Знак фараона - Бекитт Лора - Страница 36

— Не бойся. Она держится очень просто. Говорят, в юности госпожа Уна была танцовщицей в гареме фараона. Потом ее увидел один из военачальников царя и воспылал непреодолимым желанием. Царь подарил ему девушку, и он женился на ней. Вот что творит любовь!

— Я слышала, любви не существует, — с легкой иронией заметила Тия.

— Так мне казалось прежде, когда я не понимал, что можно желать одну-единственную женщину на свете!

Девушка промолчала. Ей казалось странным, что Мериб не видит разницы между желанием и любовью. Не дождавшись ответа, архитектор добавил:

— Должно быть, мы пробудем на стройке несколько часов, потому надо взять с собой еду и пиво.

Тия кивнула, а когда муж вышел, принялась одеваться. Через несколько минут она вышла в зал и поклонилась гостье, а та ответила легким кивком. Хотя госпоже Уне было под сорок, она не утратила свежести и красоты. Среднего роста, очень стройная и прямая, она держалась со скромным достоинством. У нее было нежное лицо с точеными чертами и карие глаза с золотыми искорками. Поверх обычного льняного платья с узкими бретельками женщина надела накидку из прозрачного полотна с множеством мелких складок и украшенный золотом пояс, концы которого свисали почти до земли.

— Ваша жена прекрасна, — сказала Уна Мерибу. — У нее удивительные глаза, почти такого же цвета, как воды Нила в солнечный день!

Гостья ласково улыбнулась девушке. Затем Тия, госпожа Уна, Мериб и слуги вышли во двор, где ждала запряженная колесница.

Прошло немало времени, прежде чем они очутились за пределами суетливого, громкоголосого Города живых и направились в сторону торжественного, безмолвного Города мертвых.

Дул сильный, иссушающий землю ветер, вверх поднимались тучи пыли. Тия закрывала глаза и пыталась заслониться от ветра, который бешено трепал ее волосы и вырывал из рук концы легкого платка, которым девушка покрыла голову. Впереди простиралась длинная, не занесенная песками священная дорога, на которой кони развивали немыслимую скорость.

Через Город мертвых предстояло идти пешком, и девушка с интересом разглядывала ряды охранявших гробницы массивных известняковых статуй, многие из которых были раскрашены: белая одежда, красно-коричневые лицо и руки. Наглухо запечатанные двери гробниц знатных людей были сделаны из разукрашенного кедра или позолоченной меди.

На границе священного города их поджидал Джедхор. Он поклонился госпоже Уне и зашагал рядом с Мерибом. Женщины шли позади.

Тия не знала, о чем вести речь со знатной гостьей, однако та заговорила первой.

— Ваш муж — талантливый мастер, он занимается воистину священным делом. Помогает людям попасть в божественную страну, откуда они были изгнаны на время своей земной жизни.

Девушка вспомнила, что говорил Мериб о загробном сущствовании, и промолчала, а госпожа Уна продолжила:

— Много лет назад мы купили скромную маленькую гробницу, но недавно мой супруг решил, что положение обязывает построить для нас роскошную усыпальницу недалеко от могил царей, и обратился к вашему мужу.

— Я еще не видела его построек, — призналась Тия.

— Знаю, вы поженились совсем недавно. Я искренне желаю, чтобы боги были милостивы к вам. Главное, чтобы ваш брак не остался бездетным.

Тие почудилось, будто внутри нее снова закопошились змеи. Родить ребенка от Мериба! При одной мысли об этом ее охватывал неприятный холод. Девушка, опустив голову, промолчала.

— У нас с мужем нет детей, — с печальным вздохом произнесла госпожа Уна. — Мы строим гробницу, но я не ведаю, кто проводит нас в последний путь! Это самое большое несчастье в моей жизни.

В это время Мериб замедлил шаг, подождал, пока женщины его нагонят, и принялся показывать гробницы, которые ему довелось построить. Многие из них в самом деле выглядели изумительными по своей законченности и прочности. Камни были тщательно обработаны и блестели, будто полированный мрамор, места соединения кирпичей и блоков были почти незаметны, туда не проникло бы и лезвие ножа. Доступ в гробницу защищали мощные монолиты. Искусно изваянные «дома смерти» обещали их обитателям вечную жизнь.

