Оборотная сторона Луны - Морозова Эльрида - Страница 6

Я старалась по возможности не общаться с Мэриан. Здоровалась, отвечала на ее вопросы, но встречных не задавала. Синти нравилась мне гораздо больше. С ней можно было нормально поговорить. Я понимала, что Мэриан не виновата в том, что на свете есть такая система. Но она была причастна к ней. И она поддерживала ее и даже получала от этого какое-то удовольствие.

Мне нравился сын Мэриан, живой пытливый мальчик по имени Крис. Я часто видела его балующимся на эскалаторе. Странно было видеть ребенка, одиноко играющего среди взрослых. Если женщин в Корпусе было мало, то дети вообще были на пересчет.

Как-то я спросила, нравится ли ему здесь.

– Очень, – охотно ответил тот. – Мои одноклассники до сих пор учатся в школе, как последние лохи. Они даже не знают, что такое космос. А я живу на Луне, хожу где хочу, общаюсь с одноклассниками по интернету. Они мне страшно завидуют.

Интернет здесь был особый. Все-таки это не Земля, где спутники натыканы везде по орбите. На Луне был один центральный компьютер, который устанавливал связь с единственным спутником над планетой. В корпусе была локальная сеть, связывающая все компьютеры внутри. Наш сервер назывался «www.moon», и он находился на наблюдательном пункте. Но на связь с Землей мог выходить только один компьютер – мой. Так что в мои обязанности входило так же переправлять чужие письма на Землю и обратно. А так же получать приказы от правительства и передавать их Арнольду Расселу, коменданту лунного корпуса.

– Я пишу много писем, – хвастался Крис. – Почти всем ребятам из класса. И еще девочке-соседке. Когда я вернусь, я буду рассказывать им, как тут было здорово.

– А чем ты здесь занимаешься?

– О, чем хочу, тем и занимаюсь. Меня все любят, все разрешают, угощают чем-нибудь. Мне нравится кататься на эскалаторе, смотреть, как трудятся рабочие. Они там чинят всякие механизмы. Я тоже уже кое-что умею. Еще я люблю ходить в ресторан, мне там дают что-нибудь вкусненькое. Повариха, тетя Хизар, угощает меня конфетами: «Только маме не говори!» Она как будто не знает, что моя мама видит все. Хотел бы я, как мама, поработать надсмотрщиком. Прикольно – наблюдать за всеми, когда они этого не знают. Мама рассказывает, что много смешного можно увидеть. Особенно в отделении каторжников.

– Что именно там может быть смешного? – сухо спросила я.

– Ну не знаю, – отмахнулся от меня Крис. – А еще я люблю ходить в оранжерею. Ты уже была в оранжерее? Меня там часто угощают фруктами.

Оранжерея была особым местом в Лунном Корпусе. Она была огромна и занимала почти весь верхний этаж. Кроме нее здесь находились лишь наблюдательный пункт да обсерватория. Оранжерея призвана была прокармливать такую ораву людей. Выращивали не все, а самые основные овощи и фрукты. А также грибы, так как они содержат большое количество белка. Все растения росли на грядках, очень плотно друг к другу. А грибы – прямо по стенам, чтобы не так много занимать места. Вместо потолка над оранжереей был купол. И это было очень красиво. Я радовалась одному окну на своем наблюдательном пункте, а тут – целый купол. Красота!

Если сильно устанешь или начинают донимать плохие мысли, надо было просто собраться и сходить в оранжерею. Мы же иногда на Земле выезжаем на природу, чтобы отдохнуть. Здесь происходило то же самое. За исключением одного: вход в оранжерею был строго по пропускам. Каждый человек имел право посетить оранжерею в выходной день, но не чаще. Мало ли кто что вздумает там сделать? Может, нечаянно оторвет от дерева листик. А потом мы не досчитаемся урожая. С пропитанием здесь шутки плохи.

Но оказывается, Криса пускали в Оранжерею просто так. За то, что он ребенок. Говорят, что единственные дети в семье вырастают эгоистами из-за того, что им достается все внимание. Что же тогда сказать о Крисе? Он был единственным ребенком на весь Лунный Корпус. Просто сплошное внимание со всех сторон. Не испортит ли оно мальчика? Он уже думает о том, как потешно было бы наблюдать за каторжниками.

– Ты жалеешь, что не общаешься со сверстниками? – спросила я.

