Большое путешествие - Кристи Агата - Страница 3

“Этот напыщенный старый дурак, с которым я разговаривал, – рассказывал Белчер, – заявил, что пост инспектора по поставкам картофеля – очень, очень ответственная должность. Я ответил, что к этому надо подойти со всей серьезностью: уж очень много лодырей развелось. Кто-то должен взять дело в свои руки: один-единственный человек, который отвечал бы за все. Он со мной согласился. ‘Но учтите, – добавил я, – что такому человеку придется очень хорошо платить. Нечего и ждать, что вы найдете толкового специалиста на скудное жалованье, а ведь вам нужен настоящий профессионал. Такому нужно платить по крайней мере…’” – тут он назвал сумму в несколько тысяч фунтов. “Это слишком много”, – ответило высокопоставленное лицо. “Но ведь вам нужен хороший работник, – возразил Белчер. – Между прочим, я бы за такие деньги ни за что не согласился”.

Эта фраза стала решающей. Спустя несколько дней Белчера упросили занять должность инспектора с тем жалованьем, которое он сам назвал, и контролировать поставки картофеля.

– Что вы знаете о картофеле? – поинтересовалась я.

– Ровным счетом ничего, – ответил Белчер. – Но я не собирался в этом признаваться. Заниматься можно чем угодно – достаточно лишь найти помощника, который худо-бедно в этом разбирается, кое-что почитать по теме, и дело в шляпе!

Белчер как никто другой умел производить впечатление. Он свято верил в собственный талант организатора, и подчас проходило немало времени, прежде чем выяснялось, какую он кашу заварил. По правде говоря, свет не знал человека, менее способного организовать что-либо. Он, как многие политики, считал, что сначала необходимо все разрушить (причем в любой сфере), а потом воссоздать из хаоса, как сказал бы Омар Хайям, “в созвучии с велением души”. Беда в том, что ничего воссоздать Белчер не мог. Но это, как правило, выяснялось слишком поздно.

В какой-то момент своей карьеры он поехал в Новую Зеландию, где произвел на заведующих школой настолько неизгладимое впечатление своими планами по реорганизации, что его тут же назначили директором. Примерно год спустя ему предложили кругленькую сумму, чтобы он уволился – не из-за недостойного поведения, но исключительно из-за устроенной им неразберихи, ненависти, которую сумел внушить коллегам, и собственной страсти к тому, что Белчер называл “прогрессивным, новаторским, современным управлением”. Как я уже говорила, человек он был своеобразный. Одни его любили, другие ненавидели.

Однажды вечером Белчер пришел к нам на ужин. Он уже оставил должность инспектора по поставкам картофеля и рассказывал, чем собирается заниматься дальше.

– Слышали про имперскую выставку, которая состоится через полтора года? Ее нужно как следует организовать. Надо встряхнуть колонии, чтобы они по струнке ходили и всячески нам помогали. Я отправляюсь в командировку по Британской империи, в кругосветное путешествие, и начнется оно в январе. – Тут он пустился в подробности. – Мне нужно, чтобы кто-нибудь поехал со мной в качестве финансового советника, – добавил Белчер. – Что скажешь, Арчи? У тебя всегда была голова на плечах. Ты возглавлял школу в Клифтоне, работал в Сити. Ты тот, кто мне нужен.

– Я не могу бросить работу, – возразил Арчи.

– Почему? Объясни все начальнику, скажи, что путешествие позволит тебе набраться опыта, и все в таком духе. Думаю, он согласится сохранить место за тобой.

Арчи выразил сомнение, что мистер Гольдштейн на это согласится.

– И все же подумай над этим предложением, мой мальчик. Я был бы рад, если бы ты поехал со мной. Разумеется, вместе с Агатой. Она ведь любит путешествовать?

– Да, – только и смогла вымолвить я (а ведь это еще было слабо сказано!).

– Я тебе опишу наш маршрут. Сперва мы отправимся в Южную Африку. Мы с тобой, ну и секретарь, разумеется. С нами поедут Хайамы: он картофельный король из Восточной Англии. Очень разумный малый. Мой близкий друг. Везет с собой жену и дочь. Но они только до Южной Африки. Дальше Хайам ехать не может: слишком много дел на родине. А мы оттуда отправимся в Австралию, а после Австралии – в Новую Зеландию. В Новой Зеландии я немного отдохну: у меня там множество друзей, да и страна мне нравится. Пожалуй, мы возьмем месяц отпуска. Вы сможете съездить на Гавайи или, если угодно, в Гонолулу.

