Во власти притяжения (СИ) - Лик Анастасия Владимировна - Страница 18

– Если ты ошиблась, или намеренно придумала это, я накажу тебя, Ланирель, – резко ответил Рагон и посмотрел на своё ложе. – Нирэ, останься.

Она кивнула, а двое других дэфари похватав свою одежду, которая так же валялась на полу, поспешили на выход.

– За мной! – приказал Рагон мне и пошёл вслед за своими любовницами, только те, выйдя из дворца, повернули налево, а мы направо к северному крылу.

Я несколько раз очень медленно и глубоко вдохнула свежий воздух, стараясь снова не заплакать. Он был так же сладок, как и прежде, но уже не доставлял того удовольствия, что прежде. И даже начавшийся дождь не радовал. Мы быстро пересекли сад, спустились к пруду и вошли в маленький домик.

То, что в спальне что-то неладное я поняла сразу, воздух как будто загустел, стал вязким, тягучим, с горьким вкусом. Это почувствовал и Рагон. Он как ветер подлетел к черноволосой девушке и попытался разбудить её.

– Данэ! Данэ, очнись! – кричал Рагон.

Я видела, что он пытался применить магию, отогнать неизвестную ему напасть, но не мог. Данэ просто лежала на своей узкой кровати и, казалось, просто спала. А я во все глаза наблюдала за происходящим.

Говорят, что у истинного дэфари три души. Первая – душа тела, самая крепкая, дающая нам выносливость и физическую крепость, она служит сосудом для двух других. Вторая – душа Силы дэфари, она содержит в себе наш дар, магию. И якобы даже можно узнать о своей, пока ещё не раскрытой Силе, но мало кто решается заглядывать в эту душу, боясь потревожить её. А третья – душа Дэфи, волшебного мира. И сейчас я смотрела, как умирает истинная дэфари, и как её покидают души. Это можно было бы назвать прекрасным, если бы не было так ужасно.

Данэ резко вздохнула, выгнув грудь, медленно выдохнула. Её веки задрожали и приоткрылись.

– Данэ, – облегчённо произнёс Рагон и погладил её по волосам. Она изогнула посеревшие губы в улыбке, закрыла глаза и откинула голову, выпуская из себя первую душу. Она золотым облаком вылетела из её груди и тут же исчезла.

– Нет! – оглушительно закричал Рагон.

Следом вторая душа покинула уже обмякшее тело. Неохотно, цепляясь за хозяйку белым туманом, но она не смогла удержаться, и всё же её сдуло невидимым ветром. Третья душа покинула Данэ яркими звёздами, которые осыпались к ногам его высочества, и ушли в землю, которая подарила жизнь истинной дэфари. Теперь она забрала своё.

– Нет, нет… Данэ… – шептал Рагон, целуя серый перламутр кожи уже мёртвой дэфари. Он погладил безжизненные хрупкие пальчики, аккуратно собрал водопад чёрных волос, положил ей на грудь и снова вернулся к лицу, как будто не веря в то, что видит. А в следующую секунду неожиданно обернулся ко мне.

Я испуганно отпрянула. Такого бешенства на лице Рагона я не видела ещё никогда. Только что он трепетно, можно сказать нежно гладил и целовал свою любовницу, сейчас же желал убить. Меня.

Он вскинул руку, и меня сильным порывом ветра прижало к стене. Затылок отозвался сильной болью, а в глазах потемнело. Во рту вкус крови, а на шее появилась рука. Мягкая, любимая, такая знакомая, пока прохладная.

– Рагон, пожалуйста… нет… – прокряхтела я, понимая, что он не контролирует себя, что его бешеный нрав завладел им, и закричала от резкой боли, пронзившей меня. Она словно волна от шеи схлынула на всё тело, только волна эта была лавой, сжигающая, всепоглощающая. Испепеляющая меня изнутри.

Уже сквозь черноту я слышала свой хрип и провалилась в бездну.

Сознание возвращалось ко мне медленно, принося с собой ноющую боль и жажду. Я слышала своё сиплое дыхание и чувствовала что-то прохладное и приносящее успокоение на своём лбу. Это что-то спускалось к щекам, шее, груди. Как приятно…

– Рагон… – прошептала я.

– Я здесь, Лани, рядом, – послышался голос рядом. Я повернула голову, но открыть глаза не смогла.

