Старинный орнамент везения - Корсакова Татьяна Викторовна - Страница 26

Перерезанная веревка окровавленной змеей скользнула на бетонный пол. Тим потер затекшие запястья.

– Пойдем со мной.

Она снова ничего не ответила, обвила руками его шею, впилась в разбитые губы жадным поцелуем, оттолкнула, а потом прошептала, задыхаясь:

– Я не хотела… не думала, что так выйдет…

Он тоже не хотел и не думал. И у него было мало времени, чертовски мало.

– Спасибо.

– Не надо, – она закрыла лицо руками. – Торопись.

Сил хватило, чтобы доползти до дома Ассана, и только там он потерял сознание. Удача снова победила. Жаль только, что это не финальная битва…

Раны и увечья, полученные в том гараже, Тим зализывал больше месяца. Ногти на ногах отрастали почти год, и очень долго он не мог надеть туфли. На память о «детях солнца» остался уродливый шрам на правой руке. Тиму шрам не нравился, и он сделал на его месте татуировку. Мудрствовать не стал, просто перенес на кожу рисунок с медальона, продублировал удачу.

А девочку с волосами цвета беленого льна нашли мертвой. Свой человек в полиции сказал, что случилось это из-за передозировки героина. Кажется, Тим не видел на веснушчатых руках девушки героиновых «дорожек». Или просто плохо смотрел? В любом случае, смерть взяла реванш… Тим оказался ей не по зубам, и она выторговала себе другую жертву. Взамен… Теперь он знал, что просто так удача не дается, за все нужно платить, если не своей, то чужой жизнью. Вот такая она – спираль его удачи…

Тим прожил в Африке одиннадцать лет. Этого времени хватило, чтобы уже безо всякой ностальгии смотреть российские новости, чтобы березы и прохладный апрельский дождь не снились каждую ночь, а так, изредка – один раз в год. И чувство вины за проступок, совершенный в молодости, больше не жег душу каленым железом, лишь иногда напоминал о себе приглушенной болью. У него все было хорошо. Он нашел свое место под солнцем. И себя он, кажется, тоже нашел.

Его размеренную жизнь перевернул один-единственный звонок.

Звонок, ночь без сна, тяжкие думы. Утром следующего дня Тим решился – ему нужно возвращаться. Нет, не так. Ему следует ненадолго смотаться в Россию, раздать долги, а потом обратно в Дакар. На сей раз уже точно навсегда…

– …Липа, очнись! Да что ты сегодня такая вареная?! – фельдшер Лена трясла ее за плечо и заглядывала в лицо. – Дежурство ж хорошее. Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. Тебе нездоровится, что ли?

Липа тряхнула головой и, выдавив из себя вымученную улыбку, сказала:

– Лен, все нормально. Просто слабость. Наверное, давление снова рухнуло от жары.

– Так давай померяем.

Они померили – восемьдесят на шестьдесят.

– Липа, ты ж ходячий труп! Давай-ка укольчик зафигачим, а то еще до дому не дойдешь.

Она не хотела «укольчика» и до смерти боялась идти домой, туда, где на гладком паркетном полу уродливой кляксой запеклась чья-то кровь. От мысли, что хочешь не хочешь, а возвращаться все равно придется, рот наполнялся горечью. «Ничего, – уговаривала она себя, – отыщется Олежка, и можно будет избавиться от квартиры, а пока придется немного потерпеть». И вот еще что, совсем необязательно оставаться в доме на ночь. Сегодня дали зарплату, у нее есть деньги, чтобы снять номер в гостинице или комнату у частника. Ведь чехарда с куплей-продажей не затянется надолго. Главное, чтобы побыстрее нашелся Олег. Решено! Она сходит домой, накормит кошку Машку, позавтракает, примет душ, соберет кое-какие вещи и уйдет. Да, еще нужно будет избавиться от крови. «Мужайся, Мартьянова…»

– Лен, который час?

– Половина седьмого, – фельдшер сладко зевнула. – Еще пару часиков, и можно на боковую, отсыпаться.

Липа с завистью вздохнула – ей в ближайшее время отоспаться не удастся.

Дежурство закончилось. По дороге домой Липа заскочила в хозяйственный магазин, купила резиновые перчатки и моющее средство, медленно, словно столетняя старуха, добрела до дома.

