В поисках Золушки (ЛП) - Гувер Колин - Страница 1

Колин Гувер

В поисках Золушки

Пролог

— Ты сделал татуировку? — я уже в третий раз задаю Холдеру этот вопрос, но все равно не могу в это поверить. Это не характерно для него, особенно, если не я сподвигнул его на это.

— Боже, Дэниел, — он простонал на другом конце линии, — остановись. И прекрати меня спрашивать почему.

— Просто странно сделать себе такую татуировку. Безнадежный. Это очень угнетающее выражение. Но все равно, я впечатлен.

— Я должен идти. Я позвоню тебе позже на этой неделе.

Я вздохнул в трубку.

— Боже, это полный отстой. Единственная хорошая вещь, которая есть в школе, после твоего переезда, это пятый урок.

— Какой у тебя пятый урок?

— Никакого. Меня забыли определить в класс, поэтому каждый день в течение часа я прячусь в чулане.

Холдер смеется. Я слышу его смех впервые за два месяца, с тех пор, как умерла Лес. Может быть, переезд в Остин идет ему на пользу.

Звенит звонок и я, придерживая телефон плечом, сворачиваю свою куртку и бросаю ее на пол чулана. Я выключаю свет.

— Поговорим позже. Мне пора вздремнуть.

Завершив вызов, я поставил будильник на пятьдесят минут и положил его на полку. Закрыв глаза, я размышляю, насколько этот год отстоен. Мне ненавистна мысль, что Холдер переживает из — за случившегося, но я ни черта не могу с этим поделать.

Я не даю ему советы и думаю, ему это нравится. Он нуждается во мне, просто для того, чтобы оставаться собой и только одному Богу известно, что остальные и понятия не имеют, как себя с ним вести. Если бы они не были такими придурками, он, наверное, все еще был бы здесь и в школе не было бы так отвратительно.

Это отстойно. В этом месте все отстойно и я ненавижу их всех. Всех, кроме Холдера, но его здесь больше нет.

Вытянув перед собой ноги и скрестив их в лодыжках, я закрываю рукой глаза. Во всяком случае, у меня есть пятый урок.

Пятый урок — это хорошо.

Открыв глаза, я простонал, когда что— то упало на меня. Я слышу стук закрывающейся двери.

— Что за черт?

Я пытаюсь скинуть это с себя, как вдруг понимаю, что мои руки прикасаются к чьим — то мягким волосам.

Это человек?

Девушка?

Эта цыпочка упала на меня. В чулане. И она плачет.

— Кто ты, черт возьми? — спрашиваю я осторожно. Кем бы она ни была, она пытается меня оттолкнуть, но мы оба, кажется, движемся в одном направлении. Я пытаюсь подняться и развернуть ее в свою сторону, но в этот момент наши головы соприкасаются.

— Черт, — сказала девушка.

Я падаю обратно на свою импровизированную подушку и потираю свой лоб.

— Извини, — пробормотал я.

На этот раз никто из нас не двигается с места. Я слышу, как она хлюпает носом, стараясь не плакать. Свет до сих пор выключен, и я ничего не вижу перед собой на расстоянии двух дюймов. Я не возражаю, что она все еще сидит на мне, потому что от нее потрясающе пахнет.

— Думаю, я потерялась, — сказала она, — я думала, что иду в уборную.

Я покачал головой, хотя знаю, что она этого не видит.

— Это не уборная. Но почему ты плачешь? Ты ушиблась, когда упала?

Я чувствую ее вздох на своем теле. Понятия не имею, кто она или как она выглядит. Я чувствую ее печаль и от этого мне немного грустно. Я не знаю, что случилось, но я обнимаю ее, а ее щека опускается мне на грудь. В течение пяти секунд мы перешли от крайне неудобного к крайне комфортному положению, как будто мы делали так всегда.

Это и странно, и нормально, и горячо, и грустно, и необыкновенно, и мне действительно не хочется ее отпускать. Я чувствую своего рода эйфорию, как будто мы в какой то сказке. Как будто она Динь — Динь, а я Питер Пен.

Нет, подождите. Я не хочу быть Питерем Пеном.

Как будто она Золушка, а я ее Прекрасный Принц.

