Цвет любви - Тейлор Кэтрин - Страница 56

К нам почти сразу же подходит мужчина в ливрее, принимает наши плащи, которые мы еще не успели снять, и мою сумочку. Кроме того, Джонатан протягивает ему два ключа, которые дала блондинка. Наверху лестницы на миг появляется второй мужчина в похожей униформе, но почти сразу же исчезает.

— Кто это? — спрашиваю я Джонатана, когда мы снова остаемся одни.

— Они сделают так, чтобы наше пребывание здесь было как можно более приятным, принесут поесть и попить, если мы захотим. И если, — он смотрит на меня, — ты захочешь что-нибудь снять, они позаботятся о том, чтобы позже ты нашла это в двенадцатой кабинке в комнате для переодевания. — Он указывает на дверь под лестницей. — Тебе не о чем беспокоиться.

— А если мне не захочется быть обнаженной, а они уже уберут мою одежду? — спрашиваю я.

— Тогда возьмешь халат, который они тебе предложат, — поясняет мой спутник.

— Крутой сервис, — произношу я, пожимая плечами. — Но и достаточно дорогой, я полагаю.

Джонатан смеется. Лучше мне не спрашивать, сколько именно стоит право находиться здесь. Скорее всего, сумма меня напугает. Что ж, по крайней мере я понимаю, почему у Клэр не было ни малейшего шанса проникнуть за покрытую черным лаком дверь. Скорее всего, она потерпела поражение уже у ворот.

Я глубоко вздыхаю.

— И что теперь?

— Идем со мной. — Мы подходим ко второй двери справа, но, прежде чем открыть ее, он замирает. — Ты не хочешь надеть это? — спрашивает он, протягивая мне одну из масок.

— А ты надеваешь? — интересуюсь я.

— Да, каждый раз. Носить не обязательно, но можно. Многие так поступают, в принципе, все. Это усиливает возбуждение.

«Возможно, это неплохо», — думаю я, поскольку за ней можно в какой-то степени спрятаться, и надеваю маску. Ткань очень приятная, сидит удобно, вообще не давит. Когда я вижу, что Джонатан тоже надевает маску, до меня впервые доходит, что он имел в виду, и по спине впервые пробегает холодок возбуждения. Потому что он выглядит просто невероятно со своими голубыми глазами, сверкающими за черной маской. Внезапно мысль о том, что меня не узнбют и все, что я буду здесь делать, останется анонимным, становится волнующей.

Джонатан открывает дверь, и мы вместе входим в нее. В длинном коридоре, расположенном за ней, свет более приглушенный, чем в зале. Мраморный пол здесь продолжается, равно как и деревянные панели на стенах. В разные стороны ведут различные двери, но все они закрыты, нигде не видно никого, кроме слуги в ливрее. Похоже, Джонатан знает, куда хочет попасть, поскольку уверенно проводит меня к комнате в конце коридора и открывает дверь.

Я испытываю невероятное удивление, поскольку, чего бы я ни ожидала, за дверью оказывается обычным образом обставленная комната — библиотека. Ладно, не совсем обычная, потому что все сделано по высшему разряду. Комната невероятно велика, высокие стены почти повсюду до самого потолка закрыты книжными полками из светлого, искусно украшенного дерева. Но больше всего бросается в глаза огромная черная, пронизанная белыми линиями мраморная плита в центре стены слева от нас, в дальнем конце которой находится камин. Над камином висит современная картина, которая изображает обнимающуюся пару, — она словно бы ставит цветной акцент; справа и слева рядом с мраморной плитой книжные полки не достигают пола, оставляя место для двух ниш, в которых поставлены мягкие уголки. Справа вдоль стены проходит галерея, к ней ведет винтовая лестница с изящными латунными поручнями, напоминающая ту, что была в первом зале. Несмотря на то что два высоких окна пропускают свет, я вижу, что стекла здесь непрозрачные, молочного цвета.

В центре комнаты стоит огромный каменный стол, гораздо массивнее того, что есть дома у Джонатана, его форма очень необычная, уникальная, ножки напоминают геометрические фигуры, стульев всего четыре, хотя за стол могло бы сесть гораздо больше людей, а между окнами стоит очень элегантный кожаный диван темно-коричневого цвета.

