Украденное счастье. Цветок на камне - Бекитт Лора - Страница 96

— Если женщина и в самом деле мать мальчишки, все решится очень просто. Только надо ее отыскать, — сказал Икрам и заметил: — Куда с большим удовольствием я разорвал бы на куски араба, который сражается в рядах хуррамитов!

— Я тоже. Он связан с этой женщиной. Я слышал, он не отходит от нее ни на шаг. Думается, ради нее он готов пойти на все, что угодно.

— Сколько человек в том отряде? — спросил Икрам.

— Не знаю точно, но сдается, не меньше полусотни. Когда им случается нападать, они вылезают буквально из-за каждого камня!

Тигран не спал почти всю ночь. Мальчик терзался вопросом, правильно ли он поступил, назвав арабам имя своей матери. Тигран шептал его одними губами, дрожа от безумного желания увидеть Асмик, успокоиться в ее руках, от ее взгляда, ее слов и улыбки, которая так редко появлялась у нее на губах.

Арабы и их маленький пленник ночевали на большой высоте, где, казалось, звезды были рассыпаны не только вверху, но и внизу. То было завораживающее, фантастическое зрелище.

Утро встретило их мглой и холодком; протягивая руки к костру, Тигран жадно ловил ладонями горячий воздух.

После завтрака его привели в шатер Абдаллаха.

— Так как тебя зовут?

— Тигран.

— Ты знаешь грамоту? — спросил араб. — Сможешь написать своей матери?

Мальчик помотал головой.

— Плохо, — сказал Абдаллах и добавил: — Ладно. Надеюсь, эта собака сумеет прочесть то, что я написал.

— О ком вы говорите? — прошептал Тигран.

— О том вероотступнике, который всюду шатается за твоей матерью! Ты что-нибудь знаешь о нем?

— Нет, — ответил мальчик, чувствуя, что приближается к разгадке самой большой и важной тайны своей жизни.

Камран стоял на узкой тропинке, подставив лицо свежему ветру, и смотрел на горы.

Асмик права: нет ничего надежнее этой крепости. Иногда ему чудилось, будто земля в этих краях изгрызена челюстями гигантского чудовища, и тогда он вспоминал медово-желтое, на диво спокойное полотно пустыни. Для Асмик горы олицетворяли свободу, тогда как ему они иногда казались тюрьмой.

Впрочем, у гор и пустыни было нечто общее, как у него и Асмик: одиночество и тайна.

Он и Асмик. Она все время будто от чего-то бежала, тогда как он отчаянно стремился что-то догнать.

Сегодня утром женщина внезапно побледнела и схватилась рукой за горло. Ее мутило. Позже, днем, Асмик, ехавшей на лошади, снова стало дурно. Камран пристально посмотрел на нее, но она ничего не сказала и резко отвернулась; как ему показалось, скрывая досаду. А если она и впрямь беременна? Что им тогда делать? Как сохранить ребенка?

Камран понимал Асмик: она не желала вновь рисковать своим сердцем. С другой стороны, ему хотелось, чтобы она подумала и о нем тоже. Да, у нее были дети и она их потеряла. Но он, он-то еще никогда не держал на руках часть своей плоти и своей души!

Сколько можно бежать от судьбы, когда-то надо сделать шаг ей навстречу!

Камран так сильно задумался, что не сразу заметил человека, который внезапно появился из-за камня. Араб в рваном халате и грязной чалме, не похожий на воина.

Асет и остальные находились неподалеку, Камрану стоило закричать… Хотя, скорее всего, ему удалось бы взять этого человека в одиночку.

Мусульманин предостерегающе поднял руку.

— Постой! — Его голос звучал спокойно и веско, взгляд был неподвижен и тверд. — Не убивай меня! У меня нет оружия. Я долго тебя выслеживал. Мне всего-то и нужно, что передать тебе послание. Ты умеешь читать? — И показал свиток.

Камран кивнул. Внезапно в груди похолодело, так что он едва мог дышать.

— Это хорошо. Здесь содержится кое-что интересное для тебя.

Мужчина нагнулся, положил свиток на тропинку. Потом по-вернулся и молча скрылся из виду. На прощание он окинул Камрана взглядом, который был красноречивее всяких слов.

Камран поднял свиток. Прочитать его здесь? Да, лучше сделать это прежде, чем он снова увидит Жасмин.

