Три испытания мертвого бога (СИ) - Гольшанская Светлана - Страница 37

Николя выдержал его тяжелый взгляд и медленно кивнул.

— Ваша жена явно не готова к такому известию. Не стоит расстраивать ее, пока мы не нашли тело.

Рауд горестно вздохнул, на его лбу залегли глубокие морщины, но он хотя бы держал себя в руках.

— Ауд слишком к нему привязана — не отпускала Орма ни на шаг, вот он и ушел жить один, как только представилась возможность. Люби она его чуть меньше, возможно, ничего бы не произошло.

— Ваша жена ни в чем не виновата. Несчастья иногда случаются, — попытался смягчить его Охотник, но Руад остался все также суров. — У вашего сына были враги?

Мужчина неуверенно повел плечами:

— Моя жена сказала бы, что он был добрейшим человеком в Мидгарде и никто ему зла не желала. Но… он был молод и горяч. В этом возрасте немудрено наделать глупостей, особенно если ты изо всех сил стараешься оторваться от корней. И хотя я был во многом с Ормом не согласен, от своей плоти и крови я не отрекаюсь. Что бы там ни было, если его убили, я требую выкуп. И очень надеюсь, что вы не станете выгораживать своих друзей-демонов.

— Это не Дану, — ответил Николя твердым, но лишенным враждебности, голосом. — Уверяю вас, если в гибели вашего сына замешан демон, то я сам буду ему судьей и палачом. И привезу его голову, как выкуп.

— Рад, что мы друг друга поняли, — Рауд почтительно склонил голову и тоже ушел в дом.

— Я думала, вас здесь все любят, — растерянно сказала Майли, когда они возвращались домой.

— Любили, пока я справлялся с ситуацией, но стоило дать слабинку… — Николя тяжело вздохнул. — Впрочем, не важно. Лишь бы они глупостей не наделали. Их вражда с Дану погубит все, что я так долго строил в этом городе.

Майли не знала, что ответить. Охотник довольно часто бросал непонятные реплики в пустоту и совершенно не требовал поддерживать разговор, словно обращался к самому себе. Поначалу это немного смущало, но со временем Майли привыкла и перестала обращать внимание. В конце концов, каждый имеет право на маленькие чудачества, а раздражать Охотника расспросами совершенно не хотелось. Это ведь не Герда, которую можно задеть проходя, и она молча все проглотит, и не Финист, который побухтит, да тут же забудет.

Вернувшись домой, они наспех пообедали, не дожидаясь остальных, отправились в конюшню. Николя быстро оседлал своего вороного жеребца, а для Майли вывел коренастую саврасую кобылку с темной полосой вдоль гривы и по хребту. Судя по невозмутимому нраву на ней ездил Эглаборг, предпочитавший не сражаться с лошадью, а полностью на нее полагаться. Да и падать с такой тумбочки, должно быть, совсем не больно. Хотя чего с нее падать? Вряд ли с таким необъятным сенным пузом она еще помнит, что такое быстро бегать и высаживать надоевшего всадника из седла.

— Поедем в хижину того лесоруба? — поинтересовалась Майли как бы между прочим.

— Нет. Туда надо ехать с телегой, а ее привезут только завтра.

— Зачем?

— Чтобы забрать тело.

Майли передернула плечами. На покойника смотреть совсем не хотелось. А уж если придется душу вызывать…

Они вышли за ворота усадьбы, и Николя любезно подсадил Майли на спину лошади. Она тут же поморщилась. Кобыла была настолько низкорослая, что казалось, ноги волочатся по земле. Охотник затянул подпругу на своем жеребце и лихо вскочил в седло. Конь даже не шелохнулся. За последние время он сильно осунулся и присмирел. Даже отливающая серебряным блеском черная шерсть не казалась уже такой яркой.

— Перестань хандрить, — укорил его Николя, набирая поводья. — Подожди немного. Весна на дворе. Скоро совсем тепло станет. Придет твоя зазноба в охоту, и будет тебе счастье. Только что мы потом с жеребенком делать будем?

Не проникшись речью хозяина, конь покорно опустил голову и затрусил вперед неспешной рысью. Кобыла припустила следом, дробно перебирая короткими ногами. Седло вместе с пузом перекатывалось с одной стороны спины на другую. Майли поморщилась и крепко стиснула зубы. Жаловаться она не решилась, опасаясь, что Николя предложит бежать следом пешком.