Да, этот образ лучше. Золушка горяча, даже тогда, когда трудится до изнеможения у плиты. К тому же, она хорошо выглядит в своем бальном платье. Не страшно, что мы встретились в чулане. Очень подходяще.

Я протягиваю свою руку и вытираю ее слезы.

— Я ненавижу их.

— Кого?

— Всех. Я всех их ненавижу.

Закрыв глаза, я поглаживаю ее волосы, делая все возможное, что бы ее успокоить. В конце концов, кто— то должен сделать это. Не уверен в том, что она всех ненавидит, но все же чувствую, что у нее есть очень веская причина.

— Я тоже всех ненавижу, Золушка.

Она тихо рассмеялась, наверное, не поняв, почему я назвал ее Золушкой. По крайне мере, она больше не плачет. Ее смех опьяняет и все мои мысли лишь о том, как заставить ее сделать это снова. Я пытаюсь придумать, как ее рассмешить, когда чувствую, что она поднимает свое лицо с моей груди и пытается подняться. Не успев ничего осознать, я почувствовал ее губы на своих. Я не уверен, должен ли я оттолкнуть ее или наоборот притянуть ближе к себе. Я поднимаю руки к ее лицу, но она отпрянула так же быстро, как и поцеловала меня.

— Извини. Я должна идти.

Она кладет ладони рядом со мной на пол и начинает подниматься, но я обхватываю ее лицо руками.

— Нет.

Я подношу ее рот к своему и целую. Я тяну ее назад в свою сторону и кладу напротив себя так, что ее голова покоится на моей куртке. Ее дыхание на вкус как старбаркс[1], мне хочется целовать ее до тех пор, пока я не распробую все оттенки ее вкуса.

Она кладет свою руку мне на плечо, время от времени перемещая ее на затылок. Я держу свою руку на ее талии, ни разу не касаясь другой части тела. Единственное, что мы делаем — исследуем рот друг друга. Мы целовались, не издавая ни единого звука. Мы целовались до тех пор, пока не прозвенел будильник на моем телефоне.

Несмотря на звук, никто из нас не остановился. Мы даже не решались это сделать. Мы целовались до тех пор, пока не прозвенел звонок в коридоре, пока не начали захлопываться шкафчики и пока люди не зашумели в коридоре. Пока не был украден наш момент посторонними вещами.

Я прикасался к ее губам, пока она не начала медленно отстраняться.

— Мне нужно идти в класс, — прошептала она.

Я кивнул ей, хотя она меня не видит.

— Мне тоже.

Она начинает подниматься. Перевернувшись на спину, я чувствую, как она придвинулась ближе ко мне. На мгновенье ее рот встретился смоим, а потом она оттолкнулась и встала.

Она открывает дверь, свет из коридора заполнил комнату и я зажмурил глаза, положив руку на глаза.

Я слышу, как закрывается дверьза ее спиной, и некоторое время я привыкаю к освещению, но свет уже погас.

Я тяжело вздохнул. Я все еще сидел на полу, ожидая, пока мои физические реакции на нее спадут. Я не знаю, кто она и почему, черт возьми, она здесь оказалась. Но надеюсь, что она вернется.

Черт, мне нужно намного больше.

На следующий день она не пришла. И через день тоже. На самом деле, сегодня уже неделя, как она упала в мои объятия. Я убедил себя, что, наверное, весь тот день был просто сном. В ту ночь я практически не спал, смотрел фильм про зомби, хотя два часа все же удалось поспать. Не знаю, может я просто это все вообразил. Мои фантазии не такие уж и веселые. Вернется она или нет, у меня до сих пор нет пятого урока. До тех пор, пока обо мне не вспомнят, я буду прятаться здесь. Прошлой ночью я хорошо выспался и поэтому сегодня я не уставший. Я потянулся за своим телефоном, чтобы написать Холдеру, когда дверь приоткрылась.

— Малыш, ты здесь? — услышав ее шепот, мое сердце быстро забилось. Я не знал, вернулась ли это она, потому что свет был включен. Не уверен, что это она. И все же, мне хочется увидеть, как она выглядит, когда зайдет сюда.

— Я здесь.

Дверь по — прежнему была приоткрыта. Она скользнула рукой внутрь, нащупала выключатель и погасила свет. Дверь открылась, и она тихо вошла, быстро закрыв ее за собой.