Освобожденная страсть (ЛП) - Йон Ларисса - Страница 37

Беспомощно, Джем била змею по голове, но гадюка едва вздрагивала. Она собиралась поужинать Кинаном. Слезы отчаяния жгли глаза Джем. У нее не осталось выбора.

Нравится ей это или нет, но она обернулась в свою гибридную форму Кромсателя душ.

Ее кости затрещали и изменились, кожа растянулась и потрескалась, и в мгновение ока она превратилась в клыкастое существо в два раза больше себя, с отвратительными когтями. Змея зашипела.

Джем полоснула когтями по боку чудовища, и тогда оно напало на нее. Зубы змеи разодрали ей щеку. Джем ударила ее еще раз и попала в глаз.

Змея издала душераздирающий крик и ослабила хватку вокруг Кинана. Ки отскочил в сторону от змеи... и от нее.

Джем мгновенно сделала шаг назад, но настороженность все еще не покинула Кинана. Это ранило ее больше, чем она хотела признать.

– Что, черт возьми, эта штука делает в больнице? – Он тяжело дышал, пытаясь восстановить дыхание. – Разве это не должно быть в ветлечебнице?

– Да, – сказала она, и ее голос был сиплым из–за изменения. По крайней мере, ее рабочий халат был цел. – Должно быть чья–то домашняя зверюшка. Риз действительно должен это исправить.

Она махнула рукой в сторону дерущихся демонов, но прежде чем Кинан смог ответить, душераздирауший вопль заглушит звуки борьбы.

Несколько пациентов и сотрудников схватились за головы, остальные упали на пол, корчась от боли.

Заклинание "Убежище" было восстановлено.

– Как раз вовремя. – Кинан потер грудь. – Спасибо, что спасла мне жизнь.

–Такой большой охотник на демонов как ты, благодаришь меня? Ты бы сам справился.

Кинана выглядел немного скептически, но не стал спорить.

Он помогал латать людей, наряду со всем доступным медперсоналом.

Когда они закончили, он взял ее за руку, и хотя Джем знала, что должна сопротивляться, все же не сделала этого. Ей было слишком любопытно узнать, что он собирался делать, ведя ее в одну из палат.

Кинан открыл дверь.

Внутри горели свечи, на полу лежало одеяло, заставленное едой, бокалами и ведерком со льдом, в котором стояла бутылка чего–то очень похожего на игристое вино.

Вокруг одеяла стояли подставки для капельниц, а между ними висели мешочки для солевых растворов, наполненные чем–то, что светилось зеленым, флуоресцентным светом.

– Что... что это такое?

Он улыбнулся своей убийственной улыбкой, которая каждый раз заставляла ее сердце совершать сальто.

– Частично это была идея Тэйлы. Я хотел сделать что–то романтическое, но она сказала, что твое представление о романтике это зашивание ран...

– Как умно ты объединил эти два понятия, – пробормотала Джем.

– Иногда парень должен играть по–грязному. – Он указал на одеяло. – Садись.

Джем думала, что это глупо. У нее не было силы воли отказать ему, и у нее не было никаких сомнений, что этот пикник закончиться в постели, которую он откатил к задней стенке.

Не то чтобы идея оказаться с ним обнаженной была так уж плоха, но ее колотящееся сердце выбивало предупреждение азбукой Морзе.

– Я не уверена, – сказала она, будучи все ещё неспособной вычеркнуть из памяти выражение отвращения на лице Кинана, когда он увидел её в демонической форме. – Это мило, но...

– Но что?

– Честно сказать? – Она постучала языком с пирсингом по зубам, подбирая слова, которые не хотела признать. – Я боюсь.

Кинан закрыл глаза, а когда открыл их снова, они потемнели от сожаления.

– Мне жаль, что я причинил тебе боль, Джем. Я хочу загладить свою вину. Я знаю, что этого недостаточно, но это только начало. – Он провел рукой по одеялу. – Пожалуйста.

Ее разум кричал, не делать этого, но все же, она опустилась на одеяло рядом с ним и скинула обувь. Боже, она была размазней.

Ки налил два бокала виноградного сока и протянул один ей.

– Я не хочу, чтоб ты целовала этого парня.

– Это тебя не касается. – Она сделала глоток из бокала, и ее пирсинг на языке слегка звякнул о край.