— Все-таки куда мы едем? — попыталась Майли заговорить о чем-нибудь нужном. С точки зрения Охотника.

— Искать зацепки. Надо найти тех, с кем Орм был откровенней, чем с родителями, и узнать, кто держал на него зуб.

— Вы думаете, что его убил не демон? — с надеждой спросила Майли. Эти твари пугали ее даже сильнее привидений.

— Даже у демонов должен быть мотив, — неопределенно ответил Николя.

На этом весь разговор и закончился. Когда они объезжали город с северной стороны, под копыта жеребца кинулась какая-то полоумная девка. Николя резко одернул коня в сторону. От неожиданности тот взвился на дыбы и забил передними ногами по воздуху. Девка испуганно взвизгнула, упала на причинное место и, сидя, закрыла глаза руками.

— Вот же дура безголовая!

Забывшись, что она больше не наследница Будескайска, Майли замахнулась на негодяйку прутом, который выломала, чтобы подгонять медлительную скотину.

— Прекрати, — последовал бесстрастный приказ Николя, который уже заставил своего коня поставить все копыта на землю.

Прут надломился пополам и выпал из руки. Майли недовольно поджала губы, с негодованием разглядывая идиотку, из-за которой чуть не приключилось несчастье. У нее были белобрысые, прямо как у Герды, волосы, только длинные и кудрявые, что указывало на крайне скудный ум. Поняв, что все обошлось, девка по-коровьи широко распахнула глупые голубые глаза и несколько раз моргнула. Николя спешился и подал ей руку, хмуря лоб так, словно напряженно что-то вспоминал.

— Госпожа Палантина, с вами все в порядке? — вкрадчиво спросил он.

Майли удивленно вскинула брови. Охотник что знает всех жителей города по именам?!

— Д-да, — пискнула она тонким мышиным голоском. — Я вас искала. Родители Орма сказали, что вы пытаетесь выяснить, что с ним приключилось. Я… я его невеста. Была ею.

— Не знал. Мои соболезнования, — с неподдельным участием ответил Николя и уже собрался лезть обратно в седло, как она схватила его за руку.

— Стойте! Я знаю… знаю, кто его убил, — глаза Палантины лихорадочно блестели.

Николя нахмурился, но ни единым мускулом не выдал собственных сомнений:

— И кто же?

— Мельник Вагни. Он якшается с демонами. Об этом все знают!

— Хорошо, что не Дану, — Охотник все-таки не удержался и съязвил, правда, это поняла только Майли и фыркнула себе под нос. — А какие у него были мотивы, кроме того, что все мельники всегда и везде якшаются с демонами?

Сбитая с толку девка потупилась.

— Он спрашивает, зачем мельника понадобилось убивать твоего жениха, — не скрывая своего превосходства над тупой деревенщиной, пояснила Майли.

— Так все из-за дочки его. Из-за проклятой Мелюзины, — поняв, чего от нее хотят, ответила Палантина.

— Это уже больше похоже на истину, — удовлетворенно кивнул Николя. — Как говорят нормандцы, едва ли найдется свара, причиной которой не была бы женщина.

Девка растерянно открыла рот. И как он только терпит этих невежественных и убогих людей? Герда и та поумнее будет.

— Так что с Мелюзиной? — на этот раз до более простого вопроса снизошел сам Охотник.

— О, она все моему Орму прохода не давала. Бегала за ним, как привязанная. Орм никогда бы не обратил внимания на такую замухрышку, как Мелюзина. Она же тощая и плоская, как жердь. Еще и волос темный, и глаза совершенно невыразительные, и кожа ужасного желтоватого оттенка. Совсем как у нее, — Палантина указала на Майли.

Та разъяренно выдохнула. Да как эта кудрявая овца посмела назвать ее некрасивой? На себя бы посмотрела. Мышь бледная! Даром, что коровье вымя прямо из выреза выскакивает. Даже одеться прилично не может, а туда же, замухрышкой кого-то смеет обзывать!

— Должно быть, силой хотела на себе женить, ведь у нее-то и парня никогда не было, а как отказал, так она отцу нажаловалась, что Орм ее соблазнил. Я сама слышала, как мельник после этого угрожал Орму, что убьет его, если тот хоть на шаг подойдет к его дочери. Но это же глупость! Чтобы мой добрый, благородный Орм опустился до насилия? Он даже со мной не хотел до свадьбы ложиться. Мол, а вдруг понесешь? Стыдно тогда перед знакомыми будет, а у нас свадьба уже на осень сговорена была.