Душа Ардейла - Бадей Сергей - Страница 9

Вольф, вернувшийся к другу, расположился рядом. Ему было жарко, вываленный язык часто подрагивал. Но вся его поза выражала немедленную готовность присоединиться к любым действиям Барата. На время тренировок человека Вольф благоразумно уходил в лес. Барат, когда начинал кружиться в танце клинка, ничего вокруг не замечал. На это уже обратил внимание Ребан, требующий от ученика, чтобы тот, как бы ни был занят боем, видел все вокруг. И такое видение уже начало приходить. Но пока слишком недолгое. Впрочем, у Ребана в запасе имелось немало способов, как и чему научить.

Внезапное рычание Вольфа заставило обратить на него внимание. Барат быстро перевернулся на бок, настороженно повернул голову в сторону волка, определяя, что могло вызвать такую реакцию у друга. Вольф напряженно смотрел в сторону села. Его уши прижались к голове, поднялась и наморщилась верхняя губа, обнажая белоснежные великолепные клыки. В горле клокотало глухое рычание. Что же вызвало такое поведение у Вольфа? Никогда ранее он не показывал такое отношение к поселению людей.

Барат напряженно попытался проникнуть взглядом сквозь чащу деревьев, отделявшую его от ближайших домов. Само собой, ничего увидеть не смог. Уж слишком густо росли растения. Чуть подняв глаза, увидел еще одно облако, медленно наползавшее из-за деревьев. Облако черного дыма, поднимающееся со стороны деревни.

Глава 6

Несколько мгновений Барат всматривался, не желая верить своим глазам, но облако густело и не собиралось исчезать. Ясно было, что там что-то горит! Пожары были бичом поселений. Уж слишком легко огонь охватывал высохшие за многие годы деревянные стены домов. В такие моменты все, и стар и млад, бросались тушить пожар. Странно было, что не слышен набат, которым сзывали народ в таких случаях.

Лихорадочно подхватив меч, Барат вскочил на ноги и бросился в сторону деревни. Лес как будто сам расступался, давая ему дорогу. Вольф вскочил и бросился следом за парнем. Барат мчался к дому. Душу наполняло какое-то тяжелое предчувствие. Он уговаривал себя, что ничего страшного, это просто пожар, но сердце заходилось и сжималось болью.

Выскочил на опушку и бросил взгляд на деревню. Резко остановился, не веря тому, что увидел. В глаза сразу же бросилась картина пылающей кузницы. Но не только ее поедало пламя. На том берегу речушки тоже горят дома! Да что же там такое творится?

Барат рванулся к зданию. Он, прикрывая лицо рукой, попытался заглянуть в середину кузницы. Никого! Тогда домой! Быстрее!

Скатился к воде. В три прыжка преодолел поток воды, несущийся рекою. Вскарабкался по косогору вверх. Вот и дом. Языки пламени лижут крышу! Что же такое? Никто не тушит! Что происходит?

Барат, тяжело дыша, вбежал во двор. Первое, что увидел, — отец, лежащий навзничь…

Он был мертв. Остекленевшие глаза безучастно смотрят в небо. Страшная рана на груди. Лужа крови, расплывавшаяся под спиной. Рука, бессильно сжимающая топор. Барат перевел взгляд дальше. Три фигуры, склонившиеся над Сайной… Болезненный предсмертный вскрик матери.

Гулкая тишина наполнила голову, клинок сам оказался в руке, полыхая голубым огнем. Волна ярости, охватившая Барата, подхватила его и понесла к черным фигурам. Ярость и боль, боль от разом поломанной жизни, от потери родных ему людей затуманили голову. Черные даже не успели обернуться, отреагировать, как сталь Огня настигла их. Три мертвых тела рухнули на землю двора.

Рыча от боли и отчаяния, Барат развернулся. Несколько одетых в черную одежду фигур вбегали во двор, держа в руках обнаженные изогнутые мечи. Один из нападающих остановился, поднял короткий изогнутый лук и быстро выпустил стрелу в Барата. Тело отреагировало само. Недаром Ребан отрабатывал с ним до изнеможения этот прием. Свистнул меч в руке Барата — стрела отлетела, отбитая плоскостью меча. И тут же зазвенел, загудел, запел, яростно вступив в бой, Синий Огонь.