Вскоре они приблизились к тому месту, где велось строительство усыпальницы госпожи Уны и ее супруга. Мериб смотрел, хорошо ли выровняли площадку, тщательно ли обтесаны камни, и без конца придирался к Джедхору. Собственно, все это давно проверили, поскольку подземная камера на дне шахты была почти построена, и Мериб намеревался распорядиться насчет соо-ружения верхней, наиболее живописной части гробницы. Джедхор понимал, что хозяин попросту рисуется перед заказчицей, и старался держаться спокойно, хотя его острые маленькие глазки сверкали от гнева.

На строительстве усыпальницы трудилось более тридцати рабочих, включая надсмотрщиков и охрану. Мериб окинул беглым взглядом полуголые, коричневые от загара тела рабов.

Невольники продолжали работать, не обращая внимания на присутствие посторонних. Лишь изредка Тия ловила на себе их косые взгляды. Хотя девушка не знала никого из этих людей, ей было неловко осознавать, что они видят ее — такую нарядную, холеную и сытую, принадлежащую к другому миру, миру, который стремится к бессмертию и сооружает лестницу в небо, используя вместо ступенек тела тех, кому навеки суждено находиться в самом низу невидимой пирамиды человеческих судеб.

Когда настало время обеда, приезжие расположились на камнях, используя их как столы и сиденья. Из больших тростниковых корзин извлекли съестные припасы: куски жареной дичи, пироги и хлеб, финики и виноград, вино и пиво. Мериб, Тия, Уна и Джедхор сидели вместе, а возница и другие слуги ели поодаль.

Дул знойный ветер, мелкие песчаные вихри кружились, словно стая мух. Девушка глядела вдаль, на открытый горизонт, туда, где волна за волной расстилались бесконечные гребни дюн — безжизненных пространств, неизменных со дня создания мира. Пески дышали жаром, но Тие чудилось, будто оттуда веет ледяным холодом. Пустыня была непреодолимым препятствием между ее страной и остальным миром, она не позволила им с Тамитом бежать в чужие спасительные края. Как и день, и два, и неделю назад, девушку терзали вопросы. Где сейчас Тамит? Если он знает, что она в Фивах, почему не пытается ее увидеть — хотя бы издалека? Даже такая крупица счастья согрела бы ей сердце и внушила надежду! Девушка в сотый раз подумала о том, что с ним могла случиться беда.

Пока Тия размышляла, госпожа Уна обсуждала с Мерибом детали устройства гробницы. Джедхор почтительно слушал, время от времени вставляя какое-нибудь слово.

Когда мужчины вернулись к усыпальнице, Уна обратилась к Тие:

— Ваш муж часто бывает занят. Надеюсь, вам не приходится скучать?

— Я совсем недавно приехала из провинции и еще мало что видела, — ответила девушка и, подумав, добавила: — Раньше моя семья жила в Фивах. Однако, когда мне исполнилось десять лет, отца перевели в ном Черного Быка, в город Эффе.

Женщина нахмурилась.

— Где это?

— Довольно далеко отсюда. В том краю много болот...

Тия заморгала глазами. Нет, не стоит плакать. Этой женщине никогда не понять причин ее слез. Ее муж — богатейший человек, военачальник самого фараона, сама она вращается среди египетской знати! Что ей до любви дочери писца к нищему мальчишке с болот!

— Должно быть, там ужасная жизнь? — сочувственно осведомилась госпожа Уна.

— Вовсе нет... — начала Тия и умолкла, погрузившись в воспоминания.

Как ни странно, собеседница прочитала ее мысли.

— Меня давно не привлекает ни царский дворец, ни то, что там происходит. В последние годы я редко покидаю свой дом. Потому, — госпожа Уна очаровательно улыбнулась, — можете навещать меня в любое время. Я буду очень рада. Мой муж подолгу отсутствует, и зачастую я не знаю, куда девать время.

Девушка равнодушно пожала плечами. Едва ли ей удастся подружиться с этой женщиной! Да и зачем?

— Спасибо. Если мой муж не будет возражать.

— Уверена, что он согласится, — сказала госпожа Уна и поинтересовалась: — Вы ладите с его сестрой?