Вопреки судьбе - Глумов Виктор - Страница 9

С этими словами он принялся за еду. Черные глаза женщины смешно округлились, даже слегка выпучились. Она, конечно, поняла, что Арамис ей нахамил, но формально возразить не могла – сама же декларировала свою неприступность.

– Так что там с Соколом? – напомнил Арамис.

– Такой же, как все. Придурок, – Пани Яна фыркнула и отвернулась, сделав вид, что происходящее за окном ее крайне интересует.

– Человек пропал, – попытался воззвать к ее совести Арамис. – Его ищут. Скажите, где вы его видели в последний раз? Он своими планами не делился?

– Планами? О, конечно, он делился планами, – завела все ту же пластинку женщина, – он рассказывал, как сказочно разбогатеет на хабаре и будет трахать меня на шелковых простынях. Впрочем, не на ту напал. Меня не проймешь россказнями, – тут Арамис чудом сдержался, не уточнил, а чем же такую неприступную можно пронять, – я против шовинизма и против дискриминации по любому признаку!

– А где он хотел добыть этот хабар?

– И тебе меня не подкупить шелковыми простынями! – взвилась женщина.

Арамис затравленно огляделся. Кажется, весь бар наслаждался диалогом. Да, бешенство матки в сочетании с врожденной стервозностью – не подарок. Мужика ей хорошего надо, этой Яне, так ведь не подпустит к себе никого. Но это – не проблемы Арамиса, а его проблема – добыть из воинствующей феминистки информацию.

И тут Арамиса осенило. Он широко улыбнулся, тряхнул гривой, состроил обомлевшей Яне глазки и проворковал:

– Никогда и в голову не пришло бы подкупать вас шелковыми простынями, Пани. Сразу видно человека, личность. С вами хочется дружить, вам хочется поклоняться, не оскорбляя не то что действиями, неосторожным взглядом. Быть вашим рыцарем, если угодно. Быть вашим другом и защитником, хотя вам не нужна защита, вы сами справитесь с врагами!

Кажется, он перегнул палку, но Пани Яна этого не заметила: зарделась, захлопала ресницами. Арамис мысленно пожал себе руку: молодец, мужик. Герой. Гений пикапа.

– Конечно, справлюсь, – без особой, впрочем, уверенности в голосе сказала она.

И Арамис, почувствовав близкую победу, принялся вдохновенно нести бред:

– Вы – сильный человек, Яна, я восхищаюсь вами! Конечно, Сокол – мужской шовинист, но, думаю, его можно переубедить. Он же не мог не полюбить вашу душу, она светится в глазах. А то, что выражал свои чувства столь грубо и неумело… поймите, не только женщин калечат воспитанием, мужчины – такие же жертвы патриархата.

Яна слушала и кивала. «Блин, перед мужиками неудобно, – подумал Арамис. – Лишь бы никто не заржал, а то я не сдержусь и тоже заржу».

– Но меня беспокоит пропажа друга. Никому бы не признался, ведь «настоящие мужчины» не говорят о своих чувствах, но ближе Сокола нет для меня человека… Да, он груб, несовершенен, но я знаю: он в беде. Яна, вы же благородный человек, без преувеличения, человек новой формации! Так помогите мне, – последние слова он произнес трагическим шепотом.

«Ну давай, давай, Яночка, – мысленно подталкивал ее Арамис. – Заглатывай наживку».

– Он ко мне клеился, и я его отшила, – неожиданно прямо объяснила Яна. – Тогда Сокол сказал, что пойдет за Лесопилку. Он упоминал, что напарник болеет, но утверждал, что путь, хоть и опасный, преодолимый, а ради меня… ну, обычная мужская чушь. Потом он собирался швырнуть богатства к моим ногам, чтобы я дрогнула. Я бы не дрогнула, конечно. И больше я его не видела, Арамис.

– Спасибо.

Он задумался. Значит, Сокол пропал в «нехорошем» районе, где часто исчезают сталкеры. И как раз туда снаряжают экспедицию военсталы.

– Спасибо, – повторил Арамис, – Яна. Я отправляюсь на поиски друга, и, когда вернусь, знайте: вы всегда можете рассчитывать на меня в любом вопросе. Совершенно бескорыстно.

Кажется, этим он порядком озадачил уже готовую «дрогнуть» Пани Яну, но Арамиса не волновали ее чувства. Он поднялся, раскланялся и под ехидными усмешками сталкеров, печатая шаг, вернулся к барной стойке.

