Ангел-хранитель - Спаркс Николас - Страница 65

Услышав его голос, она отвернулась к окну.

— Ты все еще злишься на меня из-за Майка Харриса? — спросил Пит. — Если злишься, то я вот что скажу: пора тебе научиться самообладанию. Наша служба бывает иногда чрезвычайно трудна.

Дженнифер с неодобрением посмотрела на него.

— Может, она и трудна, но ведь и бесчувственным болваном нельзя быть!

— О чем ты? Я вел себя вполне нормально.

— Нормально? Зачем же ты сделал такое неосторожное замечание в присутствии Майка? В этом не было никакой необходимости.

— Так ты о Ричарде? О том, что он провел ночь у Джулии?

Дженнифер не ответила.

— Но почему ты расстроилась? Ведь я же сказал правду?

Дженнифер решила про себя, что теперь до конца дней своих будет презирать Пита.

— Тебе не следовало говорить об этом при Майке. Ты мог бы отвести Джулию в сторонку и тихонько расспросить обо всем. Она потом сама объяснила бы все Майку.

— А какая разница?

— Разница в том, что ты застал обоих врасплох и наверняка послужил причиной их ссоры.

— Что?! Это не мое дело — нечестность в отношениях мужчины и женщины. Пусть сами расхлебывают. Я просто хотел добраться до сути.

— Верно, — кивнула Дженнифер. — А это уже совсем другое… Между прочим, откуда ты узнал, что Ричард провел ночь в доме Джулии? Не от него ли самого?

— Да, ты попала в точку. От него самого. Я с ним случайно встретился в тренажерном зале. Он мне кажется вполне порядочным, приличным человеком.

— Приличным человеком!

— Да, — упрямо ответил Пит. — Он не стал доводить дело до суда. Разве это ни о чем не говорит? Он сказал, что хочет поскорее забыть о произошедшем.

— И когда же ты собирался поделиться со мной этой информацией?

— Поделиться с тобой? Говорю тебе, дело, можно сказать, прекращено, и, кроме того, тебя это не касается. Ты пока еще только-только набираешься профессионального опыта!

Дженнифер устало прикрыла глаза.

— Проблема в том, что Ричард преследует Джулию и она его жутко боится. Почему ты никак не можешь этого понять?

Пит покачал головой:

– Послушай, Дженнифер, Ричард рассказал мне о медальоне. Он поместил в него свои фотокарточки в ту ночь, когда остался у Джулии. Ты только подумай, даже сама Джулия призналась, что с тех пор медальон не попадался ей на глаза. С какой стати Ричарду говорить неправду?

— А все остальное, о чем она нам рассказала, тебе безразлично? О том, что Ричард преследует ее? Тебе не кажется, что в этой истории слишком много всяких совпадений?

— Эй, — запротестовал Пит, — я с этим парнем разговаривал пару раз…

Договорить фразу ему помешал треск неожиданно пробудившегося радиопередатчика. Продолжая смотреть на напарника, Дженнифер потянулась за микрофоном.

Диспетчер Сильвия, проработавшая в полиции более двадцати лет и знакомая практически со всеми жителями города, заговорила необычным для нее тоном, как будто сомневалась в том, что только что узнала.

– Мы получили звонок от водителя, проезжавшего по шоссе. Он сообщил, что заметил в кювете что-то странное, и просил выслать патрульную машину.

— Что он там такое увидел?

— Он не сказал. Видимо, сильно торопился и не хотел отвечать на вопросы. Это рядом с въездом на двадцать четвертое шоссе. На расстоянии примерно четверти мили от Амоко на северной стороне дороги.

— Проверим, — ответила Дженнифер, довольная тем, что нашлась причина, заставившая Пита наконец замолчать.

Прошло не менее получаса после того, как уехал Майк. В доме воцарилась жутковатая, пугающая тишина. Джулия прошлась по комнатам, чтобы убедиться, что окна и двери закрыты. Затем направилась в гостиную. Сингер повсюду следовал за ней по пятам. Снаружи доносился стрекот сверчков и легкий шорох листьев на ветру.

Джулия посмотрела на входную дверь. Сингер присел рядом, прижав голову к ее ноге. В следующее мгновение он неожиданно заскулил, и Джулия погладила его по голове. Как будто чувствуя, что происходит что-то неладное, пес не отходил от нее с той самой минуты, как Майк скрылся за дверью.

