Драконье гнездо (СИ) - "Джиллиан" - Страница 50

Теперь совсем по-другому представляется вопрос Монти, умею ли я выпускать когти! Его лёгкое удивление, когда он узнал, что не умею того, что должна была узнать в первую очередь. Правда, он быстро успокоился, наверное решив, что я была слишком занята огромным хозяйством и воспитанием сына. Да… Теперь совсем по-другому видится и всечасное следование Адэра за мной буквально по пятам — чтобы только я не узнала хоть чего-нибудь относящегося к моему новому состоянию уиверна! А я-то думала, что он меня защищает! И тот момент в комнатах Дрейвена, когда у меня началась истерика при взгляде на вирт-кадр Дрейвена!

Я зарычала от вплеснувшего в кровь адреналина и начала крутиться ещё быстрей, хотя мельком думала, что сильней и быстрей тело уже не будет работать. Но оно… Бог ты мой! Я никогда не думала, что реакции уиверна в сочетании с гибкостью человека могут дать такой результат. Плюс прозрение… И внутренний плач — от ненависти: сколько времени потеряно зря! Сколько времени… И сколько риска — чего ради?!

Не до конца сомкнутый кулак влетел в морду «паука», когтистые пальцы ухватили мутанта за мокрый, скользкий язык. Ничего — когти вонзились в скользкую мякоть сразу! Вторая рука схватилась за шкиряк урода, разворот с тяжёлым телом, веса которого на адреналине почти не заметила, а лишь прочувствовала, как тяжёлый снаряд, — и захлебнулся сбитый с ног «паук», лезший по полу, чтобы приблизиться ко мне снизу, яйцом шмякнулся о стену второй.

Очнулась — тяжело дыша, согнувшись над сдохшим «пауком», челюсти которого всё-таки вцепились в мои кисти — в последней агонии. Тела остальных, застреленных, сожжённых, лежат настолько кучно вокруг, на тесной в сущности площадке, что для меня, ослепшей в боевом бешенстве, — чудо, что не свалилась с ног. Рядом — Руди, дышит часто-часто, чуть поодаль — трое спасённых: мужчины на лестнице — подняли факелы, девушка за мной (я развернулась на звук) — разглядывает, всхлипывая от страха и потрясения, меня… Руди, словно не веря, огляделся.

— Вспомнила. — Не спросил, а сделал вывод.

— Ты… помог. — Сказала, разжала челюсти мёртвого «паука». Пнула вялое тело в сторону.

— Как?

— Сжёг слизней. Галлюциноген… Я видела Дрейвена. — Потом вспомнила, что о Дрейвене главного Руди не знает. И сама чуть не зарыдала от ярости, вспомнив, что уиверну пришлось пережить в течение трёх лет, когда его так легко и просто подставили со мной. — Мы… в его комнату не идём. Адэр приготовил там ловушку. Мы будем ждать здесь. Сейчас вызову помощь.

Говорила бессвязно, но Руди меня понял и кивнул беглецам на лестницу.

— Садитесь. Сейчас придут спасатели.

20

Но сидеть всего лишь выше лестницей от площадки с мёртвыми телами — счастье то ещё. Воняло — тяжёлой влажной гнилью. Да и соседство с ними, пусть и скрытыми тьмой, не слишком приятно. Глядя на усталых, даже измождённых беглецов, я предложила им преодолеть хотя бы лестницы три наверх, пока совсем не расслабились. Мало ли кто ещё может прорваться сквозь заслоны загонщиков-миротворцев. Может, появятся те, кто захочет попировать на мёртвых, да и живыми не побрезгуют? Нам здесь точно не место.

И — поднялись. Хотя ноги, налитые чугунной тяжестью, стонали от любого, мало-мальского усилия… Беглецы повиновались нам с Руди во всём. Кажется, последний бой выбил из них остатки желания делать хоть что-то самим. «Но, — думала я, — возможно, после отдыха они будут вести себя иначе». А пока… Я сказала — они встали и прошли столько, сколько надо. По дороге мы забрали Мисти, сидевшего у оброненного вирта.

Добрались до площадки с очень тусклым освещением. Но оно хоть есть… Руди сказал, что здесь граница яруса. Возможно, поэтому освещение хоть и на ладан дышит, но всё же пока живое. И здесь хоть мертвечиной не пахнет. Пахнет холодными сухими лестницами и затхлой прохладой стен, давно не проветриваемых сквозняками. Есть и дверь, словно намертво впаянная в стену: сколько мы с Руди ни пытались сдвинуть её с места — не удавалось ощутить даже малейшего сдвига. Пришлось отступить.