– Я знаю. – Кинан вытащил из корзины коробку конфет. – Но это не значит, что я не собираюсь использовать любую уловку, чтобы убедиться, что такое больше не повториться. – Он открыл коробку, и она усмехнулась.

– Апельсины в шоколаде. Мои любимые. Как ты узнал?

– Тэйла. – Он снял золотистую обертку с одной конфеты и поднес к губам Джем. – Откуси. – Она почти застонала от вкуса изысканной сладости.

Кинан наблюдал за ней, и его губы растянулись в медленной улыбке, а глаза опасно потемнели.

– Это хорошо, – пробормотал он. – Наслаждайся. – Откусанной стороной конфеты он провел по ее губам. Влажное, прохладное прикосновение фрукта, удивительно эротичное ощущение на ее внезапно разгоряченной плоти. – Оближи сок.

Ки убрал кусочек апельсина в сторону и смотрел, как Джем языком слизывает сок. Из–под полуопущенных век его взгляд был сосредоточенным и пылающим.

Ого. Это было взрывоопасно. Может быть, он и отдавал приказы, но она тоже его завела, а они даже не прикоснулись друг к другу.

– Еще один укус, – сказал он еще более тихим и хриплым голосом.

Не сводя с него глаз, Джем вонзила свои зубы в апельсин, отмечая, что Кинан задержал дыхание, когда она стала сосать сочную мякоть.

Джем прожевала, проглотила, но не успела облизать губы, Кинан сделал это, накрывая её рот своим. Вздохнув, она открылась для него и оплела руками его шею. Его язык проникал, встречаясь с ее, и чувственное поддразнивание перешло в эротическое, требуя продолжения игры.

Её тело ожило, она впилась ногтями ему в кожу, заставляя его зашипеть.

– Ты убиваешь меня, Джем, – прошептал он ей в губы. – С той самой ночи...

Джем помнила ту ночь.

Она врезалась в ее память, потому что Кинан подарил ей первый оргазм, в её жизни, и затем… почти выкинул ее из своей квартиры.

– Ты не хотел быть со мной.

– Я ни с кем не хотел быть. Не после того, что Лори мне сделала. – Он схватил ее за бедра и подтянул к себе. – Я был идиотом.

– Я не хочу говорить об этом. – Она царапнула своими ногтями его шею и наслаждалась тем, как он оскалился. – А теперь, извиняйся передо мной.

В одно мгновение он повалил ее на спину, и его бедра оказались между ее ног, его губы проделывали порочные вещи с чувствительной кожей у нее на шее.

– Ты такая мягкая, Джем. – Он просунул руку ей под рубашку и провел по ребрам. – Ты так прекрасна.

Выгнувшись, она раздвинула ноги, чтобы обхватить его ими, пока не почувствовала его уже твердый член напротив своего лона.

Джем почти задыхалась от ощущений, особенно, когда он начал медленно тереться, в самом чувствительном её месте.

Она была абсолютно уверена, что может кончить вот так, потому что той ночью, которую он упомянул, было точно также, Джем разлетелась на куски, в то время как Кинан смотрел на нее.

Отбросив в сторону горько–сладкие воспоминания, она провела руками вниз по его спине, наслаждаясь перекатывающимися под ее ладонями мышцами.

Его руки слегка порхали по ее ребрам и животу, но не отклонялись, оставаясь по центру.

Низкий, грохочущий звук послышался где–то глубоко в его груди – урчание нуждающегося мужчины, и ее тело инстинктивно ответило, увлажняясь между ног.

– Боже, ты заставляешь меня гореть, настолько, что я не в силах даже думать. – Он переместил свой вес и взял ее лицо в ладони, прижимаясь своим лбом к ее. – Я хочу заняться с тобой любовью.

Она резко выдохнула.

– Я...о, Боже, я тоже этого хочу.

– Но не здесь. Не сейчас.

Она моргнула.

– Повтори?

– Я хочу сделать это медленно и правильно, на кровати, и я хочу провести всю ночь, занимаясь с тобой любовью.

Кинан поцеловал Джем, просто легким прикосновением губ, и она спросила себя, как ему удалось взять себя в руки, ведь она была готова избавить их обоих от одежды и жестко его оседлать.

– Все прошлые разы я был либо пьян, либо зол, либо ревновал. Я не хочу, чтобы это повторилось снова.

Это была самая лучшая и приятная вещь, которую он мог сказать. Но ее тело было слишком возбуждено и напряжено.