Эрос за китайской стеной - Виногродский Бронислав Брониславович - Страница 64

— Вместе с той распутницей из восточного двора. День и ночь они по очереди развлекались с господином Хэ и в конце концов свели его в могилу.

— А куда дели труп?

— Позади восточного двора есть заглохший сад. Там его и зарыли под кипарисом.

Третий Куай хотел задать еще вопрос, но в этот миг вошел прислужник, и они умолкли. Девочка, не переставая плакать, ушла. Третий Куай сравнил ее рассказ с разговором, подслушанным накануне. Несомненно, между тем и другим была какая-то связь. Теперь Куай узнал почти все, что хотел. Не закончив работу, он поспешно собрал свою снасть и, сославшись на неотложное дело, опрометью помчался в дом Хэ.

К нему вышла госпожа Лу, и он подробно рассказал ей обо всем, что узнал. Услыхав о смерти мужа, госпожа Лу залилась слезами. В тот же день она созвала родню, чтобы посоветоваться, как быть дальше, а Третьего Куая оставила ночевать. Наутро госпожа Лу собрала человек двадцать слуг и велела каждому взять заступ, лопату или топор. Оставив сына на попечение няньки, она села в паланкин. Слуги двинулись за нею следом. Быстро прошли они три ли и оказались у ворот обители. Госпожа Лу соскочила на землю. Часть своих людей она оставила караулить ворота, а с остальными проникла в обитель. Третий Куай повел их к восточному двору и постучал в дверь. На стук вышел прислужник. Увидев женщину, он решил, что она хочет воскурить благовония перед статуей Будды, и пошел доложить Кунчжао. Воспользовавшись этим, Куай, который знал здесь все ходы и выходы, повел госпожу Лу и ее слуг за собою. Но тут навстречу незваным гостям вышла Кунчжао.

— Мастер Куай, ты что, пришел со всею семьей? — воскликнула она, увидев женщину, которая следовала за Куаем.

Но неожиданно посетители, не ответив ни слова, оттолкнули хозяйку и, все так же молча, устремились к дальнему концу сада. Монахиня увидела злые, решительные лица. Ничего не понимая, она пошла следом. Когда же все, ни минуты не колеблясь, обступили высокий кипарис и начали рыхлить землю заступами и лопатами, она догадалась, в чем дело. От страха лицо ее посерело. Она опрометью бросилась к дому.

— Беда! — шепнула она послушницам. — Они узнали про Хэ Дацина. Надо спасаться, бегите за мной!

У послушниц выкатились глаза и отнялись языки. Трясясь от ужаса, они последовали за наставницей. В тройной зале перед статуей Будды стоял прислужник.

— Мне не дают выйти из храма. Какие-то люди караулят ворота, — сказал он с изумлением.

— Беда! Беда! Скорее в западный двор! — вскричала монахиня, и все помчались за нею.

Вмиг оказались они у западного двора, и Кунчжао принялась колотить в ворота. На стук вышел служка. Монахиня приказала ему немедленно задвинуть все засовы.

— А если будут стучать, не открывай, — прибавила она.

Цзинчжэнь еще не вставала, дверь ее комнаты была на запоре. Кунчжао забарабанила в дверь кулаками и громко закричала. Цзинчжэнь поспешно оделась и вышла.

— Что случилось, сестрица, отчего такое смятение? — спросила она.

— Кто-то донес про Хэ Дацина! Этот проклятый плотник привел в дальний сад целую толпу народа! Сейчас они раскапывают могилу! Я хотела убежать, но прислужник сказал, что ворота под охраной — выйти никак нельзя. Что делать?

Несмотря на весь свой ум и самообладание, Цзинчжэнь испугалась не на шутку.

— Этот Куай работал у меня вчера, а сегодня привел людей. Стало быть, ему все известно. Не иначе как кто-нибудь из наших проболтался, а этот пес тут же побежал с доносом в дом Хэ. Никто другой нашу тайну выведать не мог.

Ученица Цзинчжэнь стояла ни жива ни мертва. Она горько раскаивалась в том, что сказала мастеровому накануне.

— Этот Куай давно замышлял что-то недоброе, — сказала одна из послушниц Кунчжао. — Позавчера он подкрался к кухне и подслушивал наши разговоры. Мы его, правда, заметили и прогнали. А кто проболтался, мы не знаем.

— Ладно, об этом потом, а что сейчас делать? — остановила Кунчжао свою ученицу.

