Четырнадцатая дочь - Федорова Екатерина - Страница 13

Орл с ленивой улыбкой обронил:

— Решили из вашего булыжника выгранить алмаз, Арлена? Боюсь, даже магу вашего уровня с этим не справиться.

Таня облизнула губы. Собрала в памяти все, что помнила о манерах и благородных дворянах. Увы, собралось ничтожно мало, да и то благодаря читанному в детстве Дюма. Вложив в голос — в подражание Арлене — столько льда, сколько смогла, она произнесла:

— Орл!

Арлена сбоку метнула предостерегающий взгляд, Таня со злостью поправилась:

— Благородный Орл! Специально для вас сообщаю: быть простолюдином не самая худшая участь. Простые люди, по крайней мере, заняты делом. А у вас единственным занятием за весь день являются смена одежды и укладка волос. В оставшееся время вы гоняетесь за мной, чтобы рассказать, насколько неприятно мое общество лично вам. Но даже это не отличается разнообразием. Жалкое занятие для мужчины вашего возраста, не находите?

Закончив, она вздернула нос. Хоть осталась недовольна сказанным. Не умела она по-благородному негодовать. Выпад был неудачный, фразы не хлесткие, слова не едкие.

Но Орл тем не менее запунцовел от ярости и открыл рот, готовясь ответить.

— Хватит, — жестко отрезала Арлена. — Довольно, Орл. Хотите, чтобы я доложила князю о ваших нападках на княжну? Какого демона вы брызжете слюной, как только она попадается вам на глаза?

Орл зло глянул сначала на Таню, потом на Арлену. Ответил:

— Я — слюной? Не надо так со мной, Арлена. Просто это несправедливо. Почему она? Почему не кто-то из нашего мира?

— Вы еще скажите — почему дочь, а не сын. И необязательно четырнадцатый, — спокойно заметила Арлена.

Орл хищно ощерился:

— А что? Разве потомки Дара Тарланя по мужской линии менее достойны, чем какая-то незаконнорожденная деваха?

Ух ты, с испугом подумала Таня. Выходит, этот Орл тоже из Тарланей? С такой родней и врагов не надо.

Арлена яростно сказала:

— Прежде чем завидовать чужой ноше, хорошо бы пощупать свою спину — а выдюжит ли? Чему вы завидуете, Орл? Думаете, исполнять предсказания Алидориуса Верейского — это как тортик под серендийское вино на башенке вкушать? Алидориус мелкими бедами не озадачивался, у него каждый катрен — предвестник страшных событий. Вспомните-ка судьбу Бароссы Форнского. Есть там чему завидовать? И потом, вы же сами сказали — она может быть совсем не той четырнадцатой дочерью!

— Но если она та, ее имя пребудет в веках, — слегка дрогнувшим голосом возразил Орл. — Почему ей, за что? Она даже не из нашего мира.

— Не завидуйте, Орл, — значительно произнесла Арлена. — Еще ничего не известно. Мы не знаем, что она найдет — если это вообще ее предназначение. И чем все кончится. В общем, подождите, пока прояснится хоть что-то, и тогда уж начинайте сохнуть от зависти, Рьяг Ненасытный вам в помощь. А пока в вашем сопровождении мы не нуждаемся.

Орл с ненавистью покосился на Таню, прошипел:

— Как вам будет угодно.

И отбыл по своим делам быстрым шагом.

Арлена вздохнула, глядя ему вслед. Посмотрела на Таню и предложила, непринужденно улыбаясь:

— Прогуляемся?

Они двинулись по вымощенному камнем двору.

— Скажите, Арлена, — спросила Таня, глазея на окружающий ее мир, ленту зданий вокруг двора, небо. — А свет у вас всегда такой зеленый?

— Что? — Ее собеседница глянула на заходящее солнце. — Ах да, наше светило несколько зеленовато по сравнению с вашим. Но этот свет вам не повредит, не бойтесь, княжна Татьяна.

— А как называется светило? — полюбопытствовала Таня.

— Элсил. И упреждая другие ваши вопросы, княжна Татьяна, — год наш больше вашего, в нем пятьсот с лишним дней, каждый месяц состоит из сорока одного или просто сорока дней. Всего месяцев четырнадцать — наши зима и лето дольше на один месяц. Сутки делятся на двадцать восемь силов. В каждом силе семьдесят силуянов, в каждом силуяне семьдесят си-силуйнов. Си-силуйн, кстати, чуть короче вашей секунды.