Как раз вовремя: в «Челнок» зашли военсталы. Уже знакомый Арамису Моджахед – бородатый мужик в арафатке – и с ним двое типичных «штабных»: вислоусых, вислопузых, в зеленых мундирах. Собравшиеся сталкеры оживились: с хабаром в последнее время было как-то не очень, и многие рассчитывали на дополнительный заработок.

Арамис протиснулся к столику и пожал Моджахеду руку, давая таким образом остальным понять: он в своем праве, пойдет первым, кто против – может выйти поплакать в уголке.

– О, Арамис, – обрадовался Моджахед, – друзья, я его рекомендую. Хороший боец, опытный и ответственный. И везучий, что важно.

– Патлатый, – буркнул один из мундиров, со скрипом отодвигая стул и усаживаясь.

Второй тоже сел, плюхнул на стол толстую кожаную папку, открыл ее и вытянул несколько листов желтоватой бумаги:

– Ознакомьтесь, заполните анкету, потом побеседуем.

Арамис присаживаться за тот же стол не стал, освободил проход другим, вернулся к стойке. Вот ведь бюрократы! Ни одна группировка в Зоне не любила бумажки с такой силой, как военсталы.

Первый лист – подписка о неразглашении. Это в Зоне-то! Да здесь уже каждая собака знает о готовящейся операции! Второй – анкета. И договор на двух листах. Арамис просмотрел его и ничего необычного не углядел: имярек обязуется выполнять приказы руководства, не разбазаривать казенное имущество, а в случае, если вдруг, возместить потери в размере… По исполнению задания выплачивается вознаграждение… Главное – вознаграждение обязались выплатить в любом случае, независимо от того, поймают беглых зэков или нет.

В случае дезертирства – административное преследование и штраф в размере… Кстати, не очень большом размере – понимают, что сталкера, если ему что-то не понравится, не удержишь. А все найденные артефакты, кстати, считаются собственностью нашедшего их. Уже хорошо.

В общем, прекрасный контракт, просто шоколадный.

Анкета понравилась Арамису куда меньше. Кроме его прозвища – «позывных», военсталам нужны были паспортные данные – имя, фамилия, прописка, год рождения, серия и номер паспорта – и данные о ближайших родственниках. Это Арамис быстренько сочинил, ни на секунду не усомнившись в том, что остальные завербованные поступят так же.

Народ разобрал анкеты и вернулся за столики. Кое-кто, просмотрев список вопросов и договор, поднимался и уходил, кто-то строчил, от усердия высунув кончик языка.

Моджахед закурил, один из зеленых мундиров достал трубку. Где все-таки клонируют руководство военсталов? Совершенно неотличимые друг от друга мужики.

Хлопнула входная дверь, и в бар вошел Боров – крупный, одышливый. Запыхался – видимо, спешил на встречу. Заприметив Арамиса, махнул ему рукой:

– Привет!

Арамис поздоровался и уселся на свободный стул для собеседования. Прямо перед ним – Моджахед, слева и справа – мундиры. Левый мундир взял анкету, пробежал глазами и поднял на Арамиса изумленный взгляд:

– Арон Петрович Курочкин?!

М-да, подумал Арамис, как взял разгон с Пани Яной, так и не смог притормозить, перегнул, пожалуй. Но отступать было поздно, и следовало держаться с придурковатой наглостью, слегка замаскированной почтительностью – начальство это любит.

Арамис потупился и зарделся.

– Мама на имени настояла.

– Национальность – русский, гражданство Украины, место рождения – Минск. Это как понимать? – Левый сунул анкету Правому мундиру, чтобы тот удостоверился.

– Папа военным был, – пожал плечами Арамис, – путешествовали мы. По всему бывшему Союзу. Когда развалился, папа как раз в Киеве служил. Так и получилось. Вы что думаете, я вру? Вам свидетельство о рождении показать?

– Паспорт, – выдохнул Правый.

Ага, как же, разбежался. Это – Зона, а в Зоне – как в Иностранном легионе, никто документов не спрашивает.

– У меня при себе нет, – ответил Арамис, – дома забыл.

Мундиры переглянулись. Потребуй они, чтобы Арамис метнулся «домой» за паспортом – не видать добровольцев, как своих ушей. И военные это прекрасно понимали.