Охотник - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 17

— Верно. — На лице мужчины было написано огромное удивление, но он быстро взял в себя. — Обычно люди, с которыми я веду беседу, предполагают, что я так провожу тесты их физического состояния. Но это не так, это не моя обязанность. Ладно, давайте начнем…

У психолога я пробыл почти полтора часа, после чего меня направили в спортзал, где в одиночестве ждал тот самый спец, что напал в кабинете психолога.

— Андрей, — слегка кивнул он.

— Игорь, — также коротко представился я.

— Ушел ты от меня неплохо, хотя удара от меня не должно было последовать. Давай сейчас проверим, чего ты стоишь в реальных условиях. Раздевайся, форма и оружие сложены на лавке. Выбирай.

Я переоделся в спортивную одежду, она была моего размера, и взял имитации штык-ножа АК и штык-ножа от СВТ. Люблю работать двумя руками.

— Я готов, — просто ответил я.

Спустя шесть часов, после душа переодевшись, направился в другой кабинет, где кроме психолога находился плотный мужчина с седым ежиком волос и со шрамом, пересекающим левую бровь. Посмотрев друг другу на брови, мы синхронно неопределенно хмыкнули.

— Меня зовут Сергей Сергеевич Власов, подполковник КГБ. Первые две проверки ты прошел удачно, надо сказать, даже Андрей очень неплохо о тебе отозвался. Хотя из двадцати трех спаррингов ты вышел победителем в трех и два свели в ничью.

Потрогав разбитую губу, заклеенную пластырем, я согласно кивнул, спец был на голову выше меня по подготовке, и хотя теоретически я сильнее, но тело еще было не достаточно подготовлено. Это мне спец сказал, да я и сам знал. В общем, нужно тренироваться и тренироваться. У спеца-то более двадцати лет опыта, а я всего семь месяцев назад попал в это тело, не было у меня времени довести его до кондиции. Так, чуть-чуть поднял — и все.

— Ну, а теперь давай поговорим о тебе и о прорыве твоих знаний, которых до твоей клинической смерти у тебя просто не было. Садись.

Присев, я озадаченно нахмурился:

— Я умер?

— Тебе, конечно, никто не говорил, но после того как тебя привезли в больницу, была остановка сердца на три минуты, пока его снова не запустили. После этого у тебя и появились другие знания, а старые начисто исчезли. Ты разучился играть на скрипке, но начал на гитаре. Как сказал профессиональный музыкант, слышавший тебя в больнице, ты — несомненно самоучка.

«Проверка, или я не первый попаданец?!» — заметались мысли. Я решил прояснить эту ситуацию и задал вопрос:

— Вы так говорите, как будто подобное уже бывало?

— Ты не уникум, если ты об этом, — влез в разговор психолог. — На моей памяти ты седьмой. Редкость — это да, но ничего удивительного.

— Все такие, как я, начали драться и научились убивать голыми руками?

— Нет, — покачал головой седой. — Тут ты у нас первый такой. У других странности проявляются по-разному, но у всех после остановок сердца. Кто-то заговорил на португальском, причем так, как будто оттуда родом, хотя до этого даже не знал, что такая страна существует. Другой, имея три класса образования, в уме стал рассчитывать задачи высшей математики. У всех подобные проявления проявляются по-разному, так что с этой стороны ты, конечно, уникум. Но как мы уже говорили, не ты первый и не ты последний, хотя случаи и редки, и не всегда возможно их опознать. Все помнят о своей прошлой жизни, это тебе не повезло получить по голове прутом. Просто нас заинтересовали твои умения, и я согласен, что ты идеально наш кандидат, осталось выяснить, что ты умеешь, ведь ты открыл не все свои секреты, не так ли?

— Не все, — задумчиво протянул я, прикидывая в уме, что мне дает откровенность подполковника. Вроде как открываются прекрасные возможности для дальнейшей жизни в Союзе.

— Значит, ты умеешь и знаешь гораздо больше, чем говоришь… — скорее утвердительно, чем вопросительно сказал подполковник.

— Реинкарнация? — перебив его, спросил я.

— Одна из версий, — согласно кивнул психолог, с интересом осмотрев меня.

