Война хаоса - Несс Патрик - Страница 14

— О. Виола! — едва слышно выдавливает Симона. — Это дело рук того негодяя?

— Не совсем. Он сделал это со всеми остальными женщинами, но не со мной, — отвечаю я и откашливаюсь.- Обруч я надела сама.

— Сама?!

— На то была веская причина. Слушай, позже объясню, а сейчас мне бы совсем не помешал пластырь.

Симона немного выжидает, а потом, не сводя с меня взгляда, осторожно оборачивает пластырь вокруг моей руки. Приятная прохлада тотчас снимает боль.

— Милая… — с такой невыносимой нежностью в голосе спрашивает Симона, что я отворачиваюсь. — У тебя точно все нормально?

Я кое-как выдавливаю улыбку, чтобы хоть немного ее успокоить.

— Я столько всего должна тебе рассказать.

— Да уж,- говорит она, затягивая бинт.- Может, начнешь?

Я качаю головой:

— Не могу. Мне надо найти Тодда.

Симона хмурит лоб:

— Что? Сейчас?- Она распрямляет плечи.- Только не говори, что полезешь в это пекло!

— Сражение закончилось, мы же видели своими глазами.

— Мы видели: как две огромные армии разбили лагеря друг против друга, а потом кто-то подстрелил наш зонд! Нет уж, я тебя туда не пущу.

— Там Тодд,- говорю я.- Я еду за ним.

— Не едешь! Как командир корабля я тебе запрещаю, и точка.

Я моргаю:

— Запрещаешь?

У меня в груди начинает подниматься удивленный гнев.

Симона видит выражение моего лица и смягчается:

— Виола, ты очень многое пережила за последние пять месяцев, но теперь мы с тобой. Я слишком люблю тебя и не могу подвергать такому риску. Ты не поедешь. Я не позволю.

— Если мы хотим мира, войну надо остановить. Как можно скорее!

— И вы с другом сделаете это вдвоем?

Тогда гнев вспыхивает во мне с новой силой, но я пытаюсь напомнить себе, что она ничего не знает: не знает, сколько всего мы с Тоддом пережили и добились вдвоем, не знает, что все запреты «взрослых» остались для меня в далеком — предалеком прошлом.

Я хватаю поводья, и Желудь опускается на колени.

— Виола, нет! — вскрикивает Симона, бросаясь ко мне.

Сдавайся! — испуганно вопит Желудь.

Симона от неожиданности пятится. Я перекидываю через седло еще больную, но уже заживающую ногу.

— Больше мне никто не указ. Симона. — тихо и как можно спокойней говорю я, невольно поражаясь своему властному голосу. — Будь мои родители живы, возможно. все было бы иначе. Но их нет.

Симона как будто хочет подойти, но всерьез опасается Желудя.

— Да, твоих родителей нет в живых, но ты не меньше дорога и другим людям.

— Пожалуйста, — говорю я. — Ты должна мне доверять.

Она смотрит на меня с грустью и досадой:

— Ты слишком рано повзрослела…

— Может быть. Но меня никто не спрашивал. Желудь встает и уже хочет тронуться в путь.

— Я постараюсь вернуться как можно скорее.

— Виола…

— Я должна отыскать Тодда, этим все сказано. Госпожу Кайл тоже надо найти, пока она не взялась за старое.

— Давай я поеду с тобой!

— Брэдли ты нужна больше, чем мне, — говорю я. — Как бы тебя ни расстраивали его мысли, ты ему нужна.

— Виола…

— Думаешь, мне самой хочется лезть в пекло? — чуть мягче спрашиваю я. пытаясь таким образом извиниться. Меня постепенно охватывает страх. Я оглядываюсь на корабль.- Нельзя послать за мной еще один зонд?

Симона на минуту погружается в раздумья, а потом говорит:

— Есть идея получше.

[Тодд]

— В близлежащих домах удалось добыть одеяла, — отчитывается мистер О’Хара перед мэром. — И провизию. Скоро все будет доставлено в лагерь.

— Спасибо, капитан, — говорит мэр. — Не з будьте хорошенько накормить Тодда.

Мистер О’Хара резко поднимает глаза:

— Провизии крайне мало, сэр…

— Накормите Тодда, — перебивает его мэр. — И про одеяло не забудьте. Холодает.

Вздохнув, мистер О’Хара с досадой чеканит:

— Так точно, сэр.

