Самая темная ночь - Корсакова Татьяна Викторовна - Страница 27

— Лазят где попало, архаровцы! — Суворов соврал — даже глазом не моргнул. — Что с них взять, с пацанов?

— А я садовнику сколько раз говорил, что кусты нужно вовремя обрезать! — Шаповалов мрачнел на глазах.

— Так я об обрезанные и поцарапался. — Не привыкший врать Туча густо покраснел. — Думал, пролезу, а не пролез, — добавил он почти шепотом.

— Тучников! — Шаповалов воздел очи к лепному потолку. — Зачем же тебе лазить по кустам?! Тебе разве заняться больше нечем?

— Есть. Мне есть чем заняться. — Туча энергично закивал. — Это я так… нечаянно.

— За нечаянно бьют отчаянно. — Шаповалов улыбался им отеческой улыбкой, но взгляд его оставался по-змеиному немигающим и беспристрастным. — И знаете что? Коль уж вы сами не в состоянии распорядиться с умом своим временем и энергией, придется вам в этом помочь.

Они, все четверо, переглянулись в ожидании какой-нибудь очередной пакости.

— Максим Дмитриевич, а давно ли в библиотеке делалась генеральная уборка? — Шаповалов перевел взгляд на Суворова.

— С прошлого года не делалась, кажется.

— Ай-ай-ай! Какое досадное упущение! Ну ничего. — Тонких губ директора коснулась недобрая улыбка. — Силами этих юношей мы непременно все исправим. Вы ведь согласны, молодые люди?

Гальяно порывался что-то возразить, но Дэн пнул его под столом ногой. Раз уж решили все делать вместе, так и в библиотеку пойдут вместе.

— Конечно, мы согласны! — На лету все схватывающий Матвей широко улыбнулся. — Будем рады помочь.

— Похвально! — Шаповалов глянул на часы, сказал задумчиво: — Сроку вам от обеда до полдника, этого должно хватить.

— Да что ж это за непруха такая! — Гальяно рухнул в обитое вытертым плюшем кресло, и в воздух тут же взметнулось облачко пыли.

Дэн принюхался. Ему нравилось, как пахнет в библиотеке. Старая бумага, клей, пыль — история, превратившаяся в запах. И страданий Гальяно он не разделял. Отбывать повинность в библиотеке было куда интереснее, чем в карцере. Особенно в такой библиотеке! Здесь вперемешку с относительно новыми книгами стояли тома, обтянутые кожей, с золотым тиснением и вензелями. Дэн взял в руку одну такую книгу, осторожно перелистнул хрупкие страницы, улыбнулся, увидев экслибрис.

Крупный вепрь, внушающий страх и уважение своим грозным видом, рвался вперед, словно пытался вырваться за границы экслибриса, а над ним лаконично, без всяких завитушек и вензелей было выведено: «Книга из личной библиотеки графа Андрея Шаповалова». Из увиденного можно было сделать сразу два вывода. Во-первых, вепрь — для этого старого поместья зверь не случайный, что сошел он прямиком с фамильного герба графа Шаповалова, который, по всему видать, был некогда хозяином здешних земель. А во-вторых, что начальник лагеря, похоже, имеет богатую родословную. Если, конечно, он не однофамилец прежних хозяев поместья.

Дэн провел пальцами по экслибрису, подумал рассеянно, какую ценность, историческую и материальную, могут представлять все эти старинные фолианты. Разве ж можно хранить их вот так небрежно, отдавать в неловкие руки первого встречного?!

Однако, справедливости ради, далеко не все книги хранились так беспечно, на открытых пыльных стеллажах. В библиотеке, помимо всего прочего, имелся современный шкаф-витрина с до блеска начищенной стеклянной дверью и встроенной подсветкой. Просто, увлекшись открывшимся богатством, Дэн не сразу его заметил.

Дверца шкафа была заперта на ключ, а книги стояли аккуратными стройными рядами. В самом центре, обложкой к зрителю, располагался явно современный, нагло поблескивающий глянцем и позолотой альбом. Чувствовалось, что денег на его создание не пожалели. Дэн прижался лбом к стеклу, чтобы лучше разглядеть название, а разглядев, удивленно присвистнул. «История благородного рода Шаповаловых» — вот такое было название у этой, похожей на альбом, книги. На обложке красовался старинный, возможно, еще дореволюционный снимок поместья, а автором значился не кто иной, как Антон Венедиктович Шаповалов. И название, и авторство, и то, с какой бережностью хранилась эта книга, подтверждали догадку номер два. Вполне вероятно, что начальник лагеря и в самом деле отпрыск старинного рода, аристократ и самый настоящий граф, которому не терпится поведать миру о своем благородном происхождении. Но в таком случае отчего он отдает предпочтение не фамильному гербу с вепрем, а волчьей атрибутике? Додумать эту мысль до конца Дэну не дали.

