Спасение в любви - Оршанская В. П. - Страница 14

Он сел на соседний стул к ней лицом, поставил локти на колени и наклонился вперед:

– Когда ты здесь появилась, я понятия не имел, что с тобой случилось. Но понимал, что это нечто плохое и дело совсем не в дверце машины. У тебя были калифорнийские номера. Поэтому я позвонил своему хорошему другу, которому я доверяю. Он проверил твои номера, они зарегистрированы на твоего мужа, которого уже задерживали за избиение жены. – Причер пожал плечами. – Большего мне и не требовалось, чтобы все понять.

Пейдж закрыла глаза, потом медленно открыла и сфокусировала взгляд на его лице. Она поднесла бренди к губам и сделала крошечный глоток, ничего не подтверждая и не отрицая.

А Причер продолжил:

– Он не объявлял тебя в розыск, так что полиция тебя не ищет. Я не знаю, в чем состоит твой план, Пейдж, но, если ты увезешь Кристофера за границу штата, ты нарушишь закон, который может больно по тебе ударить, когда ты захочешь получить опеку. Я догадываюсь, ты думаешь о том, что проделала весь этот путь из Лос-Анджелеса и уже почти выехала из штата. Если ты собираешься просто исчезнуть… хм… мне не кажется, что это хорошая идея. Ты просто не понимаешь, что делаешь, – и будешь совершать ошибки. Ты не знаешь разницы между номерами грузовиков и легковых машин. И тебе недостает хитрости.

Пейдж издала горестный смешок. Может, в этом и есть ее проблема: слишком мало изворотливости.

– Если у тебя есть место, где тебе помогут скрыться и обеспечат безопасность, – это идея получше. Только надеюсь, что там будет наготове компания больших и сердитых парней вроде нас с Джеком. Просто на случай, если этот сукин сын тебя выследит и захочет вернуть.

– У меня нет выбора, – прошептала Пейдж. – Я должна уехать.

– Конечно, он у тебя есть, – возразил Причер. – Знаешь какой? Ты без проблем получишь опеку над Крисом, во всяком случае временную, учитывая приводы его отца, и не важно, что он не был признан преступником. Тебе не нужно его согласие на развод. Это можно сделать просто по согласию сторон.[14]

Пейдж покачала головой и снова закрыла глаза, по ее щеке снова скатилась слеза. Но Причер все продолжал:

– Есть запретительные ордера. И даже если он их проигнорирует, закон будет на твоей стороне. Пейдж, ты когда-нибудь думала обо всем этом?

– Откуда ты все это узнал? Тебе рассказал твой друг?

– Я хотел разобраться и поискал информацию, – объяснил он.

– Тогда ты должен понимать, что, если я попытаюсь пойти этим путем, он меня убьет. Он зол и безумен. И хочет меня убить.

– У него ничего не выйдет, если ты останешься здесь, – ответил Причер.

Она замолчала, ошеломленная его словами. Потом сказала:

– Я не могу здесь остаться, Джон. Я беременна.

На этот раз шок отразился уже на лице Причера. Бессловесный и темный, как осенняя озерная вода, он сначала появился в его глазах. Причер откинулся на спинку стула, выражение его лица постепенно менялось по мере того, как он осознавал сказанное. Потом он встал, сходил к бару, налил себе выпить и одним духом осушил бокал. Затем он вернулся на свой стул у камина и спросил:

– Он знал? Когда он избивал тебя, он знал, что ты ждешь ребенка?

Она кивнула и, сжав губы, отвела взгляд. Умом она понимала, что это не ее вина, но на эмоциональном уровне что-то постоянно твердило ей: «Ты вышла за него замуж и родила от него ребенка, но вовремя не ушла, ты сама это допустила, сама все испортила, а потом опять забеременела, ничего не успевала сделать вовремя, не заметила предупреждающих признаков, а ведь все было ясно как день».

– Ты когда-нибудь жила в приюте для пострадавших женщин? – спросил Причер.

Пейдж кивнула.

