Город потерянных душ - Клэр Кассандра - Страница 30

— Такого не стоит желать, — сказала Джослин.

Она поправила волосы, и Изабель словно током ударило. Тонкие руки Джослин напоминали руки Себастьяна, одну из которых Изабель отсекла в долине Идриса, перерубив кости и мясо.

— Твои родители несовершенны, Изабель. Никто не совершенен. Они сложные люди, и совсем недавно потеряли ребенка. Та к что если ты о том, почему твой отец остался в Идрисе…

— Мой отец изменял маме, — выпалила Изабель и тут же осеклась. Она долго держала это в секрете, и теперь чувствовала, что, сказав об этом Джослин, совершила предательство.

Теперь лицо Джослин выражало сочувствие.

— Я знаю.

— Об этом что, все знают? — поразилась Изабель.

Джослин помотала головой:

— Нет. Я узнала об этом благодаря своему положению. Большего сказать не могу.

— Кто это был? С кем он ей изменял? — потребовала ответа Изабель.

— Ты ее не знаешь …

— Откуда тебе известно, кого я знаю, а кого нет? — Изабель повысила голос. — И перестань разговаривать со мной так, будто я маленькая девочка.

Вместо ответа Джослин снова пошла вперед.

Изабель поспешила за ней. Тропинка стала еще круче.

— Я имею полное право знать. Это мои родители. И если ты мне не скажешь, я…

Она недоговорила. Внизу перед ними была крепость из серебристо-белого адаманта, отражающего облачное небо. Крепость окружала высокая стена, в стене были ворота в форме двух огромных лезвий, вкопанных в землю под углом и напоминающих ножницы.

— Адамантовая цитадель, — сказала Джослин.

— Спасибо, — огрызнулась Изабель, — я уж поняла.

Джослин издала звук, который Изабель уже слышала от своих родителей. Скорее всего, он означал «Ох уж эти подростки!».

Они стали спускаться. Изабель была выше Джослин, ноги у нее были длиннее, и она бесцеремонно обогнала женщину, злорадно думая о том, что нечего обращаться с ней как с ребенком. Юркнув в похожие на ножницы ворота, она застыла. Перед ней была пропасть. Внизу бушевала красно-золотистая лава. Перепрыгнуть через пропасть не смог бы даже самый ловкий Сумеречный охотник. Но смог бы пройти — по разводному мосту, который находился на другой стороне и был поднят.

— Некоторые вещи не так просты, как кажется, — раздался за спиной голос Джослин.

Изабель вздрогнула:

— Не самое подходящее место, чтобы вот так подкрадываться!

Джослин подняла брови:

— Я думала, Ходж говорил тебе, как входить в Адамантовую цитадель. Ведь она открыта для всех Сумеречных охотниц, кто на хорошем счету у Конклава и Совета.

— Конечно, говорил. — Изабель лихорадочно пыталась вспомнить слова Ходжа. «Только те, в ком течет кровь нефилимов…»

Она вынула из волос заколку и покрутила ее. Заколка со щелчком раскрылась, превратившись в кинжал; на клинок была нанесена руна Мужества. Затем девушка вскинула руки над бездной.

—  Ignis aurum probat, — сказала она, и рассекла кинжалом левую ладонь.

В бездну потекла рубиновая струйка крови. Когда кровь достигла лавы, заискрились голубые всполохи, и разводной мост с противным скрежетом стал опускаться.

Изабель довольно улыбнулась, вытерла кинжал, покрутила ручку, и оружие снова приняло форму заколки.

— Ты знаешь, что это значит? — спросила Джослин, наблюдая за тем, как опускается мост.

— Ты о чем?

—  Ignis aurum probat.

— Это девиз Железных сестер: «Огонь закаляет золото».

— Верно, — кивнула Джослин, — но речь идет не только о кузнечном ремесле. «Неприятности испытывают силу нашего характера» — вот как следовало это перевести. Но можно и так: «Трудности закаляют и раскрывают характер».

— Да? — пожала плечами Изабель. — А меня уже тошнит от трудностей. И раскрываться я тоже не хочу.

Разводной мост с грохотом опустился к их ногам.

— Если ты похожа на свою мать, тебе придется это сделать, — покачала головой Джослин.

9. Железные сестры

Алек поднял сияющий колдовской камень и по очереди осветил углы станции «Сити-Холл». Услышав, как пискнула мышь, пробежавшая по пыльной платформе, он вздрогнул. Разумеется, ему, Сумеречному охотнику, часто приходилось бывать в таких местах, куда нормальный человек никогда и не сунется, но от вида этой заброшенной станции по спине ползли мурашки. А может, мурашки ползли потому, что он решился… на предательство?