– Моя маленькая Лани, прости. Прости меня, – тихо произнёс Рагон и погладил меня по щеке. Я улыбнулась и наклонила голову, ластясь об его руку. Наверно стоило бы злиться на Рагона, он едва не убил меня, поддавшись гневу, впервые в жизни я видела в нём не мужа, а могущественного, страшного дэфари, могущего убить прикосновением, но я не могла. Он моя жизнь, мой воздух… и мне сейчас была очень нужна его нежность, которую он проявляет исключительно редко.

– Я люблю тебя, – прошептала я и, превозмогая боль, всё-таки открыла глаза. Рагон сидел прямо передо мной и, не переставая гладил меня по щеке. Такое раскаянье на лице мужа также не видела ни разу. Однако это очень мило, что он умеет испытывать чувство вины.

– По-прежнему любишь?

– Всегда.

Рагон наклонился ко мне, обхватил лицо тёплыми ладонями и прижался лбом к моему лбу.

– Великие Силы, я думал, что убил тебя.

– Я рада, что ты остановился, – ответила я, улыбнувшись. Подняла руку, которая весила целую тонну и погладила чёрные волосы, которые были непривычно длинными. Прошептала одними губами: – поцелуй меня.

Рагон не медля ни секунды, опустился к моим губам и завладел ими в горьком поцелуе. Через секунду он был уже на мне, мягко придавив своим весом и обхватив одной рукой мой затылок, а второй поясницу, прижимая к себе плотнее, и тихо зарычал, когда почувствовал ответную страсть. Прошедшие два дня были пыткой для меня, и не потому, что Рагон отказался взять на некий Летний бал, нет, так долго быть без мужа я не привыкла. Он всегда находился рядом, навещал нас в конторе днём и спал со мной ночью. Лишь за редким исключением, когда я была вынуждена уехать из-за расследования, мы расставались, и всегда оба болезненно переносили это. Причём трезвым умом я понимала, что сейчас у меня был пусть не совсем мой, но всё же Рагон, то у мужа – никого. Он был один. И от этого сердце больно сжималось.

Я впилась в губы Рагона с новой силой, врываясь в его рот языком и кусая губы, он так же усилил хватку и вдавил в матрас одним мощным движением.

– Рагон! Она едва жива! – Нас прервал возмущённый голос. – Слезай!

Рагон нехотя оторвался от меня и повернул голову направо. Туда же посмотрела и я.

– М-м-м, Нирэ, ты мне мстишь? – раздосадовано взвыла я, увидев рядом с собой свою сожительницу с влажной губкой в руках, которой она, по всей видимости, обтирала меня недавно.

– Мщу? – не поняла она.

– Что я забрала Рагона из твоих объятий, – пояснила я. – Теперь будешь мешать нам?

– Лани, ты в своём уме? Рагон, верни лекаря, кажется, он не закончил свою работу, – фыркнула Нирэ. На что он лишь рассмеялся. Поднялся с меня, лёг рядом, забрал из рук Нирэ губку и принялся сам увлажнять моё тело. М-м-м, как приятно! В ней совершенно точно была не вода, а какой-то чудодейственный эликсир, заставляющий кожу светиться от счастья.

– А зачем ты набросился на Лани? – неожиданно спросила Нирэ. – Она же пришла сообщить о своём предчувствии трагедии.

Рагон нахмурился, а его движения стали более резкими и грубыми.

– Я был так зол… – покачал он головой. – Сначала она пошла к матери в обход меня, занялась расследованием, копалась в вещах Парниль и Шанли, всё перетряхнула, – сквозь зубы прошипел Рагон. – А Парниль так любила порядок, ей бы не понравилось, что в её доме устроили такой разгром… А потом пришла сюда. Нахально ворвалась ко мне, хотя я ясно дал понять, что не желаю её видеть, и смотрела так, как будто она имеет на меня единоличные права, а я ей изменяю!

Нирэ погладила Рагона по плечу, успокаивая его.

– Мы пошли к Данэ. Она уже спала, внешне всё спокойно, но я почувствовал, что её окутала какая-то магия, тяжёлая, сильная, но примитивная, как будто колдовала молодая дэфари, но в то же время Сила могущественного. Я почти видел неопытные манипуляции, и в какой-то миг мне показалось, что я смог разбудить Данэ, но нет… – Рагон закрыл глаза, пытаясь справиться с новой волной гнева. Нирэ тут же перешагнула через нас двоих, легла за спиной Рагона и обняла его, положив голову ему на плечо. Он откликнулся на нежность, откинув голову, и поцеловал её.