— Бежать! Другого выхода нет! — решила Цзинчжэнь.

— Но ворота под охраной, — напомнила Кунчжао.

— Сейчас узнаем, что делается у задних ворот, — сказала Цзинчжэнь и отправила прислужниц посмотреть.

Прислужник вернулся и сообщил, что у задних ворот никого нет. Наказав ему крепко запереть двери дома, обрадованные монахини собрали все серебро — остальное добро приходилось бросить — и выскользнули через задние ворота, заперев их за собою снаружи.

— Где нам укрыться? — спросила Кунчжао.

Большой дорогой идти нельзя — нас тут же заметят. Пойдем тропкою. Пока спрячемся в обители Великого Блаженства. Обитель малолюдна, искать нас там не станут, — отвечала Цзинчжэнь. — Наставница Ляоюань — добрая наша знакомая, она не откажет нам в пристанище. А когда буря уляжется, мы найдем новое укрытие, понадежнее.

Кунчжао одобрила ее план. Не обращая внимания на ямы и кочки, все побежали по тропинке к монастырю Великого Блаженства. Но это уже к нашему рассказу не относится.

Теперь вернемся к тому, что происходило в обители, покинутой монахинями. Толпа слуг под присмотром госпожи Лу усердно работала под кипарисом. Заступами они разрыли землю и увидели следы извести. Все поняли, что добрались до могилы. Но известь, смешанная с водою, затвердела и сделалась как камень. Чтобы этот камень раздробить, потребовалось много времени. Наконец появилась крышка гроба. Госпожа Пуц зарыдала. Слуги очистили края крышки, но она все не поддавалась. Тем временем караульные у ворот, подстрекаемые неудержимым любопытством, бросили свой пост и тоже побежали в сад посмотреть, что там делается. Увидев, что работа остановилась, они дружно кинулись на помощь. Гроб быстро очистили целиком, кто-то всунул под крышку топор, нажал, и крышка отскочила. Но когда посмотрели на умершего, то увидели, что в гробу лежит не Дацин, а монахиня. Все остолбенели от неожиданности. Сбившись в кучу, слуги едва смели взглянуть друг другу в глаза. Внимательно осмотреть мертвое тело никто не решился, и крышку поспешно закрыли.

— Что ты говоришь, рассказчик! Ведь Хэ Дацин умер совсем недавно. Неужели супруга не узнала своего мужа, хотя бы даже и с обритой головой?

— Нет, почтенные слушатели, все правильно! Когда Хэ Дацин ушел из дома, он был в расцвете сил и красоты. У монахинь, как вы помните, он захворал, долго лежал в постели и отощал до того, что от прежнего Дацина остались лишь кожа да кости. Он бы, пожалуй, и сам себя не узнал, если бы взглянул в зеркало. К тому же слуг и жену сбила с толку бритая голова умершего, и все решили, что это монахиня.

Госпожа Лу накинулась на Третьего Куая.

— Я тебе приказывала разузнать все наверняка, а ты притащил мне пустую сплетню! Ведь это же ни дать ни взять комедия в театре! Как нам теперь быть?

— Послушница все ясно сказала. Какая уж тут сплетня… — пробормотал сконфуженный Куай.

— В гробу-то монахиня, а ты еще споришь! — воскликнули слуги.

— Наверное, не там рыли, надо копать в другом месте.

— Нельзя! Никак нельзя! — вмешался какой-то старик, родич Хэ Дацина. — Того, кто вскроет гроб, закон карает смертью. И кто разроет могилу тому тоже смертная казнь! Мы уже совершили преступление, а если выкопаем еще одну монахиню, вина наша утяжелится вдвое. Надо как можно скорее оповестить обо всем начальство и строго допросить ту послушницу. Может быть, удастся кончить дело полюбовно. Но если монахини нас опередят и явятся к властям первые, не миновать нам беды!

С этими словами все согласились. Слуги побросали лопаты и заступы на землю и гурьбой повалили из сада. Вместе с хозяйкою, госпожою Лу, они обошли всю обитель до главных ворот, но ни одной монахини не встретили.

— Плохо! Плохо! — сказал тот же старик. — Монахини отправились к местным властям или же прямо в суд! Надо скорее уходить!

Слова старика нагнали на всех такого страха, что обитель мигом опустела. Госпожа Лу бросилась к своему паланкину и вместе с родичами поспешила в Синьганьский ямынь, чтобы подать прошение. Когда они добрались до города, оказалось, что по дороге половина родичей успела скрыться.