Миры Роберта Хайнлайна. Книга 4 - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 29

— Согласна, что он будет удивлен, но не согласна со всем остальным. — Барбара заколебалась: — Карен, ты не должна носить это в себе. Я постараюсь разделить все твои тревоги.

— Я так и думала. Потому-то я и попросила тебя поехать со мной.

— Я имею в виду не это. Я тоже беременна.

— Что?

— Да, да. Так что мы можем сообщить всем сразу два радостных известия.

— Боже мой! Барбара! Но как же? Барбара пожала плечами.

— Неосторожность. А как это произошло с тобой? Карен вдруг улыбнулась.

— Как? Меня просто опылила пчелка, как же еще? Ты, наверное, хотела спросить «кто»?

— «Кто» меня совершенно не интересует. Это твое личное дело. Ну, так как, может, пойдем и скажем им? Я готова говорить от нас обеих.

— Погоди минутку. Ты сама-то собиралась извещать об этом кого-нибудь? Или не собиралась?

— В общем-то, нет, — честно ответила Барбара. — Я хотела подождать, пока не станет заметно.

Карен взглянула на талию Барбары.

— Ничего не заметно. А ты уверена?

— У меня уже два раза ничего не было. Я беременна. Или больна, что гораздо хуже. Давай соберем белье, пойдем и все им расскажем.

— Но ведь по тебе ничего не видно, да и по мне тоже, если специально не приглядываться. Может, нам пока ничего не говорить, а приберечь эти новости на крайний случай?

— Карен, почему бы тебе не признаться сначала отцу? А он уж пускай сообщает матери.

Карен обрадовалась.

— Ты думаешь, так можно сделать?

— Я просто уверена, что Хью предпочел бы услышать об этом в отсутствие твоей матери. Так что иди, найди его и все ему расскажи. А я развешу белье.

— Уже бегу!

— И ни о чем не беспокойся. Мы спокойно родим наших детей и будем вместе их воспитывать. Ничего плохого с ними не случится. Знаешь, как нам будет весело! Мы будем просто счастливы.

Глаза Карен засияли.

— Да, и у тебя будет девочка, а у меня мальчик. Потом мы их поженим и обе станем бабушками!

— Вот теперь ты снова настоящая Карен. — Барбара поцеловала ее. — Беги и расскажи обо всем отцу.

Карен застала Хью за выкладыванием печи. Когда она сказала, что хотела бы поговорить с ним наедине, он охотно согласился.

— Пойдем вместе посмотрим, как там канал, заодно и поговорим.

Отец дал ей лопату, а сам взял ружье.

— Ну, так что у тебя на уме, девочка моя?

— Давай отойдем немного подальше.

Они отошли уже довольно далеко, когда Хью остановился, взял у нее из рук лопату и стал подравнивать край канала.

— Папа! Ты, может быть, заметил, что у нас не хватает мужчин?

— Нет. Трое мужчин и три женщины. Совершенно нормальное соотношение.

— Я имела в виду не это. Наверное, мне следовало сказать «возможных избранников».

— Тогда так и говори.

— Хорошо. Я уже поправилась. Мне нужен совет. Что хуже: кровосмешение, межрасовый брак или положение старой девы?

Он еще раз копнул и остановился.

— Я не собираюсь заставлять тебя оставаться старой девой.

— Я так и думала. А как насчет двух вытекающих отсюда возможностей?

— Кровосмешение, — медленно проговорил он, — обычно ни к чему хорошему не приводит.

— Следовательно, у меня остается только один выход.

— Подожди. Я сказал «обычно». — Он уставился на лопату. — Честно говоря, я никогда не задумывался над этим… у нас и так проблем по горло. Браки между братьями и сестрами не такая уж и редкость. И результаты не обязательно плохие. — Он нахмурился. — Но ведь есть еще и Барбара. Может быть, нам придется примириться с полигамией?

— Не то, папа. Кровосмешение может произойти не обязательно с братом.

Он изумленно уставился на нее.

— Если ты хотела удивить меня, то ты добилась успеха, Карен.

— Шокировать тебя, ты хотел сказать?

— Нет, удивить. Ты что, серьезно собираешься предложить то, о чем говорила?

— Папочка, — грустно сказала она, — это единственное, чем я никогда бы не стала шутить. Если бы мне пришлось выбирать между тобой и Дьюком — как между мужьями, естественно, — я бы без колебаний предпочла тебя.

