Там, где живет огонь. Часть 1 (СИ) - Солдатова Виктория - Страница 65

   Бегемот откинулся назад на стуле и начал качаться на задних ножках, придирчиво осматривая свой зал. А потом резко поставив стул на место, наклонился к Ярамайяху и громко сказал:

   – А вот и да! Я великолепно всё повторил! – и захохотал.

   Затем он вскочил с места и побежал вперёд вдоль длинного банкетного стола.

   – Здесь будут сидеть сотни демонов! А вот тут, – он, наконец, добежал до конца стола, – проведём церемонию. Молодожёны обменяются клятвами, совершат свои дурацкие обряды и начнут, наконец, танцевать! – он стоял на большой площадке, пол которой был выложен мраморной плиткой с красивым красно-коричневым рисунком, идущим в форме креста из самого центра. – А вон там, – он указал рукой на противоположную от площадки стену, – фонтан розового шампанского!

   И впрямь там стояла каменная фигура голой девы с длинными, до бёдер, волосами, и, улыбаясь, держала ковшиком руки. Именно из него впоследствии должен был политься бурлящий напиток.

   – Я в восхищении, мой принц, – кричал с другого конца зала маркиз.

   – Ладно, я понял, большего я от тебя не добьюсь, – сказал Бегемот, возвращаясь назад к своему собеседнику. – Тогда хотя бы ответь, ты подготовил мне тысячу душ с хорошим сопрано? Они нужны мне для трогательного подвывания моему оркестру. Превратим их в соловьёв или иволг. Пусть летают, щебечут. Оркестр, кстати, будет вон там, – принц махнул рукой в другую сторону зала. А там высоко на стене располагалась довольно большая площадка, на которой и предполагалось поставить музыкантов. На ней уже стоял огромный орган из сгоревшего итальянского храма пятнадцатого века, скрипка Страдивари лежала на стуле, волынка стояла у стены рядом с контрабасом, сбоку была ударная установка с тремя гитарами, и ещё на одном стуле лежала красивая дудочка.

   – Нннееет, – ответил нехотя на поставленный вопрос маркиз и немного вжал свою большую лысую голову в узенькие плечи.

   Принц стоял прямо напротив него и молчал, но выражение лица его не выражало ничего хорошего. Более того, оно с каждой секундой становилось всё краснее и краснее, а кулаки наоборот – были белы, как снег. Голова маркиза вжалась ещё глубже, полностью скрыв наличие у него шеи. Но внезапно принц выдохнул, его лицо вновь приобрело нормальный цвет.

   – И тебя после этого даже съесть нельзя, – Бегемот хлопнул себя по бедрам и отвернулся. – До праздника осталось меньше нескольких часов!

   – Я всё сделаю, мой принц. Но, позвольте поинтересоваться, у нас осталось так мало времени, а где ваш свет? Неужели все гости так и будут сидеть в темноте?

   И в самом деле, зал был великолепен, но кроме горящих свечей по стенам, которые не осветили бы в достаточной степени и четверть помещения, не было больше ничего.

   Принц улыбнулся.

   – Я понимаю, мой дорогой, что ты хотел меня подловить, – сказал он, положив пухлую ладошку на щуплое плечо маркиза, – но тут всё продумано. Так что быстро иди искать нам души!!! – притопнул в конце фразы он.

   Ухнула сова, послышалось кваканье лягушек и чьё-то голодное чавканье, и в ту же секунду Ярамайяху исчез.

Глава N34

   Я летел по землям Четвёртого Тёмного Дома. Остров принца Самаэля, царство Алчности и Лицемерия, вотчина воров, завистников и сребролюбцев. Вернувшись из дворца моего теперешнего господина, Бехарда, который спас меня и сердечно принял к себе на службу, я решил прогуляться именно здесь. Как всегда, задавая вопросы в пустоту, я получал ответы. Четвёртый Тёмный Дом был сейчас самым главнымв иерархии королевства Проклятых. А всё потому, что принц Аваддон, правитель Пятого Дома,оказывается пропал много веков назад.

   Мне тут в принципе нравилось, учитывая, что, раз я не попал в демонический распределитель, делать я мог всё, что моей чёрной душе угодно. Эрцгерцог Бехард сделал мне милостивое предложение. Сказал, что, если пожелаю, я буду принадлежать ему. Его семье. И я пожелал. Единственным условием было ни в коем случае не говорить никому, что я не попал в демонический распределитель. Оказывается это чрезвычайно важное мероприятие для любого свеженького демона, типа меня. Каждый новорождённый обязан пройти через него, получив в итоге пожизненную должность, титул и печать Хозяина. Поэтому магия самого Великого князя влечёт всех туда через его золотую фигуру. Но, хвала Тьме, я от этой унизительной процедуры избавлен силой его Темнейшества эрцгерцога Бехарда.

