Большое путешествие - Кристи Агата - Страница 29

Для нас забронировали гостиную в отеле. Белчер перед ужином диктовал дневник, как вдруг в гостиную вплыла матушка Сейгел с мужем и друзьями и проговорила, лучась улыбкой: “Нам сказали, что тут занято, но мы ответили, что ничего страшного, это наши знакомые!” Немая сцена.

Суббота [15 июля]

Очень рано выехали на машине к подножию Отира-Гордж. Нам в жизни не было так холодно. Вместо того чтобы ехать в экипаже, мы решили прогуляться – в общей сложности 11 миль. О’Брайен (местный Томми Кокс – ужасный человек, который говорит так, будто у него во рту горячая картошка, а когда ест, пыхтит; Белчер возненавидел его, как никого из наших прежних гидов) изо всех сил старался нас отговорить, заметив, что (а) дорога обледенела, мы себе ноги переломаем; (б) подъем слишком крутой; (в) мы не успеем в срок. Наш багаж он отправил с экипажем. Прогулка получилась чудесной: кругом горы, три мили до вершины, потом через хребет и вниз по извилистой дороге между темных сосен и елей, с которых свисают красивые сосульки. Мы с Б. согласились, что А. не следует идти в гору привычным размашистым шагом (хотя вообще-то я всегда поднимаюсь быстрее Белчера!). Несколько остановок, чтобы сделать снимки, и, наконец, мы почти бегом преодолели последнюю милю вниз до парка Артурс-Пасс, стараясь опередить экипаж и “утереть нос” О’Брайену (и нам это удалось: мы прибежали на семь минут раньше!). В Крайстчерч возвращались со всеми удобствами, на поезде, и снова вселились в комфортабельную гостиницу, чему все мы искренне рады.

У себя в номере я обнаружила букет прекрасных фиалок, которые цветочный магазин прислал по заказу миссис Фордхэм, и длинное письмо от нее, а еще письмо от ее сестры миссис Вуд: она приглашает меня в воскресенье на чай. После ужина мы пошли на концерт: Морис Д’Ойсли и Розина Бакмэн. “Зеландская королева пения”, как назвал ее некий беззубый пожилой господин из зала.

Воскресенье [16 июля]

Тихое утро отдыха, в котором мы так нуждались! Пила чай с мистером и миссис Сесил Вудс. Оба очаровательны. Она премилая особа. Он архитектор, очень интересно рассказывал о работе и о своем студенчестве в Челси.

Понедельник [17 июля]

Меня пригласили на утренний чай в женском клубе. Я было насторожилась. Миссис Дженкин, дама дородная и очень разговорчивая, заехала за мной и привезла в комнату, битком набитую женщинами. Меня представили всем собравшимся, подарили букет, после чего президент клуба, миссис Холланд, поднялась и произнесла речь. Кошмар! Мне тоже пришлось произнести речь, всецело полагаясь на совет мистера Пекснифа: “Главное, думай о звуке, а смысл приложится”. Потом пришел мэр, доктор Тэкер, выразил сожаление, что меня не было на городском приеме, и напоследок обрадовал тем, что “высказал все начистоту вашему мужу и майору Белчеру!” (Тут надо сказать, что он известный большевик.)

Днем он заехал за мной и отвез в заведение для престарелых дам, которое существует на пожертвования, оставленные по завещаниям. Благотворительность тут ни при чем, но идея замечательная. У камина в роскошной гостиной сидело множество старушек с вязанием.

Вторник [18 июля]

А. сегодня утром уехал в Инверкаргилл[60], это на самом юге Южного острова. Я же в одиночку еду на север в Роторуа[61].

С любовью,

Агата

Гонолулу

Белчер был рад вернуться в Новую Зеландию. У него там осталось много друзей, там прошла его счастливая школьная пора. Когда мы с Арчи уезжали в Гонолулу, он пожелал нам доброго пути и хорошего отдыха. Арчи был на седьмом небе от счастья, что больше не надо работать, не надо спорить с коллегой-самодуром. Наше путешествие получилось размеренным, мы заезжали на Фиджи и на другие острова и, наконец, прибыли в Гонолулу. Город оказался куда более современный, чем мы себе представляли: множество гостиниц, автомобилей, дорог. Мы приехали рано утром, заняли номер в гостинице и сразу же, увидев из окна серферов на пляже, побежали к морю, взяли в аренду доски и бросились в воду. До чего мы были наивны! День оказался неудачным для серфинга – в такие волны отважатся плавать разве что мастера, но мы, впервые вставшие на доску в Южной Африке, решили, будто все прекрасно знаем. А в Гонолулу все совсем по-другому. К примеру, доска представляла собой массивную деревянную плиту, такую тяжелую, что и не поднимешь. Нужно было лечь на нее и медленно грести к рифу, который находился – по крайней мере мне так показалось – в миле от берега. Добравшись туда, нужно было приготовиться и ждать правильной волны, а потом поймать ее и плыть к берегу. Все это не так просто, как кажется. Во-первых, нужно поймать правильную волну, во-вторых, что еще важнее, отличить ее от неправильной, потому что неправильная накрывает и тянет ко дну. И тогда остается только уповать на Бога!

Я плавала не так хорошо, как Арчи, так что до рифа гребла дольше и потеряла мужа из виду, но решила, что он уже встал на доску и беспечно скользит по волнам к берегу, как другие серферы. Я забралась на доску и стала ждать волну. Та пришла. Но это была неправильная волна. В мгновение ока меня сбросило с доски. Сперва волна потащила меня ко дну и пребольно ударила в живот. Я наглоталась соленой воды, вынырнула на поверхность, хватая ртом воздух, и увидела, что доска качается на волнах примерно в полумиле от меня и движется к берегу. Я из последних сил поплыла за ней. Доску мне вернул юный американец со словами: “На твоем месте, сестричка, я бы сегодня не плавал. Незачем тебе так рисковать. Бери-ка ты доску и иди себе на берег”. Я последовала его совету.