Джулия была уверена, что Ричард положил свои фотографии в медальон отнюдь не в ту ночь, когда остался у нее в доме. Не мог человек, возвратившийся с похорон матери, засунуть свои фотоснимки в медальон, пока она спала в соседней комнате.

Подобное просто невозможно.

Нет, он побывал в ее доме еще раз, тайком. Прошелся по комнатам, открывал ящики комода, копался в ее вещах. Ричард знал, как проникнуть в ее дом.

И способен снова это сделать.

У Джулии болезненно перехватило горло. Она бросилась на кухню, схватила стул и его ножкой заклинила ручку входной двери.

Как же мог Майк оставить ее одну? Сейчас, когда пропала Андреа, а Ричард по-прежнему преследует ее? Как же он, ради всего святого, оставил ее одну сегодня вечером?

Да, она не сказала ему, что Ричард ночевал в ее доме. Ну и что? Ничего ведь между ними не было!..

Подойдя к дивану, Джулия горько расплакалась.

— Ты ей веришь? — спросил Генри.

Майк посмотрел на улицу и глубоко вздохнул.

— Не знаю.

— Врешь, наверняка ты ей веришь, — удивленно произнес Генри.

— Нет, не верю, — заупрямился Майк. — Откуда я могу знать, если меня при этом не было?

— Потому что ты знаешь Джулию. Ты знаешь ее лучше, чем любого другого человека.

В следующее мгновение плечи Майка слегка расслабились.

— Ты прав, — наконец ответил он. — Я не думаю, что она спала с ним.

Генри немного помолчал.

— Тогда в чем же дело?

— Она сказала мне неправду. Солгала мне.

— Ошибаешься. Она просто промолчала.

— Это то же самое.

— Нет, не то же. Думаешь, я все говорю Эмме? Нет, конечно. Особенно обо всяких пустяках, о том, что не имеет особого значения.

— Это не пустяк, Генри.

— Для нее — пустяк, Майк.

«В чем-то он все-таки прав, — подумал Генри. — Джулии, конечно же, следовало хоть что-то сказать ему, однако теперь бессмысленно гадать или спорить».

— Так что же ты собираешься делать, Майк?

— Понятия не имею, — после долгой паузы ответил Майк.

Ричарду был виден силуэт сидящей на диване Джулии. Он знал, что она плачет. Ему хотелось утешить ее, обнять, избавить от страданий. Ричард даже машинально поднес палец к губам, как будто успокаивал малолетнего ребенка. Он проникся теми же чувствами, что и она. Испытывал в эти мгновения то же самое — чувство одиночества. Страх, обиду. Никогда еще чьи-то слезы так не трогали его, как сейчас.

Ричард переживал нечто похожее в детстве, когда видел, как плачет мать, особенно в первые месяцы после смерти отца. Но в конечном итоге он возненавидел ее.

Майк вышел от Генри и направился домой. Голова шла кругом, дорога казалась сплошным размытым пятном, проплывавший за окнами автомобиля пейзаж выглядел незнакомым.

И все-таки Джулия должна была все рассказать. Да, он расстроился бы, но пережил бы это. Ничего бы с ним не случилось, невелика трагедия. Он любит ее, а разве в любви есть место недоверию или нечестности?

Сейчас Майк злился и на Генри, поскольку тот заставил его все рассказать. Возможно, он запел бы по-другому, если бы Эмма обманула его так же, как Сара когда-то обманула его, Майка. Правильно гласит пословица: если обжегся на молоке, будешь дуть на воду.

Правда, следует признать, что Джулия не обманывала его. Майк знал, что она сказала ему правду.

Значит, она не доверяет ему. Теперь Майк понял, что именно обидело его — ее недоверие. Доверие — вот главное в отношениях мужчины и женщины. Майк не сомневался, что Джулия непременно рассказала бы о случившемся Джиму. Так почему же она не доверилась ему?

Неужели она его не любит?

По-прежнему оставаясь на дереве, Ричард продолжал думать о матери. Он надеялся, что она окажется сильнее и станет добрее после смерти отца. Но мать начала пить, и на кухне было просто не продохнуть от дыма сигарет, которые она прикуривала одну за другой. Вскоре мать сделалась совсем невыносимой — злобной и жестокой, как будто решила продолжить дело мужа, повторяя его действия. В первый раз это произошло, когда Ричард спал. Проснулся он от жгучей боли, словно к коже прикоснулись зажженной спичкой.