Рыцарь бесконечности (ЛП) - Коул Кресли - Страница 12

— Как может Смерть слышать мои мысли?

— Через коммутатор.

Ссылаясь на комментарии Селены, о помехах в частотах Мэтью, я спросила:

— Считываешь ли ты частоты наших позывных и мыслей?

Я бы назвала его радаром Арканов. Может быть, действительно был коммутатор Арканов. С нервным смешком, я спросила:

— Не ты ли тот оператор коммутатора?

Как будто разговаривал с ребенком, он сказал:

— Я — Дурак.

— Тогда как мы связаны между собой?

— Через меня. Оператора коммутатора. Дурак — хранитель игры.

Я вспылила:

— Но ты сказал мне, что ты не был… — Я замолчала. Или он на самом деле не отрицал того, что был? — Таким образом, это одна из твоих способностей?

Неудивительно, что он так часто путается.

— Ответственность.

— Необходимо разорвать этот цикл, Мэтью! — Я думала, что чтение мыслей, было просто одной из способностей Смерти. И тут я вспомнила, что Жнец говорил мне однажды: «Matto помнит свои долги. Он покажет тебе меня…»

— Внутренние голоса важны, — настаивал Мэтью.

— Зачем ты позволяешь ему быть в моей голове? — Я не могла понять этого. — Пару недель назад, он сказал что-то о твоем неоплаченном долге? — Ничего. — Ты ведь слышишь все мысли?

— Смерть хочет только тебя. Смерть, обладает Жизнью. Я у него в кармане.

— Итак, позволь мне спросить тебя прямо. Ты подключаешься к мыслям Арканов. Ты позволяешь Смерти связываться со всеми нами. И ты предоставил ему доступ к моему мозгу потому, что у тебя кое-какие долги?

Мэтью предложил мне обугленную сосновую шишку.

Терпение!

— Ты же понимаешь, что смерть всегда будет знать то, что мы планируем.

— Его не волнует то, что мы планируем. Не больше, чем, если бы ты волновалась, что каннибал планирует взорвать муравейник. Он смеется над нашими планами.

— Я не хочу пускать убийцу в свою голову!

Мэтью замедлился, глядя на меня с таким выражением, что стал казаться гораздо мудрее своих лет.

— Я делаю вещи, если для них есть причины.

Посмотрев в сторону, я сказала:

— Я должна сказать другим. Это огромная слабость! Я не могу заключать альянсы против врага, когда он знает все наши ходы наперед.

— Ты ощущаешь его присутствие. Изучи, когда он дома. Смерть знает мой взгляд. Изучай его.

— Я могу научиться определять, когда он следит? — Когда Мэтью показал мне последнее видение Смерти, сражение Джоуля и его друзей, Жнец почувствовал нас. А я не ощущала тяжести его взгляда? — А до тех пор, как я могу знать, что Смерть не будет пытаться помешать мне, добраться до бабушки? — Спросила я, надеясь, что Мэтью может подтвердить, что она еще жива.

— Смерти скучно. Он не верит в нее, так как ты.

— Можешь ли ты сказать мне, она в безопасности?

— Что такое безопасность, — сказал Мэтью, глядя на свою руку. Тема закрыта.

Она должна была быть живой. Я должна была верить, что если Мэтью заботится обо мне, то не позволит мне тратить время на бессмысленную затею.

— Почему у Смерти такой интерес ко мне? Есть ведь и другие карты, чтобы их терроризировать.

Пожатие плечами.

— Ты знаешь, но не говоришь мне.

Улыбка.

— Сумасшедший, как лиса!

— Мэтью, давай… — на некотором расстоянии от меня, справа, обломилась ветвь. Я дернулась, оглядываясь кругом, но ничего не увидела. Липкое чувство подползло к моему затылку.

— Неужели за нами все время следили?

Он уставился на меня.

— Почему бы и нет?

— Мы в опасности?

Он усмехнулся, показывая указательным пальцем на меня.