Саму сечу Барат так и не запомнил. В памяти остались обрывки от боя. Разлетающиеся, как будто их сделали изо льда, осколки вражеских мечей… Гортанные крики, вопли и стоны врагов, которых достала сталь клинка Барата… Голубые блики Огня, тянущиеся за лезвием, капли крови очередного врага…

Сам того не сознавая, Барат прошел в танце смерти всю деревню. Неведомое доселе чувство вело его за собой. Оно управляло им. Оно заставляло его наносить удары, которых не учил, которых не знал даже Ребан.

Барат не знал, сколько врагов он убил. Он убивал всех черных воинов Таш, которых встретил на пути. Они сами выбегали навстречу Барату, а значит, и своей смерти. Меч в его руках жил своей жизнью. Он исполнял свой танец — танец боя! Выписывая невиданные фигуры, разносил вдребезги клинки врага и с наслаждением вгрызался в их тела, лишая жизни.

Так Барат дошел до дома Ребана. Это был единственный дом, пространство вокруг которого уже было усеяно трупами в черных одеждах. Сам Ребан лежал ничком на земле перед крыльцом. Из спины торчало несколько стрел с черным оперением. Двое стрелков с луками в руках обернулись на появление Барата. Они даже успели вскинуть луки. Но это было все, что они успели сделать. На немыслимой скорости, в прыжке, Барат дотянулся до них. Один, ухватившись руками за живот, кулем осел на месте. Голова второго далеко отлетела в глубь двора…

…Первыми стали пробиваться к сознанию звуки. Щебет птиц, шелест ветра в кронах деревьев, шумное сопение Вольфа, пытающегося влажным носом поддеть опущенную в траву голову Барата. Левая рука, бессильно вцепившаяся пальцами в землю, непросохшие слезы на щеках, боль в сердце. И ненависть к тем, кто все отобрал у него.

Барат почувствовал в правой руке рукоять Огня. Она жгла ему ладонь. Меч как будто поддерживал, подбадривал его, требовал не отступать и бороться.

Барат медленно поднял голову. Вольф радостно заскулил. День уже перевалил за полдень. Как Барат оказался здесь, среди леса, он не помнил. Поднялся с земли, постанывая от боли в плечах. Осмотрел себя. Да, одежда оставляла желать лучшего. Порванные в нескольких местах штаны и рубашка, пятна крови на них. Странно, что нет ни одной раны, учитывая страшную рубку в деревне.

Снова нахлынула леденящая сердце тоска и боль потери. Как жить дальше? Что делать дальше?

Вольф вдруг насторожил уши, глядя в лес, потом зарычал. Таким предупреждением пренебрегать не стоит! Но что встревожило серого друга? Барат забросил Огонь в ножны и мигом вскарабкался по ветвям стоящего рядом высокого дерева на самую верхушку. Вид открылся перед ним далеко не радостный. Вдали вился черный дым от сожженной деревни, а вблизи… Вблизи он увидел ненавистные черные балахоны, пробирающиеся по лесу в его, Барата, сторону. Слишком много! Не справиться! Как они узнали, что он здесь? Впрочем, это не важно!

Барат поспешно спустился вниз. Надо бежать! Куда? Конечно, в горы! Куда же еще? Таш — жители степей и равнин. Они не знают леса так, как знает его Барат. Они не смогут настичь его в лесу. Или смогут? Ведь как-то же смогли определить, где он… Все равно! Надо оторваться от них!

Барат быстро спустился с дерева и помчался по лесу. Барат побежал так, как и учил Ребан, как бегал много раз до этого — размеренно, сразу взяв хороший темп. Даже высокий гортанный крик за спиной не сбил его с ритма. Утяжелителей на ногах нет. Попробуйте догоните! Тело рванулось в сторону, пропуская мимо себя свистнувшую черную стрелу, с глухим стуком вонзившуюся в ствол ближайшего дерева.

Яростные крики за спиной указали на то, что воины Таш увидели его и бросились за ним в погоню.

Барат не сразу понял, что выбрал ошибочный путь. Он бежал вдоль небольшой, но бурной речки. По сторонам угрюмо вздымались скалы. Крутые склоны их не давали возможности подняться. Вольф сразу ушел в сторону и исчез из видимости еще в самом начале бега. Да он и не нужен был разъяренным степнякам. Жажда мести и смерти наглого мальчишки, убившего столько их сородичей, подстегивала преследователей, а неприступные склоны давали надежду, что месть удастся.