— Ясно, — вздохнул я.

— Ты изменился, мои люди за последние две недели изучили образ твоей жизни до нападения и после, — сказал седой. — Изменения кардинальные и практически во всем. Кстати, нам известно, что ты пишешь книгу и живешь с женщиной гораздо старше себя. Насчет последнего: у вас все серьезно?

— Мы уже поговорили на эту тему. Мы оба другу друга нравимся, но любви между нами нет, если вы об этом. Да и переезжать в Москву следом за мной она отказалась категорически, так что не волнуйтесь, долго наша любовь не продлится, — говорил я, а сам размышлял о людях полковника. — Нас привлекают друг к другу только физические чувства. Я ответил на ваш вопрос?

Как опытный оперативник, слежку я засек сразу, хоть она и была профессиональная, однако за пару дней до чистки мира от швали — это я про выблядков и воров — слежка была прекращена. Поэтому тщательно проверившись, я и осуществил зачистку.

— Это хорошо, что ты ведешь себя не как юноша с кучей проблем, а как вполне адекватный молодой человек. Теперь давай мы узнаем уровень твоих знаний.

Психолог вышел, а мы с подполковником засели за стол и стали составлять список моих умений. Скрывать я фактически ничего не стал, утаил только то, что являюсь неплохим снайпером. Когда я озвучивал некоторые пункты, брови седого удивленно ползли вверх. Например, как создать взрывчатку из бытовой химии и как сделать самодельный детонатор, чтобы ее инициировать. Другие способы убийства, включая работу под несчастные случаи. Также озвучил, что, похоже, являюсь инструктором штурмовых подразделений. Все способности указывали на это.

— Не знаю, откуда все это взялось в моей голове, но что знал — перечислил, — через три часа, когда за окном уже стемнело, закончил я.

— Ну что ж. Проверку ты прошел, так что поздравляю. Как насчет перебраться в Москву уже этим летом?

— Нет, пока не могу, есть и тут незаконченные дела. Вот в следующем году, когда закончу школу, всегда пожалуйста, тем более я собираюсь поступать в медицинский… Товарищ подполковник, вы можете ответить мне на один вопрос?

— Задавай.

— Почему вы так легко меня взяли? — ответ я знал, но мальчик, в котором я сидел, не мог не задать того вопроса, пришлось соответствовать.

— Твои знания соответствуют инструкторам категории «А» по внутриведомственной терминологии. Сам понимаешь, все они под присмотром, получают приличную зарплату и учат наших специалистов. В общем, если не успеем мы, кто-нибудь тебя перехватит. Те же армейцы из ГРУ вполне могут. А не хотелось бы.

— Теперь мне все ясно, спасибо.

— Значит так, этот год ты будешь числиться за республиканским управлением, а после того как переедешь в Москву, мы сделаем тебе перевод. Все бумаги я подпишу, и как только получишь паспорт, можешь оформляться.

— Хорошо. Но хотелось бы напомнить, что я учусь и подолгу на службе быть не могу.

— Местное начальство предупредят, так что числиться ты тут будешь чисто номинально, хотя за тобой как за инструктором и закрепят часть сотрудников. Как и когда будешь их учить, решай сам. Ты получишь офицерское звание, инструктора этой категории все офицеры. Также тебе выдадут табельное оружие. Надеюсь, ты понимаешь всю ответственность обладания оружия?

— Конечно, хотя и не помню, чтобы держал его в руках.

Седой не задумываясь сунул руку подмышку и извлек ПМ.

— Разбери.

Руки сами собой быстро разобрали настолько родное оружие, что даже сам не ожидал. По крайней мере, удивление на моем лице читалось легко. Надеюсь, подполковник не определит, что я играю.

— Собери.

Так же быстро пистолет был собран, я вставил магазин, щелкнул предохранителем и протянул оружие подполковнику рукояткой вперед.

— Моторная память, — поднял он палец и забрал оружие.

— Я тоже уже это понял.

— Допуск мы пока тебе оформим не высшей категории, это уже будет, когда ты окажешься в Москве, но оружие ты всегда должен иметь при себе, согласно инструкции.