   Еще одним наставлением от него мне было питаться как можно больше, чтобы быстрее вырасти в полноценного сильного демона. И тогда я смогу выполнять его поручения. Эрцгерцог намекнул, что они мне очень понравятся.

   Однако, основным было сохранять тайну. Оказывается, без печати мне ничего не грозит. Ни кто не имеет права убить меня, потому что все будут принимать меня за аггела. За Падшего. А убивать аггелов строжайше запрещено законом. Я и мечтать о таком не мог. С другой стороны, если обман раскроется, меня предадут страшной смерти. Так что, само собой разумеется, я тайну сохраню.

   После того, как я вышел из магического портала, соединяющего королевство Алчности и расположенные на другом конце Преисподней земли моего господина, передо мной открылась новая картина. Мёртвая пустыня, наводнённая костями убитых демонов и проклятых монстров, что радовала мой взгляд от самого рождения в царстве убийц и маньяков, сменилась пустошью в царстве воров и обманщиков. Я пролетал сотни и тысячи домишек, в которых скрывали своё скудное имущество дети жадности, и почти все они были бедны до отвращения. Здесь, очевидно, существовало правило сильнейшего, и сильнейший отнимал у слабого даже то, что самому было не нужно. Прекрасное правило! Потому, ближе к замку принца Самаэля я начал замечать потрясающие по своему великолепию дворцы, созданные магией и властью, и так разительно отличающиеся от землянок на окраине.

   Я остановился у одного из лавовых озер, в изобилии разливающихся здесь, и, наконец, задумался.

   “Не все проклятые в Преисподней имеют одно происхождение. Поначалу я об этом даже не догадывался, идиот. Еще эта чёртова иерархическая лестница, на вершине которой стоит принц Дома. Своё место в ней я так и не смог узнать, так поспешно покинув демонический распределитель. И кем мне теперь быть? Я должен всё обдумать, прежде чем продолжать путь. Три сферы, Низшая, Средняя и Высшая. Простым демонам, рождённым из Колыбели Душ, как и я, доступны только две из них. Низшая и Средняя. Они не могут быть ни маркизами, ни герцогами, ни эрцгерцогами. Это привилегия Падших. Но я-то теперь как будто один из них, как будто аггел! Нет печати – нет проблем. Почему бы мне тогда не стать, скажем, маркизом? Или даже герцогом? Нет, ну это перебор. Маркиз – будет в самый раз. А как меня зовут, кстати? Кажется, мамаша не дала мне имя. Вот незадача. Придётся придумать самому. Это должно быть что-то сильное. Звучное. Внушающее ужас. Чтобы в следующий раз, при встрече с тем охранником в окутанных магией браслетах, мне стоило бы лишь назвать себя, чтобы он в страхе удрал прочь”

   Я довольно улыбнулся. Но имя пока не приходило в голову, и я решил отложить этот вопрос на потом.

   “Аггел. Я теперь тоже аггел. То есть тот, кто был рождён светлыми и безгрешными. Тьфу. Как подумаю, отвращение берёт. Но это даёт мне преимущество!”

   Меня настолько пугала сама мысль о том, что можно не любить грех, что даже злость брала.

   “Я должен стать Великим”

   Огненное озеро бурлило и шипело. Вонючие серные пары поднимались от поверхности всё выше и выше, и в их очертаниях мне виделись картины, как я отрываю головы графам и виконтам, а герцоги и маркизы кланяются мне в копыта.

   Но не успел я насладиться этой прекрасной фантазией, как снова вспышка в голове заставила меня распластаться по берегу озера в приступе немыслимой боли. Я хватался за уши, словно пытаясь помешать черепу расколоться от взорвавшейся внутри водородной бомбы, но всё было безуспешно. Я что-то видел у себя за закрытыми глазами, словно какой-то дьявольский проектор демонстрировал свои чёртовы слайды на моих веках. Очень яркий свет, в Аду такого не бывает. Он слепит глаза, даже когда я о нём думаю. Белая ткань, много белой ткани. Что-то блестящее и что-то красное. От этого блеска искры боли прорезают мой мозг. И всё. Больше ничего.