Дорога без начала и конца (СИ) - Гольшанская Светлана - Страница 31

Ждан сокрушенно закрыл лицо руками, вот-вот готовый расплакаться.

— Не переживай, я знаю одну травку. Бородавки за пять дней сводит, — все еще давясь от хохота, посочувствовала ему Герда.

— Обещай, что никому не расскажешь! — в отчаянии он схватил Герду за ворот рубахи.

— Хорошо. Если ты не заметил, рассказывать пока некому, — она отцепила его руки от своей одежды.

— Здесь был саркофаг, — Ждан указал на пустое место возле стены. — Внутри лежал мертвец и эта жаба. Куда все делось?

Герда повернулась к проходу, из которого пришла, но тот тоже бесследно исчез вместе с лабиринтом.

— Не время удивляться, надо искать остальных — Герда решительно сняла со стены факел и внимательно осмотрела зал.

Нашелся еще один лаз. Правда, он располагался в сажени от пола. Тяжело кряхтя, Ждан подсадил ее. Подтянувшись на руках, Герда смогла забраться внутрь. Лаз расширялся, а впереди мерцал приглушенный свет.

— Левитируй, — скомандовала Герда.

— Вот достали! — прошипел Ждан, но все-таки соизволил послушаться.

С трудом поднявшись в воздух, он зацепился за край лаза, но подтянуться не смог. Руки скользили, норовя сорваться. Герда схватил его и, поднатужившись, затянула внутрь. Не справляясь с дыханием, она повалилась на пол вместе со Жданом.

— Слушай, тебе есть надо меньше, — недовольно заметила Герда.

— Без тебя знаю, — огрызнулся Ждан.

Перепалку прервал чей-то громкий возглас.

— Финист? — позвала Герда и, не теряя больше времени, поползла по лазу.

Заканчивался он так же, как и начинался в сажени от пола небольшого каменного зала. Пришлось прыгать. Спружинив на ноги, Герда отряхнула колени, но прежде, чем она успела осмотреться, кто-то крепко прижал ее к себе.

— Да! — с томным придыханием произнес Финист и, приподняв кончиком пальца ее подбородок, приблизил свое лицо к ее. Глаза его были плотно закрыты. Теплое дыхание щекотало щеки. Припухшие губы едва заметно трепетали.

Герда удивленно замерла. Что он делает?! Рядом зашипел кот, как будто ему только что наступили на хвост. Опомнившись, Герда пихнула Финиста в грудь. Его губы скользнули по щеке. Финист оступился и чуть не упал, увлекая за собой Герду. Только тогда он открыл глаза и испуганно уставился на нее.

— Что с вами такое творится? — возмутилась она.

Финист покраснел как вареный рак и, закрыв лицо руками, отвернулся.

— Прости-прости, я не хотел, я… Демоны! Ну, попадись мне этот Ждан, — сквозь плотно сжатые зубы прошипел он, не зная, что в точности подражает звукам, которые издавал в его адрес кот.

— Меня кто-то звал? — жизнерадостно спросил мягко слевитировавший из лаза парень.

Руки Финиста задрожали и потянулись к его горлу:

— Ну, я тебе сейчас устрою. Какого демона ты притащил нас в это треклятое место?!

— Я просто предложил. Тем более, ты сам открыл дверь, — суетливо оправдывался Ждан, испуганно поглядывая на сжимающиеся, словно когти хищной птицы, пальцы Финиста.

— В следующий раз будь добр, держи свои предложения при себе!

— Чего он на меня взъелся? — обратился Ждан к Герде. — Что, тоже жабу поцеловал?

— Какую еще жабу?! — еще больше взъерепенился Финист.

— Хватит-хватит, — с трудом преодолевая икоту, попыталась разнять их Герда. — У меня сейчас бока лопнут от смеха.

Финист со Жданом виновато потупились, представляя, как должна выглядеть эта сцена со стороны.

— Идемте, надо еще Дугаву найти. Не думаю, что она полезет к кому-то целоваться, но все же не стоит оставлять ее одну.

Мужчины бросили друг на друга неприязненные взгляды и принялись осматриваться. Лаз, через который сюда попали Герда и Ждан закрылся точно так же, как тот, что вел из лабиринта. Других выходов видно не было. Прошло достаточно много времени, прежде чем Финисту удалось обнаружить очередной рычаг между полом и стеной. Ждан с Гердой подошли к нему, чтобы получше рассмотреть находку, но стоило коснуться рычага, как стена резко повернулась и, ударив их по спинам, протолкнула в новый коридор.