— И для моей лошади тоже одеяло прихватите, — добавляю я.

Мистер О’Хара переводит на меня злобный взгляд.

— Вы все слышали, капитан, — говорит мэр. Тот кивает и в ярости уносится прочь.

Солдаты мэра расчистили для нас небольшую площадку на краю лагеря. Здесь есть костер, пара скамеек вокруг и несколько палаток для мэра и офицеров. Я сижу в стороне, но не очень далеко — не спускаю с мэра глаз. Ангаррад стоит рядом, по-прежнему свесив голову к земле, и молчит. Я без остановки глажу ее по гриве и бокам, но она не произносит ни слова — ни единого словечка.

Мы с мэром тоже не особо разговариваем. Доклады следуют один за другим: мистер Тейт и мистер О’Хара отчитываются то об одном, то о другом. Да и простые солдаты заглядывают робко поздравить мэра с победой, хотя именно он устроил весь этот кошмар.

Я прижимаюсь к Ангаррад.

— Что мне теперь делать, милая? — шепчу я.

Ну правда, что мне теперь делать? Я освободил мэра, и вот он уже выиграл первое сражение, чтобы сделать этот мир безопасным для Виолы, то есть в точности выполняя мои условия.

Но сейчас вокруг нас целая армия, готовая умирать по одному его слову. Подумаешь, я сильнее мэра и могу его побить! Эти люди не дадут мне даже попытаться.

— Господин Президент?- К нам подходит мистер Тейт с белым жезлом в руке. — Поступил первый отчет о вражеском оружии.

— Докладывайте, капитан! — с любопытством восклицает мэр.

— Это что-то вроде ружья, стреляющего кислотой, — начинает мистер Тейт. — Вот здесь расположена камера, заполненная смесью из двух веществ — вероятно, растительного происхождения. — Он подносит руку к отверстию в белом жезле. — Порция аэрозолируется и смешивается с третьим веществом, а потом… — мистер Тейт указывает на конец жезла, — выстреливает отсюда, превращаясь в пар, но при этом сохраняя цельность до попадания в цель, где…

— … где едкая кислота разом отнимает у жертвы руку или ногу, — заканчивает за него мэр. — Я потрясен скоростью работы ваших химиков, капитан.

— У них был стимул работать быстро, сэр, — с неприятной ухмылкой отвечает мистер Тейт.

Потом он уходит, а я спрашиваю мэра:

— И как это понимать?

— Разве ты не учил химию в школе?

— Ты закрыл школу и сжег все учебники.

— Ах да, точно. — Мэр смотрит на вершину холма, где в свете костров вражеской армии сияет влажная дымка от водопада. — Раньше спэклы занимались только охотой и собирательством. Некоторые вели примитивнее сельское хозяйство. Ученых среди них не было.

— И это значит?…

— Это значит, что тринадцать лет подряд враг подслушивал нас и учился у нас. В мире информации такое вполне возможно. — Он постукивает себя пальцем по подбородку. — Интересно, как они учатся. Ведь каждый из них — часть некого общего разума.

— Не перебей ты всех до единого, можно было бы просто спросить.

Он пропускает мои слова мимо ушей:

— Все это только подтверждает, что наш враг стал сильнее и опаснее.

Я хмурюсь:

— А ты как бутто рад.

К нам подходит капитан О’Хара с охапкой одеял и жутко кислой миной.

— Одеяла и еда, сэр,- говорит он.

Мэр кивает на меня, вынуждая мистера О’Хару лично вручить мне вещи. Сделав это, он тотчас убегает. Как и у мистера Тейта, Шума у него нет, но догадаться, что его взбесило, проще простого.

Я накрываю одеялом Ангаррад, но она по-прежнему молчит. Ее рана почти зажила, такшто дело не в этом. Она просто стоит с опущенной головой и смотрит в землю — не ест, не пьет, никак не реагирует на мои действия.

— Ты бы отвел ее к другим лошадям, Тодд, — предлагает мэр. — Там ей хотя бы будет теплее.

— Ей нужен я. Не могу я ее бросить.

Он кивает:

— Твоя преданность достойна восхищения. Еще одно твое достоинство, которое я всегда признавал и ценил.

— Зная, что сам его начисто лишен?

В ответ он только лыбится и лыбится — эх, с удовольствием оторвал бы ему башку!

— Тебе лучше поесть и хорошенько выспаться, Тодд. На войне никогда не знаешь, когда понадобишься.