Четырнадцатая дочь - Федорова Екатерина - Страница 16

Таня застыла. Кровь бросилась в лицо, даже мочки ушей, и те загорелись от жара. Ну не любила она, когда ей указывали при посторонних. И вообще не любила, когда указывали.

Она стиснула зубы, подхватила платье двумя руками, ухарски задрала его и направилась к подножке кареты.

Арлена за спиной зашипела:

— Все Семь богов! Опустите подол пониже! Какой позор, и это при наследнике герцога!

— Не беспокойтесь из-за меня, благородная Арлена, — произнес сзади наследник герцога. Голос у него был слегка сдавленный, словно его душил смех. — Если бы я оскорблялся из-за каждого задранного подола, тогда позор, несомненно, был бы на мне.

Разозленная Таня отпустила юбки и нырнула в карету. За ней, пыхтя, с помощью кучера залезла Арлена, села напротив.

Парень в темной куртке сложил подножку, с гулким стуком захлопнул дверь, и экипаж медленно покатил вперед. Таня отдернула с окошка тяжелую, расшитую серебром вишневую шторку. Увы, со скамейки, на которой она сидела, был виден лишь двор позади кареты. Пробормотав сдавленное «извините», Таня быстро переметнулась на скамейку напротив. Арлена недовольно охнула, но отодвинулась, давая ей место.

Они въезжали в то самое здание, из которого недавно выехал наследник. Строение изнутри напоминало каменный ангар, сработанный средневековыми мастерами. Потолок высоченный, ширина под стать — внутри вполне мог поместиться небольшой самолет. Но при этом потолок поддерживали готические арки, опирающиеся на частые колонны. Повсюду сияли все те же странные факелы, в которых пламя горело, но не билось.

А в дальнем конце здания возвышалось нечто, похожее на косяк огромной двери. Два идеально ровных четырехгранных столба из черного камня поднимались вертикально вверх, их венчала такая же балка. Проем, образованный столбами, был метров пять в ширину и метров семь в высоту.

Шоколадные рысаки под вишневыми попонами сонно шагали к черной прямоугольной арке.

— Что это? — с изумлением спросила Таня.

Арлена, у которой лицо все еще было кислым после выходки во дворе, ответила сухо:

— Переходные Врата.

— А что это за штука? — не унималась Таня.

— Через Переходные Врата мы перемещаемся по нашему миру, — все тем же сухим тоном сообщила Арлена. — Говорят, что первые Врата установил когда-то в Анадее именно ваш великий предок, пресветлый князь Дар Тарлань.

В ее тоне было некое назидание — вот, мол, предок-то каков был! Он Врата устанавливал, а ты даже юбку правильно поднять не можешь. Таня сморщилась. Ехидно ответила:

— Ну почему только мой? Как я поняла, великий и сильномогучий Дар Тарлань был и вашим предком.

Арлена обронила:

— Лично я достаточно взрослая. И в моральном костыле в виде памяти о великом предке, дабы поступать правильно и достойно, не нуждаюсь. В то время как вам, княжна Татьяна, не мешало бы почаще напоминать самой себе, чья кровь течет в ваших жилах. И мыслями к великому предку обращаться, как к образу и образцу. Завтра же я подберу книги, и вы начнете изучать историю первого князя нашего дома, великого и добродетельного Дара Тарланя.

Таня поспешно вернула разговор к теме, которая интересовала ее больше, чем великий и добродетельный предок.

— Что такое эти ваши Переходные Врата?

— Устройство для перемещения. Сродни кристаллам Силы, те тоже несут в себе магическую энергию. На пороге Врат царит Безмирье. Всякий, ступая на порог Врат, оказывается в этом Безмирье, и уж затем попадает в нужное место.

— То есть это мгновенная телепортация? — с замиранием сердца спросила Таня. Добавила с наигранной печалью: — Так вы, стало быть, продвинутые. Жаль, а то я подумывала, не научить ли вас строить паровозы.

— Нам, — четко и раздельно сказала Арлена, — изделия столь примитивного уровня не потребны. И на лошадях мы ездим исключительно в силу традиций. Должен же благородный человек хоть как-то отличаться от простолюдина. Вот и приходится заезжать во Врата или верхом, или в экипаже. В то время как простолюдины входят в Безмирье пешком. Все ясно?

Таня кивнула и снова уставилась в окно.

