Командир Красной Армии (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 35

Когда уже должен был появиться брод, со стороны реки пару раз мигнули фонариком, от чего колонна встала. Это был условный сигнал от наших разведчиков. Дальше было просто, подсвечивая фонариками, мы с командирами подразделений определились с позициями зениток, пушек, пулеметных расчетов и стрелков, после чего дав задание Иванову, который записывал за мной в блокнот приказы и зарисовал схему засады, отправил всех спать, поставив третьему взводу задачу соорудить защиту для техники и людей. Благо мешков должно было хватить.

Как я дополз до машины, которую загнали в прибрежные кусты и замаскировали ветками, как и часть машин, помнил смутно, вырубился сразу, как плюхнулся на сиденье.

Утром меня разбудил выспавшийся Бутов, сообщивший, что на той стороне появилась пыль.

— Когда они примерно тут будут? — зевая, я попытался вылезти из машины, двигая одеревеневшими конечностями. Сзади, шевелился Адель, проснувшийся от нашего разговора.

— Через полчаса, не раньше. Разведчики быстро приехали. Они их засекли в трех километрах от брода.

— Той части, что к подрыву опоздала, еще не было?

— Нет, товарищ лейтенант, видимо где-то на ночевку встали.

— Понятно, — пробормотал я, наблюдая как трое бойцов, раздевшись до пояса, то есть, сняв штаны, толкают через брод мотоцикл. Его хорошо было видно по укатанной дороге с обоих сторон берега.

— Поднимайте батарею, пусть просыпаются и готовятся к бою, а я пока проинспектирую, что успели сделать Иванов.

— Так они часа два назад закончили. Спят уже. Я проверил, было несколько огрехов в маскировке, но мои парни их убрали, — сказал Бутов.

— Хорошо, сейчас определюсь, как расположена батарея, и начнем… Да и тылы надо убрать подальше. А то мало ли шальная пуля. Да еще эти артисты, что б их.

Отправив Бутова наблюдать за другим берегом, не обращая внимания на начавшуюся суету, вокруг бегали полуодетые сонные бойцы кто к воде, кто уже умывшись по своим места, так и я, спустившись к воде и умывшись, направился на позиции батареи, которая расположила свои орудия в ста метрах от берега, а два орудия в кустах на берегу. Задача последних, бить в бок противнику. Зенитки уже загоняли на позиции, проверяя со стороны видно ли их. Две маскировали в прибрежных зарослях срубленными ветвями. Наводчики крутили штурвалы проверяя как ходят стволы и сектор стрельбы. Заряжающие протирали снаряды. Расчеты для двух трофейных пушек находились чуть дальше, они так же находились правее брода. Чтобы стрелять в борта техники вдоль вытянувшейся на дороге колонны.

— Товарищ лейтенант, не забудьте, вам на перевязку надо, — окликнула меня Медведева.

— Хорошо. Только чуть позже, сейчас просто нет времени. Кстати, что там с ранеными? — спросил я бросив взгляд в небо, там на километровой высоте пролетали двенадцать немецких бомбардировщиков.

— Тяжелые держаться, а легкие даже ходят.

— Ясно, все-таки присматривайте за ними.

— Медикаментов мало, немецкие медпакеты не спасают.

— Ничего, что-нибудь придумаем. Не волнуйтесь, думаю, завтра к вечеру, а то и к обеду, уже будем у своих. Главное чтобы раненые выдержали наш темп.

— Будем надеяться, — вздохнула женщина.

Завывая моторами машины с боеприпасами, ранеными и артистами выехали из кустов и, двинулись по берегу дальше вниз по реке. Больше тут укрытий кроме как в кустарнике на берегу не было, чистое поле вокруг, без единого напоминания деревьев, поэтому и прятали их тут, в кустарнике. Главное угнать подальше, чтобы шальной пулей не зацепило.

Вспомнив, что сказала наш медик, я пощупал повязку на животе и поморщился. Тогда в бою на мосту меня все-таки зацепило, ничего серьезного, борозда на весь живот, но перевязка требовалась.

Конечно, за семь часов я полностью не выспался, подняли меня в девятом часу, но в сон уже не бросало, да и мысли скакали быстрее.