– Нет. А что зря жалеть? Все равно же оно так, как есть.

Ответ показался мне очень разумным. Это мы, взрослые, частенько начинаем цепляться за прошлое и думать, как можно было бы переиграть его по-другому. Дети на этом не зациклены.

Глава 7

Была в Лунном корпусе и женская коалиция. Это было неформальное объединение женщин. Всего лишь три женщины со всего корпуса не принимали участие в этой тусовке. Это была жена коменданта – Элизабет Рассел, злая уборщица Хелен и красивая блондинка Шейла. У каждой из них были свои причины, чтобы не общаться с остальными женщинами.

Меня приняли туда хорошо. Сначала посочувствовали:

– Всем нам приходилось туго первое время.

– Я от огорчения даже забывала делать маникюр на ногтях! – сказала Келли.

– И я была в небольшом шоке, но потом привыкла, – продолжила и Тесс. – С этого все начинают свою карьеру здесь.

– Главное: запасись терпением, – советовала Эстелла. – Продержишься здесь год и уедешь домой сказочно богатой. Лично мне эта мысль очень помогает. А там уже уедешь, и можно будет вспомнить о маникюре.

– Здесь мало женщин, – продолжала Джилиан. – Вокруг одни мужики. И есть соблазн тоже превратиться в мужика.

Я не понимала, что она имеет в виду. Джилиан объясняла:

– Здесь ты слишком избалована мужским вниманием. Перестаешь заботиться о себе по-настоящему. Правильно говорит Келли: даже маникюр забываешь делать. А потом и краситься перестаешь. Потом как-нибудь причесаться забудешь. И сама не заметишь, как превратишься в мужика. А где стимул, чтобы не превращаться? Оборотная сторона Луны – это же край света. Может, звучит, нелогично, но чем дальше ты от Земли, тем приземленнее становишься. Этот закон я вывела сама.

– Наша Джилиан превращается в мужика, – шутила над ней Келли. – Она уже стала придумывать законы. На Землю вернется с законченной диссертацией. И мужиком впридачу!

– А лично мне здесь нравится, – сказала Тесс. – Мужчины всегда услужливы и любезны. Они не избалованы женским вниманием. Они все для тебя сделать готовы. А что еще женщине для счастья надо?

– Может, любви? – спросила я.

Тесс засмеялась:

– Этой любви тут хоть отбавляй. И самое главное… – Она понизила голос до шепота. – Нет страха заразиться чем-нибудь. Все проходят медкомиссию, прежде чем лететь сюда. Так что все мужчины здесь здоровые!

При этом у нее было такое счастливое лицо, что все рассмеялись.

– А особенно повезло Мэриан, – продолжила Тесс.

– Почему?

– У нее есть возможность смотреть такие картинки! Она сама говорит, что порнуха в интернете отдыхает. А я несколько раз просила ее: «Пусти меня на наблюдательный пункт, раз там так интересно, и дай посмотреть». Так нет же: не пускает!

– Что поделать, – смеялась Мэриан. – Это не предусмотрено инструкцией.

Впервые я почувствовала расположение к Мэриан. Наверное, я зря от нее отворачиваюсь и стараюсь меньше общаться. Она не падший человек, а обычный наблюдатель, который делает свою работу. Каждый может пошутить над чем-то в своей работе: полицейский, врач или строитель. Так же делает и Мэриан, и в ее работе тоже есть какие-то плюсы, какие-то минусы, и даже какие-то смешные стороны.

После этого разговора я стала относиться к ней намного лучше.

Как-то Дэн меня спросил:

– Я слышал, что в корпусе есть женская коалиция?

– Верно. Как ты узнал? Подсмотрел по какой-нибудь встроенной камере?

Он засмеялся. Вид у него был очень довольный.

– Как я понимаю, камеры смотрят только на наблюдательном пункте. Остальные не пользуются этой привилегией.

Я начала объяснять:

– Я и моя напарница Синти следим за приборами и показателями. За камерами смотрит Мэриан и ее напарница Джилиан. Пора бы уже разобраться в том, что делает твоя девушка!

– Прости, милая, – засмеялся Дэн. – Я узнал о коалиции из других источников. Не подглядел, а подслушал. Один человек сказал другому, что в женской коалиции сейчас самая симпатичная – это новенькая, Элис Гордон. Ты, моя дорогая. Мне было очень приятно подслушивать такое.