Он нетерпеливо развернул послание и быстро пробежал его глазами. Его руки слегка дрожали, а через минуту ему почудилось, будто его тело пронзила молния. Камран пошатнулся и закрыл глаза. Потом снова открыл. Он не знал человека, который подписался под этими сводящими с ума словами… И тот, судя по всему, тоже не знал о нем ничего, даже его имени, однако послание предназначалось именно Камрану, в этом не могло быть сомнений.

Мужчина замер. Выхода нет: надо рассказать Асмик правду. Но как?! Оживит это ее или убьет?!

Он вернулся в лагерь. Асмик сидела на большом камне и расчесывала волосы. В такие минуты Камран обожал наблюдать за плавными движениями ее рук, расслабленной позой, задумчивым лицом, за тем, как она склоняет голову набок и медленно водит гребнем по длинным, струящимся прядям. Эти драгоценные мгновения были одними из немногих, когда она представала перед ним женщиной, той женщиной, которую он полюбил и не чаял вернуть обратно.

В этот раз он не стал любоваться ею. Подошел и быстро произнес:

— Нам нужно поговорить.

Асмик кивнула. Она встала и откинула волосы назад — они покрыли спину черным блестящим плащом.

— Хочешь отойти?

— Да.

Женщина молча выслушала его. В ее лице не было ни кровинки. Она прижала руки к груди, будто стремясь удержать сердце, которое рвалось наружу.

— Что ты об этом думаешь? — спросил Камран.

— Я? — испуганно промолвила она, будто очнувшись от тяжелого сна. — Не знаю. Мне страшно. Нам нужно пойти туда! Куда они нас зовут?

— Они описали место, но я не понял, где это.

— Прочти.

Он выполнил ее просьбу. Асмик покачала головой.

— Не знаю. Надо позвать Асета.

— Ты думаешь, мы должны кому-то об этом рассказывать?

Женщина посмотрела на него с укоризной.

— Эти люди — наши братья. Без их помощи нам все равно ничего не сделать.

«Мне они не братья», — с горечью подумал Камран. В этом случае он предпочел бы действовать один, но спорить с Асмик не хотелось.

Выслушав описание, Асет сказал:

— Это место находится неподалеку отсюда. Там две скалы, а между ними пропасть. По-видимому, они будут стоять на одной стороне, а мы — на другой. Что им от нас нужно?

Пока Асмик говорила, Камран напряженно размышлял.

— Тебе не кажется, что это ловушка? — спокойно произнес Асет, обращаясь к женщине.

— Я думаю, они говорят правду, — заметил Камран.

Асет метнул в его сторону уничтожающий взгляд, но ничего не сказал.

— Разве такое возможно? — вымученно и жалко промолвила Асмик. — Ведь Тигран…

— Тогда откуда они знают его имя?

— Могли узнать у жителей Луйса.

— Они хотят показать нам мальчика. Думаю, ты сразу узнаешь своего сына.

— Неужели мой сын жив! — в смятении прошептала Асмик и разрыдалась. Она не стеснялась Асета, хотя прежде не проявляла на людях никаких чувств. Камран тоже не стал таиться: нежно обнял Асмик и прижал к себе. Сколько раз он мечтал об этом моменте, как сильно ему хотелось увидеть ее слабой! Но сейчас это было слишком горько и жестоко.

— На свете все возможно, Жасмин. Вполне вероятно, что это не чудеса.

На ее губах появилась слабая улыбка, а в глазах — надежда.

Увидев это, Камран произнес то, чего не осмеливался произнести раньше:

— Разве ты видела трупы своих детей?

— Я видела, как обрушился наш дом, я нашла косынку Сусанны!

— А если их там не было? Если они успели убежать?

— Я не велела им уходить.

— Тогда все было спокойно. Но когда началось землетрясение… Не думаю, что твой… — Камран помедлил, ему очень хотелось сказать «наш», но его стесняло присутствие Асета, — сын настолько глуп, чтобы ждать, пока на него и сестру упадет крыша!

Асмик вновь зарыдала.

— Если… если эта последняя, самая безумная надежда окажется бессмысленной, мне останется только умереть!

— Мне тоже, — просто произнес Камран.

Асмик повернулась к Асету:

— Что нам делать?

Мужчина не медлил ни минуты.