Хью вытер лоб.

— Карен, мне очень не хочется принимать твои слова всерьез…

— Но я серьезно говорю!

— Похоже на то, к сожалению. Следовательно, я должен понимать тебя так, что Джозефа ты отметаешь начисто? Ты думала об этом?

— Конечно!

— Ну и что?

— Сам понимаешь, что не просчитать этот вариант я не могла. Джо очень мил, но, увы! Он совсем мальчишка, хотя и немного старше меня. И если я когда-нибудь скажу ему «у-у-ух», он, по-моему, просто выскочит из собственной кожи. Нет, это не то.

— Может быть, на твое решение оказывает влияние цвет его кожи?

— Папа, знаешь что? Мне очень хочется плюнуть тебе в лицо за такие слова. Ты ведь прекрасно понимаешь, что я не наша мамочка.

— Я просто хотел быть уверен. Карен, тебе хорошо известно, что для твоего отца цвет кожи не имеет никакого значения. В человеке меня больше всего интересуют другие вещи. Крепко ли он держит свое слово? Выполняет ли он свои обещания? Честно ли он трудится? Храбр ли он? Выступит ли он в защиту справедливости? И Джо во всех этих отношениях очень импонирует мне. Мне кажется, ты относишься к нему предвзято. — Он вздохнул. — Если бы мы по-прежнему жили в Маунтин-Спрингс, я бы не стал понуждать тебя выходить замуж за негра. Слишком паршиво относятся к этому окружающие. Настолько, что подобные браки почти всегда трагедия. Здесь же, слава Богу, эти варварские пережитки над нами не довлеют. И я советую тебе серьезно подумать насчет Джо.

— Да думала я, много думала! Я могу выйти за Джо, но хочу, чтобы ты знал: если бы я могла выбирать свободно, то выбрала бы тебя!

— Благодарю.

— Он еще меня благодарит, черт возьми! Я женщина, а ты мужчина, который нравится мне больше всех. Но мне тут все равно ничего не светит. И ты знаешь, почему. Из-за мамочки.

— Я знаю. — Его лицо внезапно приняло усталый вид. — Обычно приходится делать не то, что хочется, а то, что можно. Карен, мне ужасно жаль, что я лишил тебя возможности выбирать из гораздо более длинного списка кандидатов.

— Папочка, ты научил меня главному — не проливать слез над тем, чему не поможешь. Это любимое занятие матери, но не мое. Да и Дьюк не прочь порой, хотя ему это свойственно в меньшей степени, чем ей. В данном вопросе я больше похожа на тебя. Мой принцип — считай свои очки и играй соответственно. Глупо жаловаться на то, что пришли плохие карты. Ты понимаешь меня, отец?

— Да.

— Но я пришла сюда не для того, чтобы предложить тебе руку и сердце. И даже не затем, чтобы утешить тебя, хотя, раз уж я сказала так много, я могла бы добавить и то, что ты можешь получить меня, если захочешь… Впрочем, ты, конечно, догадывался об этом и раньше. Так вот: я пришла, чтобы выяснить для себя кое-что, прежде чем сообщить тебе одну вещь. Я уже оценила свои шансы и решила играть ва-банк. Тут уж ничего не поделаешь…

— Что-что? Может быть, я смогу помочь?

— Вряд ли. Я беременна, папа.

Он выпустил лопату из рук и порывисто обнял дочь.

— О, это же замечательно!

— Папа, — в конце концов сказала она, — если ты не отпустишь меня, я не смогу застрелить медведя.

Он тут же разжал объятия, схватил ружье и оглянулся.

— Где он?

— Нигде. Но ты сам всегда напоминал нам о бдительности.

— Ах, да! Ну, теперь я буду настороже. Кто же отец ребенка? Джо или Дьюк?

— Ни тот ни другой. Это случилось еще раньше, в колледже.

— О! Это еще лучше!

— Почему? Черт возьми, отец, все идет совсем не так, как я предполагала. Дочь является домой испорченной. В таких случаях, само собой разумеется, папаша вне себя от ярости. Ты же реагируешь, по меньшей мере, странно. Честно говоря, я от тебя такого не ожидала.

— Прошу прощения. При других обстоятельствах я, возможно, попенял бы, что ты довольно неосторожна…

— О, еще как! Я рискнула так же, как одна негритянская матрона, которая сказала: «Да тыщу раз ничего не случалось». Сам знаешь.