— Чувство юмора.

Да, я понимаю, что мы никогда не были в безопасности. Я продолжала идти вперед.

— Джексон собирается оставить нас? — Как только я спросила это, я пожалела, что потратила дыхание на вопрос.

Я знала ответ на него.

Приняв решение, он тащился вперед, подняв капюшон своей толстовки. Весь день выражение его лица колебалась от ярости к еще большей ярости. Как будто у него получалось становиться злее, заново каждые несколько минут.

Он не говорил со мной, но также игнорировал Селену и Финна. Да, он все мысленно рассчитал. Я полагала, что он планировал «испариться», как только мы дойдем до следующего города.

— Следовало бы сказать до свидания. Арканы и не-Арканы плохо смешиваются. — Вздохнул Мэтью. — Ди-ви-о смотрит на тебя, когда ты не видишь. Охотник. Наблюдает. Ты ангел на вершине елки, которого он никогда не сможет достичь. Подарок, который он никогда не сможет развернуть. -

Кто бы мог подумать, что я буду слушать бред Мэтью. Я точно нет.

— Вся его жизнь — одни фальшивые лица. Родился с фальшивым лицом. Ты показала ему свое.

Джексон еще носит шрамы своего нищего детства. Его отец отказался платить алименты, или даже признать своего обездоленного сына. Его мать была алкоголичкой, которая развлекалась с пьяными любовниками. Те люди, злоупотребляли ею и избивали Джексона, учили его никому не доверять.

Учили его быть жестоким и общаться с помощью кулаков. Все, что он когда-либо знал, было обманом и насилием.

Как же он мог не увидеть меня лживой и жестокой? У него на глазах, я превратилась в ядовитого монстра — того, кто, смеясь, чуть не перерезал горло некоему тощему ирландскому мальчику.

Мэтью сказал:

— Меньше думай о Ди-ви-о, больше об игре.

Взбираясь вверх по крутому склону, я обдумывала все то, что помнила о картах. Вчера вечером, когда я смотрела на свой новый знак, воспоминания о моей бабушке затопили меня волной. Они все еще были фрагментами, но со временем все более сформировывались. Я пыталась вспомнить, рассказывала ли она мне об игроках, которые могут контролировать животных, как я контролирую растения. Я вспомнила карты, которые могут контролировать элементы.

Её голос казался эхом в моей голове:

— Учи карты. Запоминай их. Каждый символ имеет свою причину, чтобы находиться там, Эви. Они расскажут тебе об игроках.

Как же я хотела, чтобы у меня в руках была колода. Я знала, у карт было полным-полно точек соприкосновения, общих тем. На некоторых картах были изображены животные, на некоторых — растения. На других вода или огонь.

Я помню, как бабушка напевала, перетасовывая её колоду, готовясь расспрашивать меня.

— Какие карты лучшие завлекатели?

Я щебетала:

— Верховный жрец, Любовники. И я!

— Самый сильный телом?

— Дьявол! Дьявол самый сильный!

Не удивительно, что моя мама была напугана.

Финн дожидался нас наверху.

— Эви, я хотел еще раз извиниться, что принял облик Джека, случайно обманул тебя и заставил бежать и за все это. Прости меня?

Злилась ли я еще? Я постаралась увидеть светлые стороны. Хорошо, да, я без сомнения порвала с Джексоном, без возможности примирения, я — убийца, и скрываюсь от орды зомби.

Но… Я вспомнила об игре Арканов, я спасла трех — ну, двух — девушек и, возможно, жизни других, которые попали бы в ловушку Артура. И я научилась контролировать свои силы.

Это все смыло. Затем я вспомнила, как Финн присматривал за Мэтью последние два дня.

— Я принимаю твои извинения, Финн. Только не повторяй этот трюк снова.

Дальше, впереди Джексон остановился передохнуть, отпил из фляги. Он смотрел вниз с горы. Боже, такой высокий и гордый. Такой сильный. Его грубые черты были полны достоинства.