Возле Врат стоял стульчик. На гнутых ножках, с высокой овальной спинкой. На нем сидела личность с волосами, обрезанными скобкой, в куртке — наверное, это следовало именовать камзолом — из темного материала, густо расшитого серебром. Едва лошади доехали до личности, карета встала. Расшитый камзол поднялся. Поклонился карете, потом отвесил еще один поклон куда-то назад. Похоже, герцогский наследник Рут, собиравшийся их сопровождать, ехал следом за каретой.

Арлена рядом с Таней громко сказала, не двигаясь с места:

— Это я, Флор. Мы едем в Ярг, по приказу светлейшего.

Расшитый камзол кивнул и еще раз поклонился. С передка кареты соскочил мужчина в темном, потопал к пустому проему из темного камня, приложил руку к вертикальной балке. Громогласно объявил:

— Ярг!

Потом быстрым шагом вернулся к карете, и упряжка шоколадных рысаков тронулась. Проем между балками оставался темным. Если где-то там и пряталось Безмирье, то оно никак себя не выдавало.

Неожиданно средневековый ангар осветился бликами, и Таня, ойкнув, высунулась из окна. Вспышки света шли от Врат. В темном проеме сияли алые жилы, прихотливо сплетенные в пульсирующую сеть.

И шоколадные рысаки, мерно ступая, уходили в нее.

Арлена дернула Таню за юбки, почти силком усадила на скамейку. Задернула на оконце жесткую занавеску.

— Я же посмотреть хочу! — обиженно сказала Таня.

Из-под краев покачивающихся занавесок пробивались красноватые всполохи.

— В Безмирье не на что смотреть, — отрезала Арлена. — Кроме того, всякий смотрящий в Безмирье, слепнет. Мгновенно. Эти занавески совсем не случайно такие плотные. Они не пропускают свет Безмирья.

Таня молча ткнула пальцем в красные всполохи.

— Это не страшно, — успокоила Арлена. — Опасен лишь прямой свет, бьющий прямо из Безмирья.

— А как же кучера? И лошади?

— У лошадей на глазах шоры. А люди всегда имеют при себе повязки. Мы пользуемся Переходными Вратами уже больше тысячи лет, княжна Татьяна. И сообщу вам кое-что удивительное — мы научились это делать, не калеча себя, как раз тысячу с лишним лет назад. Сами, без помощи пришельцев.

В ее голосе явственно слышалась ирония, так что Таня почла за лучшее заткнуться.

Экипаж медленно катился вперед. В какой-то момент из-под занавесок ударил такой мощный поток красного света, что белое лицо Арлены словно залило кровью.

— Все, — сказала благородная дама, — Переходные Врата мы миновали. Кстати, алая вспышка, которую вы видели во дворе Фенрихта, не что иное, как остаточный след завершившегося перехода. И сейчас над Яргом сверкнула такая же. А теперь я попрошу вас об одном одолжении, княжна Татьяна: хотя бы на выходе из кареты не задирайте юбку до высей небесных, хорошо?

Взгляд Арлены был ледяным, тон — приказным. Таня угрюмо насупилась. Тут карета остановилась, и она, обиженно фыркнув, толкнула дверцу. Сзади послышалось:

— Особа княжеского рода сначала ждет, чтобы кучер открыл ей дверь, откинул подножку, затем предложил руку, дабы опереться, и лишь затем…

Она подхватила юбки и выпрыгнула из кареты.

Вокруг вишневого экипажа простирался чужой мир. Сверху нависало яичное небо, по нему бежали охристые и лимонные облака. Под ногами был желто-бурый проселок. По обочинам росла рыже-коричневая трава, утыканная там и сям белыми цветочками. Вдаль уплывали громадные холмы в розоватой дымке, наползающие один на другой. А по волнистой линии горизонта тянулась зубчатая оторочка туманно-бордового леса.

Склоны холмов были возделаны. Их покрывали крупные лоскуты полей, желтых, коричневых, темно-красных. Ближе к вершинам склоны становились круче. Их опоясывали ленты террас, утыканные деревцами и кустарниками. Уютный такой, красивый крестьянский мир в желто-красных тонах.

Резкая вспышка залила все вокруг красным сиянием, и Таня глянула в направлении задка кареты, откуда она прилетела. На некотором расстоянии сзади возвышались три черные балки, сложенные гигантской буквой «П». Переходные Врата.