Убедившись, что на берегу ничего и никого не осталось. Я осмотрел брод, берега были галечными с наносами песка. Следы, конечно, остались от ног, но рассмотреть их можно было только вблизи, главное чтобы немцы не увидели наши зенитки. Еще раз окинув взглядом орудия, я побежал к окопчику где бойцы сделали мне командный пункт, рядом с «метелкой» Иванова. Так бойцы назвали «эрликон» когда вчера у моста открыли огонь по разведчику. Сбить конечно не сбили, они эту зенитку еще не знали, но прожорливость и скорострельность машинки поражало.

— Уже пыль появилась, — известил меня Адель, когда я спрыгнул в окопчик.

— Видел, — буркнул я. — Определить уже можно кто там?

— Танки — это точно. Когда они на холм выехали, я рассмотрел коробочки.

— Танки это плохо, я больше пехоту ждал.

— Раньше они нам тоже попадались, но тебя же это не останавливало, — хмыкнул пограничник.

— Это да, — пробормотал я, достав, наконец, бинокль.

Теперь в клубах пыли я смог рассмотреть угловатые очертания танков, грузовиков и другой техники. Блестели на солнце антенны радийной машины.

— Впереди два мотоциклиста, — озвучил я, не отрываясь от окуляров.

— Видел. Как думаешь, они будут действовать?

— Ну, если не дураки, то сперва под прикрытием основной массы войск переправятся разведчики убедятся что тут никого нет, потом уже и остальные. Хотя могут и нагло попереть. Наших они бьют только треск стоит, Красную Армию даже за армию не считают. Думают, что нас можно кнутом гонять. Так что ничего определённого я тут сказать не могу, посмотрим, что за части, повоевали или еще нет.

— Не останавливаются, — известил Адель, когда колонна немцев приблизилась к броду. Только у самой кромки воды встал первый танк, чуть не столкнув в воду один из мотоциклов, из-за чего седоки трёхколёсных машины обматерили ухмыляющихся танкистов на своем языке.

— Двадцать три, двадцать четыре… Двадцать восемь танков, остальное грузовики да бензовозы. Смотри, даже пушек нет.

— Все мы не подобьем, как уходить будем? — напряженно спросил Адель.

— Если подобьем передние танки, то те скроют нас дымом, чуешь, ветра особо нет?

— Понял… Разведчики начинают переправляться, да еще эти повылазили.

«Эти» что повылазили, были танкистами, из-за пекла они пытались охладить тела после раскаленных утроб боевых машин. Пехота хоть и выглядывала, но сидела в грузовиках. У них не было такой раздробленности и раздолбайства как у танкистов.

— Мельченко? — тихо окликнул я командира трофейной зенитки.

— Я, товарищ командир, — донеся до меня свистящий шёпот, который чуть не заглушили вопли радости немецких танкистов барахтающихся на бережке.

— Твоя главная цель те что у берега и в воде, потом по кузовам, как и приказывал. Ясно?

— Да.

— Тогда работаем через десять секунд… Один, два… пять… ДЕСЯТЬ! — крикнул я открывая огнь из ДП, который забрал у расчета Андреева. Он им пока все равно не нужен. Оба разведчика первого мотоцикла упали, подняв брызги, когда их пересекла пулеметная очередь. Про то что творилось на другом берегу, сложно рассказывать, все-таки это страшно наблюдать воочию, как вместе с галькой и песком разлетаются тела, ранее бывшими живыми и веселящимися людьми.

Стреляли все орудия, стреляли фактически в упор. Чуть в стороне, два ДШК били зажигательными по грузовикам и бензовозам. Доставалось от них и танкам. Три точно вспыхнули от их пуль, когда загорелись канистры на броне.

Постаравшись быстро сменить диск, что получилось не сразу, опыта маловато, я продолжил огонь. Когда пулемет замолк, отодвинул его в сторону и осмотрелся. Противоположенный берег полностью затянуло дымом, но наши все равно выпускали обойму за обоймой.

— Прекратить огонь! — закричал я и, достав из кармана свисток стал дуть в него.

— Ты чего? — удивился Адель, ударом ставя диск автомата на место.

В ответ на это я молча указал на прибрежные заросли правее, где блестят штыками, бежала в атаку наша пехота, а за их спинами разворачивалась трехорудийная батарея.

— Сколько их тут, полк?