Дугава очнулась от того, что на нее выплеснули ведро ледяной воды.

— Вставай, ведьма, пришел час расплаты! — злорадно сказал охранник, бесцеремонно хватая ее за руки и толкая в сторону открытой двери темницы.

В крохотное окно у потолка прокрадывались первые солнечные лучи. Светало. А значит… Дугава задрожала, изо всех сил стараясь не думать о том, что должно было случиться на рассвете. Стражник связал ей руки и повел по винтовой лестнице, грубо тыкая в спину тупой стороной сабли. Через несколько минут они вышли на широкую площадку, по краям которой на лавках сидели люди в одинаковых плащах с голубыми капюшонами. Один из них подошел к Дугаве и положил руки ей на голову. От боли подкосились ноги. Она упала на колени.

— Виновна! — сказал Защитник Паствы, брезгливо отстраняясь.

Стражник подхватил Дугаву подмышки и кинул в повозку с сеном. Она пребольно ударилась коленками и подбородком и тихонько застонала. По щекам потекли крупные слезы. Мохнатая низкорослая лошадка неспешно везла телегу вперед, цокая коваными копытами по брусчатке. Следом шли двое хмурых молчаливых Защитников, смотреть на которых Дугава не отваживалась. Показались городские ворота, вдоль которых стояли колья с насаженными головами бунтовщиков. Подъехав поближе, Дугава с ужасом узнала в них отца, Финиста и Ждана. Надежды рушились, как творимые ею иллюзии, слишком зыбкие, слишком слабые, чтобы бороться против жестокой реальности. Она свернулась клубком на сене, закрывая голову руками, чтобы никого не слышать и не видеть.

Телега въехала на главную площадь, где уже собралась толпа в предвкушении кошмарного зрелища. Они остановились у небольшого обложенного хворостом помоста. Стражник бесцеремонно пихнул Дугаву носком сапога, чтобы она встала. Пришлось подчиниться. Он привязал ее к столбу возле помоста. Защитники тем временем обходили толпу, рыская хищными взглядами по лицам собравшихся в поисках малейших признаков инакомыслия. Наконец один из них подал сигнал другому. Стражник передал им факелы, и Защитники подошли к помосту., он Ближний снял капюшон и пристально посмотрел на Дугаву. Светловолосый, с красивыми правильными чертами лица странно походил на изображения небесных посланников, которым так часто молилась ее мать в единоверческой церкви. Только глаза, такие неестественные, нечеловеческие, демонические глаза — один зеленый, другой голубой — смотрели радостно, явно предвкушая предстоявшие ей муки. По тонким губам заскользил острый кончик языка. Защитник поджег хворост. Пламя быстро расползалось по помосту, шуршало, хрустело, смаковало… пожирало ее. Медленно, пядь за пядью. Жар превращался в боль, дым выедал глаза. Хотелось, чтобы все кончилось поскорей.

— Она вся горит! — закричала Герда, обнаружившая Дугаву посреди очередного каменного зала.

Финист со всех ног ринулся к ним. Опустился на колени и положил руку на лоб девушки.

— Демоны, на ней яичницу можно жарить! — выругался он, вливая ей в рот воду из фляги, потом оторвал кусок ткани от рубахи и, смочив, положил Дугаве на лоб.

— Что с ней? — встревожено спросила Герда.

— Дар обратился против нее. Она создала иллюзию жара, и ее тело поверило, будто оно горит. Надо ее разбудить, заставить сбросить иллюзию. Но как? Она ни на что не реагирует, — от отчаянья Финист до крови закусил нижнюю губу и даже не заметил этого.

Герда коснулась руками щек Дугавы, пытаясь разбудить ее, но тут сама провалилась в темную бездну.

Горячий воздух обжигал кожу. Герда испуганно открыла глаза. Она стояла посреди огромной площади на пылающем помосте. Рядом, привязанная к длинному столбу висела Дугава. Герда ударила ее по щекам, приводя в сознание. Дугава мотнула головой и неясным затуманенным взором уставилась на нее, силясь вспомнить, кто она и чего хочет.

— Дугава, да очнись же! — закричала в отчаянии Герда и начала трясущимися руками отвязывать ее от столба.