– Тогда вот твой выбор, – спокойно произнес он. – Ты можешь остаться здесь и постараться организовать все так, чтобы, уехав, не нарушить закон и не скрываться от правосудия всю оставшуюся жизнь. У тебя не возникнет проблем – через улицу живут медики, которые помогут тебе, если понадобится. Если хочешь, можешь помогать мне на кухне – так ты не будешь чувствовать себя обязанной. А если ты столкнешься где-то здесь с этим сукиным сыном, мы будем наготове. Считай, что живешь в приюте. Как и в любом приюте, люди просто хотят тебе помочь. Либо ты можешь уехать, если хочешь, – и следовать своему первоначальному плану. Что бы ты ни выбрала, в любом случае не стоит сбегать ночью. При дневном свете гораздо безопаснее. – Он встал. – Посиди минутку и подумай. Выпей немного бренди – капелька ребенку не повредит, а тебе явно это необходимо. Я пойду поменяю тебе номера, а потом принесу медведя. Ты же знаешь, что не можешь без него уехать, что бы ты ни решила.

Он ушел в свою квартиру и оставил ее одну. Пейдж слышала, как он вышел на улицу через черный ход. Должно быть, он нашел игрушку на кухне и убрал ее в безопасное место. В камине упало прогоревшее полено, и Пейдж поплотнее запахнула на себе куртку. Она сделала еще один маленький глоток бренди, который обжег ей горло, но, как по волшебству, помог расслабиться и немного успокоить нервы. Хотя, может быть, свою лепту внесла информация, что Уэс не натравил на нее полицию. Вскоре вернулся Джон, на нем была куртка, а в руках он держал плюшевого медведя.

– Конни никогда в жизни не заметит разницы в номерах, – сказал он, протягивая Пейдж медведя. – Кроме того, если бы она узнала, в чем дело, то сама бы тебе их предложила.

Пейдж, нахмурившись, смотрела на медведя – он был не совсем такой, как раньше. Теперь у него была вторая нога, сшитая из синей с серым фланели. Она не совсем подходила – просто пришитая к медведю фланелевая трубочка, заполненная чем-то мягким, – но зато теперь игрушка стала симметричной.

– Что ты с ним сделал? – спросила она, забирая медведя.

Причер пожал плечами:

– Я сказал Крису, что попробую. Выглядит несколько по-дурацки, но в тот момент это казалось неплохой идеей. – Он сунул руки в карманы. – Ты не надумала все-таки отдохнуть сегодня? Точно хочешь ехать прямо сейчас? Я могу дать в дорогу горячего кофе, если ты твердо решила уехать. По-моему, у меня даже термос есть, и я могу…

Пейдж встала, оставив бренди на столе. Она крепко прижимала к себе игрушку сына.

– Я возвращаюсь в постель, – сказала она. – Мы уедем после того, как Крис позавтракает.

– Если это именно то, чего ты хочешь, – отозвался Причер.

Пейдж проснулась от неясного утреннего света и звука топора, раскалывающего дерево. Она перевернулась на другую сторону и увидела, что Кристофер мирно спит, обнимая своего мишку с новой ногой из сине-серой фланели. Ей надо было все хорошенько обдумать. Она боялась рисковать. Но ехать в Спокан по неизвестному адресу и соглашаться на жизнь, о которой она ничего не знает, тоже было страшно. К тому же она не была уверена, что у нее хватит ловкости жить нелегально.

Она считала, что кое-что вынесла из своего опыта. Если бы ей что-то здесь угрожало, даже если она почувствовала бы это на уровне интуиции, то вмиг бы отсюда исчезла. Безо всяких замен номеров и прощаний.

Причиной ее желания уехать было чувство вины – она не хотела, чтобы помогающие ей люди пересеклись с Уэсом и оказались в опасности. Но в реальности, куда бы она ни пришла – в семью, в приют, в убежище, – все, кто ей помогал, рисковали. И иногда мысль об этом становилась непереносимой.

Она не стала будить Криса, тихо оделась и спустилась по лестнице на кухню. Причер стоял у кухонного прилавка, нарезая соломкой и кубиками продукты для утренних омлетов. Он увидел Пейдж у подножия лестницы, и нож в его руке замер.

– Я хочу воспользоваться твоей стиральной машиной и сушкой, – сказала она. – Мы взяли с собой не так много вещей.

– Конечно.

– Думаю, что нам есть смысл остаться здесь. На некоторое время. Я буду рада помочь тебе на кухне, если надо.

Причер снова занялся нарезкой, но значительно медленней.

– Это-то как раз просто устроить. Минимальная плата плюс комната и еда. Скользящий график. Джек будет платить тебе, как захочешь. Ежедневно, еженедельно, ежемесячно – без разницы.