…На лестничной площадке возле ее двери маялся подозрительный тип. Высокий, дочерна загорелый, в бейсболке, надвинутой на самые глаза, и в солнцезащитных очках. Очки Липу насторожили особенно. Зачем добропорядочному гражданину носить в помещении черные очки?

При ее появлении тип оживился, нетерпеливо переступил с ноги на ногу.

– Вы ко мне? – спросила Липа и покосилась на внушительный рюкзак, прислоненный к стене, аккурат возле ее двери.

Тип смерил ее оценивающим взглядом. Она не могла видеть его глаз, но точно знала, что взгляд именно оценивающий.

– Вообще-то, я к себе, – сказал он и криво улыбнулся.

– Да? – Липа обвела недоуменным взглядом лестничную площадку. – Вы, наверное, ошиблись этажом.

– Не ошибся.

– Но здесь только одна квартира.

– Все верно, – незнакомец кивнул.

– И это моя квартира, – сказала она с нажимом.

– Не только ваша, – он холодно улыбнулся, – но и моя.

– Ваша?! – от удивления Липа выронила ключи.

– Моя, – тип покосился на валяющуюся на полу связку, – и было бы неплохо, если бы вы сделали мне дубликаты. Нет ничего приятного в том, что я караулю вас на лестничной площадке второй день подряд.

– Что вы несете? Какие дубликаты? – Липа торопливо подняла связку, руки с ключами для пущей надежности спрятала за спину. – Уходите немедленно, пока я не вызвала милицию!

– Послушайте, дамочка… – Он сделал шаг в ее сторону.

– Я вам не дамочка! – огрызнулась она и попятилась.

– Хорошо, – он покладисто кивнул и сделал еще один шаг. – Просто я пока не имел счастья узнать ваше имя. Давайте познакомимся и все спокойно обсудим.

– Не собираюсь я с вами знакомиться. – Влажной от страха и волнения спиной Липа прижалась к запертой двери. Все, дальше отступать некуда. – Что вам вообще от меня нужно?

– Ключи от квартиры. – Незнакомец сделал еще один шаг, как бы невзначай уперся рукой в стену, отсекая Липе путь к отступлению.

Приплыли! Она нарвалась на грабителя, или медвежатника, или… как там еще называют людей, которые не брезгуют чужим имуществом? И ведь наглый какой! Напал при свете дня, да еще и ключи требует.

– Я сейчас закричу, – предупредила она на всякий случай.

Незнакомец лениво дернул плечом.

– Дайте мне ключи. Пожалуйста, – добавил после небольшой паузы.

– Вы грабитель? – спросила она смело.

– Грабитель? – незнакомец поморщился, давая понять, что разговор его уже утомил. – Я не грабитель, я владелец этой квартиры.

– Не может быть! – Липа затрясла головой.

– Может, – сказал он и снял очки.

Липа всхлипнула и сжала кулаки. У незнакомца были необычные глаза: прозрачные и яркие, как незабудки. Глаза-незабудки на лице наемного убийцы… Нонсенс, ошибка природы…

– Дай сюда ключи, – он говорил очень тихо и вежливо, но Липа испугалась не на шутку.

– Это моя квартира!

– Была твоя. Ключи!

– Пошел к черту!

Незнакомец вздохнул, в глазах-незабудках появился стальной блеск. Она не поняла, как он это сделал, просто через мгновение взвыла от боли в запястье. Незнакомец вывернул ей руку, нажал посильнее, и ключи сами выпали из ослабевших пальцев.

– Извини, – сказал он и поднял ключи. – У меня не было другого выхода. Давай, наконец, прекратим препираться и войдем внутрь.

Войдем внутрь… В голове что-то щелкнуло – сейчас этот тип окажется в квартире и увидит кровавое пятно. Что он подумает? Да бог с тем, что подумает, намного важнее, что он предпримет. Она бы, например, вызвала милицию…

Незнакомец уже вставлял ключ в замок, когда Липа повисла у него на руке.

– Подожди!

– Да что же это такое? – сказал он устало и оттолкнул ее подальше от двери. Вроде и толкнул не сильно, но она все равно больно ударилась плечом о стену. – Лучше не лезь. – Теперь в его голосе слышалась угроза. – Мне не нравится выяснять отношения на лестничной площадке.

– А где их нужно выяснять? – зло спросила Липа и потерла ушибленное плечо.

– Нигде. Люди в любой ситуации должны оставаться людьми.