– Гонолулу, – выдохнула я. Все это звучало как во сне.

– Затем мы поедем в Канаду и оттуда домой. Путешествие займет месяцев девять-десять. Что скажете?

До нас наконец дошло, что Белчер настроен серьезно, и мы решили хорошенько все обдумать. Разумеется, все затраты Арчи будут оплачены, вдобавок он получит тысячу фунтов гонорара. Если я поеду с ним, практически все мои дорожные расходы тоже будут оплачены, поскольку я сопровождаю мужа. Проезд на поездах и пароходах в каждой из стран будет бесплатным.

Мы скрупулезно подсчитали деньги. В итоге оказалось, что мы, пожалуй, можем себе это позволить. Тысячи фунтов, обещанной Арчи, должно было хватить на то, чтобы заплатить за мое проживание в гостиницах, и на то, чтобы нам вдвоем съездить на месяц в Гонолулу. Разумеется, мы рисковали, но очень надеялись, что все получится.

Мы с Арчи были за границей всего дважды, и оба раза недолго: один раз – на юге Франции, в Пиренеях, а другой – в Швейцарии. Мы обожали путешествовать – видимо, мне привила вкус к путешествиям та поездка в семь лет. Я мечтала посмотреть мир, но едва ли это было возможно. Работа связала нас по рукам и ногам: я уже поняла, что коммерсант может себе позволить не больше двух недель отпуска в год, а за такой короткий срок далеко не уедешь. А я так хотела побывать в Индии, Китае, Японии, на Гавайях и во множестве других мест, но, видимо, мечтам моим не суждено было сбыться.

– Загвоздка в том, – сказал Арчи, – согласится ли на такое старина Желтолицый.

Я ответила: будем надеяться, что он ценит Арчи. Муж был уверен, что на его место возьмут другого: ведь столько людей ищет работу. Разумеется, “старина Желтолицый” не пришел в восторг. Он ответил, что, возможно, примет Арчи обратно – поживем-увидим, – но, разумеется, не гарантирует, что место будет по-прежнему свободно. Этого от него Арчи требовать не может. Муж рисковал, что по возвращении его должность окажется занята. Мы заспорили.

– Это риск, – заявила я. – Большой риск.

– Да, это риск. Скорее всего, мы вернемся в Англию без единого пенни, и у нас окажется чуть больше сотни фунтов в год на двоих, а работу будет найти трудно – может, даже труднее, чем сейчас. Но с другой стороны, если не рискнешь, так ничего и не добьешься, верно?

– Решай сама, – ответил Арчи. – А как быть с Тедди?

“Тедди” мы тогда звали Розалинду – кажется, потому, что однажды в шутку назвали ее Тедпоул[1].

– Тедди возьмет Панки (так мы теперь зовем Мадж). Или мама. Они с радостью за ней присмотрят. Да и няня им поможет. Нет-нет, с этим проблем не будет. Сам подумай, ведь это наш единственный шанс, – мечтательно проговорила я.

Мы думали обо всем снова и снова.

– Что ж, ты можешь поехать один, – чтобы не быть эгоисткой, наконец предложила я, – а я останусь.

И посмотрела на Арчи. А он на меня.

– Я без тебя не поеду, – возразил он. – Мне без тебя будет неинтересно. Либо мы рискнем и ты тоже поедешь, либо нет. Но решать тебе: ты рискуешь куда больше меня.

Мы думали, думали, и наконец я согласилась с Арчи.

– Пожалуй, ты прав, – призналась я. – Это наш шанс. Если не воспользуемся им, всю жизнь будем жалеть. Ты прав, если не рискнуть, когда подворачивается такая возможность, тогда и жить не стоит.

Мы никогда не боялись рисковать. Мы поженились, несмотря ни на что, и теперь вот решили посмотреть мир, а по возвращении будь что будет.

Дела домашние было устроить несложно. Квартиру в Аддисон-мэншнс можно было сдать за неплохие деньги, которых вполне хватило бы на жалованье Джесси. Мои мама и сестра с радостью согласились взять к себе Розалинду с няней. Единственная проблема возникла в последний момент, когда мы узнали, что мой брат Монти возвращается из Африки домой. Сестра была в ярости, что я не дождусь его приезда.