к знаниям и постигать науки самостоятельно, ну или при помощи своих старших товарищей, коли они сочтут его достойным такой любезности. А иначе вам не только следующего звания не видать, но и на прежнем месте не удержаться. У нас на флоте еще со времен Старой Империи без соответствующего экзамена нельзя получить новое звание, даже за совершение какого-нибудь немыслимого подвига. Такие вот правила. Тут патент не купишь и за деньги родни офицером (я уж не говорю про капитана) не станешь. Но вот познав математику, географию, астрономию, физическую философию, метеорологию, правоведение, баллистику, науку торговли и дипломатии, научившись чувствовать море и ветер, постигнув искусство управления людьми и кораблями, вы, юноша, наконец смогли бы стать капитаном. Лично у меня на это ушло двадцать четыре года, и я еще считаюсь большим везунчиком! — Адмирал с вежливой насмешкой посмотрел на окружавших его армейских офицеров, словно бы намекая на превосходство флотских служак над разными там «сухопутными вояками». — Впрочем, юноша, — продолжил он, — если вы и впрямь желаете постичь некоторые основы морского ремесла, то для вас как для героя и советника военного министра я могу сделать исключение. Вы уже сейчас можете отправиться в мичманский кубрик, и я гарантирую вам, что к концу нашего плавания вы будете знать, за какой канат хвататься и как этот канат называется. Я даже специальных людей для этого выделю!

Излучающие бездну лукавства глаза адмирала вовсю сигнализировали о каком-то значительном подвохе. Но в тоне его было слишком много вызова, чтобы Ренки, даже заметив этот подвох, позволил бы себе отказаться от предложения.

Следующую пару дней на всем флоте кипели работы. Путь предстоял долгий и тяжелый, и подготовиться к нему надо было с полной ответственностью. А еще необходимо было вывести, предварительно сняв с мелей, застрявшие в проливе корабли, буксируя их шлюпками. Это была филигранная работа, требовавшая большой точности от офицеров и немалого приложения физических сил от матросов.

И Ренки их тоже пришлось прилагать, налегая на весла вместе с простыми матросами, будучи в странном статусе «временного мичмана».

Как ни странно, но Готор не стал отговаривать или стыдить Ренки за то, что тот поддался на провокацию адмирала.

— Будет трудно с математикой или там еще с чем — приходи ко мне, — только и сказал он приятелю, глядя, впрочем, на него не без сочувствия. А потом, немного подумав, добавил: — Для тебя это самая идеальная возможность. Сейчас ты землю грызть будешь, лишь бы не выставить себя неучем среди всех этих морячков. В кои-то веки человеческая гордыня поработает на своего хозяина. И кстати, помнишь что я тебе говорил еще тогда, на каторге, про терпение, врагов и благодарность своим мучителям? Вспоминай эту науку снова!

Наконец корабли были приведены в порядок, а все, что не подлежало восстановлению, — сожжено, чтобы не достаться неприятелю даже в виде пригодных к дальнейшему использованию деревяшек. И флот тронулся в долгий путь к родным берегам.

Несмотря на многочисленные уговоры оу Дезгоота, которого поддерживали даже некоторые капитаны кораблей, адмирал оу Ниидшаа так и не рискнул возвращаться наиболее коротким путем на восток, а затем — на юг.

— Да, судари, — с усмешкой сказал он своим оппонентам. — Мне тоже не терпится скорее очутиться дома, чтобы искупаться во вполне заслуженных почестях. Однако не могу вам не напомнить, насколько узко Северное море между Старыми Землями и Западным континентом, в то время как при попутном ветре от устья Рееи до залива Кредон можно дойти за два-три дня! А там ведь есть места и поуже. Знаю, что вы скажете: пять или даже шесть линейных кораблей не смогут перекрыть все это пространство, а скорость наших корабликов будет несколько повыше, чем у тех неторопливых монстров. Но! Если кто-то позабыл: Кредон у нас под самым боком. И у республики, расположенной по обеим сторонам Северного моря, имеется еще не одна эскадра в этих водах. В конце концов, если республиканским крысам не хватит военных кораблей, они могут задействовать и торговые суда, выставив плотный частокол поперек моря, и тогда проскользнуть без боя нам точно не удастся. Стоит пушкам грянуть где-то в одном месте — и вскоре там соберутся и остальные корабли, экипажи которых жаждут нашей крови. А идея всего этого предприятия была в том, чтобы показать нашим врагам, что их владения тоже уязвимы и мы можем наказать их за пиратство и разбой в любое время. Взгляните на наш рейд с этой точки зрения. Одно дело — нанести удар и исчезнуть. И совсем другое — нанести удар и быть уничтоженным в ответ. Даже если не брать в расчет, что все мы можем сложить головы в безнадежной битве, в чем вы видите выгоду для нашего короля? В потере целой эскадры и четырех полков? Вот и я ее не вижу. Так что идем на запад. Это совсем не так далеко, как вам кажется. Я уже дважды проделывал этот путь, пройду и в третий.