А потом Руди посмотрел-посмотрел на понурых, ссутулившихся беглецов, тяжело сидящих на ступенях, и вытащил свой НЗ — когда-то бывшие изысканными закусками бутерброды со стола Монти. Завёрнутые в бумажную салфетку, они слиплись в единое месиво, которое пришлось разделить на комки. Но беглецы засияли чуть не до слёз, когда сначала Руди, а потом и я положили им на ладони бесформенные куски еды.

Мисти хотел было сожрать остатки салфетки, от которой так вкусно пахло. Я успела отнять её и сунула коту крошки от бутербродов. Он смахнул их с моей ладони одним движением языка и обернулся к беглецам. Пришлось сесть между котом и спасшимися. Мисти всё-таки поел — и неплохо — пару часов назад. Перетерпит. А пока… Я вздохнула, взялась за вирт-связь и попробовала вызвать Монти.

— Ну? Что? — беспокойно спросил Руди, поглядывая вниз.

— Связи нет. Хотя… Подожди-ка, что это?

Экран вдруг осветился. Совершенно ошеломлённая, я прочитала вслух: «Моя милая леди! Если связь будет плохо работать на одном из ярусов, пожалуйста, воспользуйся той штучкой, которая находится у тебя во внутреннем кармане. Если ты её вдруг потеряла, пусть твой спутник посмотрит у себя в куртке. Твой друг Монти». Время отправки записи — через полчаса после нашего побега вниз.

Руди немедленно сунул руку во внутренний карман — я почти одновременно с ним сунулась в свой. Переглянулись.

— Что это?

— Я такие штуки знаю, — медленно сказал Руди. — Приносили как-то показать. — Он повертел в руках нечто похожее на капсулу, маленькую, величиной с мой ноготь, и осторожно отколупнул плёнку с неё. — Так. Теперь надо вставить в ухо и говорить.

— И всё? — недоверчиво спросила я, но послушно выполнила его инструкции. — Монти? — неуверенно спросила я в пустоту лестниц.

Пауза, шуршание — и вдруг отчётливый насмешливый голос, в котором ясно угадывалось облегчение:

— Лианна! А я-то гадал, откликнешься ли ты!

— Монти, я к тебе с просьбой, — смущённо сказала я. — Ты не мог бы забрать нас отсюда? Мы в пешеходном переходе между ярусами.

— Лианна, милая! Для тебя что угодно! На котором вы ярусе?

Руди, слушавший разговор по своему переговорному устройству, немедленно встал, подошёл к стене и, обернувшись ко мне, показал на пальцах — двенадцатый.

— На двенадцатом.

— У вас есть возможность идти нам навстречу?

— А вы… вы здесь?!

— Пока нет, но сейчас будем. Мы пока на четвёртом, — насмешливо сказал Монти. И тут же серьёзно спросил: — Вы оба целы? И кот тоже?

— Ну-у… Мы-то все целы. Только вот… Монти, нас здесь с котом шестеро, — повинилась я, уже понимая, что для него и это не проблема. — И я не знаю, все ли из нас шестерых могут идти. Тут у нас заварушка была…

— Ничего. Сидите тогда на месте. Заберём всех. Нам бы только до вашего яруса спуститься, а там откроем выход на улицу — и на вертолёт. Но ради небес! Никуда больше не уходите! Обещаешь?

— Обещаю, — с облегчением сказала я.

— Если что — я на связи.

Вынув из ушей передатчики, мы с Руди переглянулись.

— Это когда же они нам в одежду их впихнули? — риторически вопросил Руди и ухмыльнулся. — Этот твой дипломат больше на шпиона похож. Значит, они нас выследили по этим же штучкам и уже спускаются к нам? Хорошо.

Разговаривая с Монти, я невольно отсела от трёх беглецов, чтобы не мешать им. Руди сидел рядом и тоже никакого желания присоединиться к тем троим не выказывал. Да и они, кажется, не просто так затихли. Как бы нечаянно осветив беглецов виртом, я слабо улыбнулась: девушку крепко обнимал мужчина, и она спала в его объятиях, а второй, который оказался помоложе, прислонился к другому плечу мужчины и тоже спал. Судя по тому, как мужчина, к которому приникли оба спящих, время от времени поднимал голову и оглядывался, словно опасаясь, не ушли ли мы без них, спать он не собирался.

Руди вполголоса сказал, прищурившись на них: