Война хаоса - Несс Патрик - Страница 18

Я не нуждаюсь в помощи.

Ты не хочешь помощи, а это совсем другое дело. Но Земля позаботится и об этом.

Боль в руке стихает, и я тру лицо, пытаясь проснуться.

Я не хотел спать, показываю я. Я вообще не хочу спать, пока мы не изгоним отсюда Бездну.

Лишь тогда в твоих снах настанет мир? — растерянно показывает Небо.

Ты не понимаешь. Не можешь понять.

И снова я чувствую тепло, окутывающее мой голос.

Возвращенец не прав. Небо видит прошлое в голосе Возвращенца и переживает вместе с ним. Так устроен голос Земли. Все чувства — едины, поэтому ничто не забыто и…

Я там был, а это совсем другое! грубо перебиваю я. Мои чувства не сравнятся с воспоминаниями.

Небо умолкает, но тепло остается.

Пусть так.

Чего ты хотел? — показываю я, наверно, чересчур громко. От его доброты мне становится стыдно.

Он кладет руку на мое плечо, и мы вместе смотрим на лагерь Земли, раскинувшийся вдоль дороги: справа до самого гребня холма, откуда открывается вид на Бездну, а слева — до горизонта и много дальше, я это знаю.

Земля отдыхает, показывает Небо. Земля ждет. Ждет Возвращенца.

Я молчу.

Скоро ты станешь Землей, показывает он, даже если сейчас чувствуешь себя чужим. Однако Земля ждет не только этого.

Я удивленно смотрю на него.

Планы изменились? Мы нападаем?

Пока нет, показывает Небо. Но войну можно вести разными способами.

И он широко открывает мне голос, показывая то, что видят сейчас остальные…

Остальные, на которых уже упали первые лучи восходящего солнца…

И тогда я тоже вижу…

Я вижу, что грядет.

И внутри загорается теплая искорка.

БУРЯ

[Виола]

— Скажешь, это не самое безопасное место, дитя мое? — говорит госпожа Койл.

После звонка Симоны мы с Желудем быстро вернулись на холм.

Где «Ответ» сейчас разбивает лагерь.

Холодное солнце всходит над поляной, забитой телегами, людьми и первыми кострищами. «Ответ» уже разбил шатер, где госпожа Надари и госпожа Лоусон раскладывают запасы и выдают еду. Синяя «О» по- прежнему красуется у них на груди и на некоторых лицах в толпе. Магнус и еще несколько моих знакомых ставят палатки, и я машу Уилфу, которому поручили заниматься лошадьми и быками. С ним его жена Джейн; °на так радостно машет мне в ответ, что, кажется, вот-вот потеряет руку.

— Пусть переселенцы не хотят вмешиваться в войну — говорит госпожа Койл, поглощая завтрак; она сидит в телеге возле самого люка корабля-разведчика, где и спала, — но если мэр или спэклы решат напасть, твои друзья будут вынуждены защищаться.

— Ну и наглость! — злобно восклицаю я, все еще сидя верхом на Желуде.

— Да, наглости мне не занимать. — Она отправляет в рот ложку каши. — Именно благодаря моей наглости эти люди выживут.

— Пока вам не захочется принести их в жертву.

Ее глаза вспыхивают:

— Ты возомнила, что знаешь меня. Называешь меня злодейкой и тираном! Да, я приняла немало сомнительных решений, но цель у меня всегда была одна, Виола. Избавиться от этого негодяя и вернуть прежний Хейвен. Я не устраиваю резню ради резни. Не жертвую хорошими людьми безо всякой причины. Мы с тобой, как выясняется, хотим одного, дитя. Мира.

— И ради него вы готовы идти по трупам.

— Ради него я готова на многое. Пусть это будут не самые благородные поступки, но зато эффективные. Поступки взрослого человека. — Она бросает взгляд мне за спину: — Доброе утро!

— Доброе, — отвечает ей Симона, сходя по ступеням трапа.

— Как Брэдли? — спрашиваю я.

— Вышел на связь с караваном, консультируется с врачами. — Она разводит руками. — Пока они ничего дельного не посоветовали.

— Лекарства у нас больше нет, — говорит госпожа Койл, — зато есть народные средства, которые помогут снять тревогу.

— Не смейте его трогать, понятно?

— Я целительница. Виола, нравится тебе это или нет. Кстати, тебе медицинская помощь тоже не повредит. Сразу видно, что у тебя жар.

Симона озабоченно смотрит на меня:

— Она права, Виола. Ты неважно выглядишь.

— Да я близко ее к себе не подпущу! Никогда!

Госпожа Койл тяжко вздыхает:

— Даже если я хочу загладить вину, дитя мое? Даже в знак мира между нами?

Я смотрю на нее — и вспоминаю, как хорошо она лечила людей, как яростно боролась за жизнь Коринн, как умудрилась одной силой воли превратить горстку целительниц и отбившихся от стада жителей Хейвена в армию, способную раз и навсегда сокрушить мэра, если бы не вмешались спэклы.

Но потом я вспоминаю бомбы.

Особенно последнюю.

— Вы хотели меня убить.

— Я хотела убить его. Это совсем другое.

— Найдется еще местечко? — раздается мужской голос за нашими спинами.

Мы дружно оборачиваемся. Перед нами стоит человек в изорванной солдатской форме и с головы до ног покрытый пылью. В глазах — хитрый блеск.

Я узнаю эти глаза:

— Иван!

— Я очнулся в соборе, а вокруг война, — говорит он.

За ним я замечаю других солдат, плетущихся к палатке с едой. Все они помогали нам с Тоддом схватить мэра и пали жертвами его Шума. Последним лишился чувств Иван.

И почему-то я не очень рада его видеть.

— Тодд говорил, что ты всегда встаешь на сторону сильных, — говорю я.

Его глаза вспыхивают:

— Благодаря этому я и выжил.

— Добро пожаловать, — говорит госпожа Койл, как будто она тут главная. Я оглядываюсь и вижу на ее лице улыбку: видно, мои слова о сильной стороне ей понравились.

Ведь он пришел к ней, верно?

[Тодд]

— Разумный ход, — говорит мэр. — На ее месте я бы тоже так поступил. Попытался бы переманить новых переселенцев на свою сторону.

Виола сразу, как только смогла, вышла со мной на связь и рассказала про «Ответ». Я попытался скрыть эту новость от мэра, незаметно придавая своему Шуму невесомость.

Но он все равно меня услышал.

— Нет никаких «сторон»! — говорю я. — И быть не может. Мы все должны объединиться в борьбе со спэклами.

Мэр только задумчиво хмыкает.

— Господин Президент?

К нам подходит мистер О’Хара с очередным донесением. Мэр жадно прочитывает бумагу.

Потомушто все это время ничего не происходило. Он надеялся, что на рассвете начнется новая битва, но холодное сонце встало, а ничего так и не произошло. Сейчас уже почти полдень — и по-прежнему все тихо. Словно вчерашнего сражения вапще не было, (вот только оно было…)

(и до сих пор происходит — у меня в голове…)

(Я — круг, круг — это я, стараюсь думать я как можно легче…)

— Ваше донесение не очень-то проливает свет на происходящее, — говорит мэр мистеру О’Харе.

— Докладывают также о возможных движениях вражеских войск на юге…

Мэр осаживает его, всучивая бумаги обратно:

— А ты знаешь, Тодд, что если враг решится пойти на нас всей своей армией, мы ничего не сможем сделать? Боеприпасы у нас рано или поздно закончатся, солдаты полягут, а спэклов все равно останется столько, что они легко сотрут нас с лица Нового света. — Он задумчиво щелкает зубами. — Так что же они не идут? — Он поворачивается к мистеру О’Харе: — Велите разведчикам подойти ближе.

— Но, сэр… — удивленно пытается возразить Мистер О’Хара.

— Мы должны знать, — перебивает его мэр.

Мистер О’Хара секунду смотрит на него, потом выдавливает: «Так точно, сэр», но любому ясно, что решение мэра ему ни капельки не нравится.

— А может, у спэклов совсем другое на уме, — говорю я. — Может, они не только войны хотят.

Мэр смеется:

— Прости, Тодд, но ты совсем не знаешь своего врага.

— А ты прям знаешь! Ну-ну…