— А ну, отойди оттудова! — послышался за его спиной женский голос. — И не лапай шкаф! А то одни лапают, а другим оттирать!

Разглядывая книги, он не заметил, как в библиотеку вошла Лидия, Васькина мама. Вид у нее был недовольный и усталый одновременно, в руке — наполненное мыльной водой ведро. Она была похожа на сына и бледной веснушчатой кожей, и рыжими волосами, но взгляд ее голубых глаз казался тусклым, равнодушным ко всему вокруг.

— Мадам, позвольте вам помочь! — Гальяно выбрался из кресла, выхватил у изумленной женщины ведро. — Мадам, вы пришли вызволить нас из этой пыльной темницы? Желаете прибраться здесь вместо нас?

— Скажешь тоже — вместо вас! — Лидия улыбнулась, и лицо ее помолодело сразу лет на десять. — Антон Венедиктович мне велел убраться в его шкафу, а все остальное, — она обвела взглядом библиотеку, — ваше.

— Ах, какая досада! — Гальяно картинно вздохнул, прижал свободную руку к груди. — Мадам, вы разбили мне сердце!

— Балабол! — Лидия легонько перетянула его полотенцем. — Это ты, что ли, к моему Ваське вчера заходил?

— Я.

— Смотри мне, — она погрозила ему пальцем, — не учи мальчишку дурному. Васька у меня хороший, только бестолковый немного.

— Мадам, да разве ж я могу?! — Гальяно поставил ведро перед книжным шкафом, отвесил Лидии поклон.

— Как есть балабол, — хмыкнула она, а потом сказала: — Какая же я вам мадам? Зовите меня по-простому — тетей Лидой.

— Тетя Лида, — Дэн оттер Гальяно в сторону, кивнул на шкаф. — А что это за книги?

— Эти-то? — Она близоруко сощурилась, пошарила в кармане передника, достала связку ключей. Дверца распахнулась, и стеллаж залил яркий электрический свет. — Вот эту, — она взяла в руки хищно поблескивающий позолотой альбом, — написал сам хозяин.

— Хозяин? — удивился Дэн.

— Антон Венедиктович. Он же тут всему хозяин! — Тетя Лида осторожно погладила глянцевую обложку. — Он же самый настоящий граф, последний из рода Шаповаловых.

— И здесь все принадлежит ему? — к разговору подключился Матвей. Туча не вмешивался, с отсутствующим видом стоял перед самым дальним стеллажом.

— Пока еще нет. — Тетя Лида понизила голос до шепота. — Пока он только арендатор, или как его там… Но он собирает документы, в архивах иногда целыми днями просиживает. Вот книгу даже написал.

— А можно взглянуть? — попросил Дэн.

— Только осторожно, видите, как он ее бережет.

Дэн взял книгу, перевернул титульный лист, удивленно приподнял брови. Здесь тоже имелся экслибрис, только вместо вепря с него скалился волк, а надпись, идущая сверху, гласила: «Из личной библиотеки графа Антона Венедиктовича Шаповалова».

— Вот и волк нашелся, — пробормотал он себе под нос.

— И этот тоже он написал? — Гальяно, не дожидаясь разрешения, цапнул с полки один из талмудов.

— Осторожно! — всплеснула руками тетя Лида, но Гальяно уже было не остановить; он, высунув от усердия язык, принялся листать книгу.

— Не, эта старая, — заключил парень наконец и ткнул пальцем в первую страницу. — Здесь, кстати, тоже картинка.

Дэн заглянул через его плечо и увидел еще один, третий за этот день экслибрис. С этого тоже скалился волк, но владельцем был указан уже граф Игнат Шаповалов.

— Давай-ка сюда! Нечего! — Тетя Лида отобрала у него книгу, полотенцем смахнула с нее пыль. — Пусти козла в огород, — сказала она ворчливо. — Это прадеда хозяйского книги, старого графа.

— А те чьи ж тогда? — спросил Дэн, указывая на открытые стеллажи.