Как только Магнус ушел, Алек покинул свой сторожевой пост на Статен-Айленде и спустился вниз по холму к парому. Если поторопиться, он вернется раньше, чем Изабель и Джослин, и никто не узнает, что он куда-то отлучался.

— Камилла! — позвал он. — Камилла Белькур! — И услышал легкий смех, отразившийся от стен станции.

Камилла стояла на лестнице. Неясный силуэт в свете колдовского огня.

— Александр Лайтвуд, — произнесла она. — Проходи наверх.

Силуэт исчез. Алек поднялся и застал Камиллу в той же маленькой комнате, о существовании которой никто не подозревал. Одета она была по моде давно ушедших времен: длинное бархатное платье, стянутое в талии, высокая прическа, насыщенная красная помада. Наверное, она была красива, но Алек мало смыслил в женской красоте. К тому же он ненавидел Камиллу.

— По какому случаю ты так вырядилась? — бесцеремонно спросил он.

Камилла улыбнулась. В уголках ее губ Алек заметил засохшую кровь.

— В центре города маскарад. И знаешь, я там славно полакомилась. Зачем ты пришел сюда, Александр? Изголодался по приятной беседе?

Было бы у него красноречие Джейса, он бы ответил какой-нибудь колкой остротой. Но вместо этого он нахмурился и сказал:

— Ты говорила, что я могу вернуться, если меня заинтересует твое предложение.

Она побарабанила длинными пальцами по спинке дивана, единственному предмету обстановки в этой странной комнате:

— Так ты решил, что оно тебе интересно?

Алек кивнул.

— Ты хоть понимаешь, о чем просишь? — усмехнулась она.

Сердце Алека отчаянно колотилось.

— Ты говорила, что можешь сделать Магнуса… смертным. Таким же, как я.

Она поджала накрашенные губы:

— Да, говорила. Но мне показалось, что тебе это неинтересно. Ты так быстро ушел…

— Хватит, Камилла, не играй со мной. Если подумать, то я особо и не нуждаюсь в твоей помощи.

— Врешь, — усмехнулась она. — Иначе бы ты не пришел сюда. — Глаза ее рыскали по лицу Алека. — Вблизи, — сказала она, — ты не так похож на Уилла, как я думала. У вас один цвет кожи, но у тебя другой овал лица, и выражение… у тебя оно немного… слабовольное.

— Заткнись! — зло оборвал он ее. — Слышать о нем не хочу.

— Ну, хорошо. — Камилла лениво, как кошка, потянулась. — Это было много лет назад, когда мы с Магнусом были любовниками. Мы лежали в постели после страсти. — Заметив, как Алек поежился, она ухмыльнулась: — Ты и сам знаешь, какие откровенные разговоры ведутся в такие минуты. Та к вот, Магнус рассказал мне, что есть заклятие, способное лишить бессмертия…

— Магнус? Как видишь, я могу и сам узнать, что это за заклятие, и воспользоваться им. — Голос Алека дрогнул. — И без тебя обойдусь.

— Ну, во-первых, ты всего лишь Сумеречный охотник и ничего не смыслишь в колдовстве, — спокойно ответила она. — Во-вторых, если ты воспользуешься заклятием и у тебя все получится, Магнус сразу поймет, кому он обязан. А вот про меня он подумает, что я сделала это из злобы. В отместку. Впрочем, мне все равно, что подумает Магнус. А тебе нет.

Алек косо взглянул на нее:

— Допустим, мы сговорились. Эту услугу ты окажешь мне безвозмездно?

Она звонко рассмеялась:

— Нет, конечно! Ты — мне, я — тебе. Кажется, так говорят в подобных случаях?

Алек с силой сжал колдовской камень, готовый швырнуть его в эту тварь.

— И какую же услугу я могу оказать тебе?

— Очень простую, — сказала она. — Я хочу, чтобы ты убил Рафаэля Сантьяго.

Всю поверхность моста занимали торчащие вверх лезвия ножей, и, чтобы пройти по нему, надо было обладать ловкостью. Для Изабель это не составило труда, но, к ее удивлению, Джослин, которая уже пятнадцать лет не была Сумеречной охотницей, справилась с такой же легкостью. Она шла всего на шаг позади нее, и, честно говоря, Изабель была рада, что мать Клэри не поранилась.