— Ух ты! — впечатлилась Таня. — А сейчас у вас что, лето?

Воздух во дворе был прогретым и теплым.

— Сейчас первый месяц осени, гимень, — задумчиво сказала Арлена. — Еще немного, и на полях поспеет урожай, потом настанет время зимы. Которую в этом году я буду ждать с особым трепетом — из-за катрена Алидориуса Верейского. Кстати, урожаи у нас собирают два раза в год, погода благоприятствует. Я вас предупреждаю, княжна Татьяна, вам вполне может понравиться наш мир. Анадея — рай среди миров.

— Рай, — легко согласилась Таня. — С большим количеством несчастных случаев. И я зачем-то вам понадобилась…

Арлена молча отвела глаза.

Из здания, опоясанного каменными барельефами с цветочными мотивами, прямо на них выпорхнула стайка дамочек. Пошептались, с улыбочками присели, и улетучились в следующее здание.

Арлена ответила простым кивком, не обременяя себя ответным реверансом. Похоже, в здешней табели о рангах благородная Арлена стояла наособицу. Доверенное лицо светлейшего князя, а учитывая ее путешествия на Землю — еще и лазутчица? Местная Мата Хари, благородная дама плаща и кинжала.

Арлена глянула на заходящее солнце, от которого поверх зданий остался теперь лишь сияющий зеленый край. Предложила:

— Хотите посмотреть на мир за пределами замка?

— И вы еще спрашиваете? — изумилась Таня. — Я на все хочу посмотреть. И на ваши леса, и на сады.

Арлена качнула головой.

— Деве вашего положения не положено бродить по лесам. Или садам. Еще за крестьянку примут.

Таня глянула искоса, но промолчала.

Здание, к которому ее подвела спутница, было высокой башней из буро-ржавого камня. Вход закрывала решетка затейливой ковки. При их приближении она сложилась гармошкой. От порога начиналась идущая по спирали лестница с перилами изумительной работы, в железных цветах и завитках. Замыкал лестницу люк, который опять же откинулся сам.

С площадки башни открывался вид на окрестности Фенрихта.

Таня подошла к самому краю. Замок стоял на гребне, окаймлявшем исполинских размеров котловину. Та уходила вниз гигантской вогнутой чашей, склоны густо облепляли черепичные крыши домов, стекавшие вниз потоками улиц. По гребню вровень с замком тянулась стена бордового леса, справа и слева Таня видела вознесенные вверх кроны. А над всем этим царило небо, терракотовое над ее головой, густо-зеленое с изумрудом на закатной стороне, и коричневое с горчичным отливом с другого краю. В небе загорались льдисто-желтые звезды.

— Ух ты… — выдохнула Таня, благоговейно глядя на чужой мир.

Арлена рядом молча улыбнулась.

Таня обернулась, глянула на сам Фенрихт. Громадный четырехугольный замковый двор походил на плот, плывущий по лесу. По периметру неровной лентой тянулись крыши зданий.

— Чудный вид, — обронила Арлена. — Не правда ли, княжна Татьяна? Одно из правил хорошего тона гласит, что неприятные беседы следует затевать в исключительно приятном месте. Чтобы собеседнику было на что отвлечься.

— Это намек на то, что вы сейчас будете со мной беседовать? — хмуро сказала Таня. — Дайте угадаю: на тему моего некняжеского поведения? В частности, с Орлом?

Арлена коротко фыркнула.

— Нет. Орл получил по заслугам. И даже недополучил. Правда, вам стоит поработать над техникой, чтобы издеваться, а не ехидничать. Поверьте, первое жалит гораздо больнее, чем второе. Но я бы хотела поговорить о другом. Княжна Татьяна, город перед нами — Тарус, столица Керсы. Здесь правит герцог Франц, о котором вы уже слышали. Его светлость из милости дал нам приют и много лет терпит нас в этом замке. Да, мы не бедствуем, но увядаем. Наши сердца скорбят о Кир-Авере, об Алом замке, об Эрроне…

— Сочувствую. А что здесь неприятное лично для меня? — спросила Таня.

Арлена глянула на нее и отвела глаза.

— Алидориус Верейский так и не уточнил, что именно должна найти четырнадцатая дочь. И многие в этом замке верят, что таинственное нечто должно всенепременно помочь дому Тарланей. То есть вернуть нас домой.

— Вот как. — Таня прикусила губу и провела рукой по прохладному камню башенного парапета. — Ну а если это не так?