Здесь мы уже не одни. Прислонившись к столу, страстно и самозабвенно целуется какая-то пара. На мужчине из одежды только брюки, больше ничего. Он блондин, у него светлая, почти белая кожа и не такие выраженные мускулы, как у Джонатана, однако он вполне может демонстрировать себя, а на женщине, которой я даю, как и мужчине, лет тридцать, очень дорогое красное эротическое белье. У нее длинные каштановые волосы, кожа гораздо более загорелая, чем у него. У нее очень спортивная фигура, но изгибы на месте, грудь тоже немаленькая. На обоих маски, как и на нас. Поначалу они не обращают на нас внимания, однако затем женщина открывает глаза и смотрит на нас, продолжая, впрочем, целовать своего партнера, как будто наше присутствие ей нисколько не мешает.

Я настолько поглощена разглядыванием их, что не замечаю, как моя рука вцепляется в рубашку Джонатана, и осознаю это только тогда, когда он разжимает мои пальцы и подводит меня к одной из двух ниш рядом с мраморным камином. На широком подоконнике лежит мягкая подстилка и подушка, и он очень низкий, поэтому я снимаю свои туфли — на самом высоком каблуке, который у меня есть, их я надела специально, чтобы подбодрить себя перед началом эксперимента, — и поджимаю ноги. Отсюда отлично видно пару на каменном столе.

— Эти двое хотят, чтобы за ними наблюдали? — негромко спрашиваю я у Джонатана.

— Именно поэтому они здесь — это возбуждает, — отвечает он, указывая на стоящее в углу кресло, на которое я до сих пор не обратила внимания. В нем сидит светловолосая женщина в кимоно. Она одна, на ней тоже маска, но она смотрит не на парочку на столе, а на нас с Джонатаном, что в первый миг пугает меня. Но тут темноволосая издает стон, и я снова отвлекаюсь на пару.

Теперь они уже не у стола, они перешли к дивану, на который легла женщина. Она опирается на локти, наблюдая за тем, как ее партнер, стоящий над ней на коленях, высвобождает ее грудь из бюстгальтера. Когда он берет ее сосок в рот, она запрокидывает голову, очевидно, наслаждаясь процессом.

«Ух ты! — думаю я. — Это возбуждает гораздо сильнее, чем я думала». Их вид так заводит меня, что я чувствую, как начинаю увлажняться, и моя рука снова тянется к рубашке Джонатана. Я хочу чувствовать его, так же, как та женщина чувствует мужчину, он должен сделать со мной то же самое, поэтому я начинаю расстегивать его рубашку и наконец снимаю ее совсем.

— Тебе нравится смотреть на них? — спрашивает Джонатан. Он наклоняется ко мне, целует мою шею, проводит кончиком языка по коже, к самому уху, что заставляет меня оторваться от созерцания пары, тоже запрокинуть голову и вздохнуть — настолько приятно это ощущение. — И они смотрят на нас, — произносит он. — Тебя это возбуждает, Грейс?

Сквозь тонкую ткань платья его руки мягко поглаживают мою грудь, соски твердеют и тычутся ему в руки. Я смотрю на него, и при виде его улыбки сердце пропускает удар, потому что он выглядит невероятно хорошо и в то же время непривычно таинственно в этой маске. И потому что я так сильно желаю его. Я хочу его, здесь и сейчас.

— Раздень меня, — шепчу я, и Джонатан с улыбкой задирает подол моего платья, тянет его наверх и снимает с меня через голову.

На мне черный кружевной бюстгальтер и подходящие трусики, самые лучшие, которые я смогла найти; взгляд Джонатана подтверждает, что я выгляжу хорошо, и это придает мне уверенности в себе. Я чувствую его руки на своем теле, хочу большего, забираюсь ему на колени, чтобы стать ближе, однако продолжаю наблюдать за парочкой на диване.

Женщина все еще лежит на спине. Она раздвинула ноги, мужчина держит ее за бедра, голова его покоится у нее между ног. Она тяжело дышит, и по выражению ее лица видно, что она вот-вот испытает оргазм.

Когда она издает громкий стон и, подергивая ногами, начинает извиваться на диване, по моему телу пробегают сладкие мурашки, я снова оборачиваюсь к Джонатану, начинаю страстно и глубоко целовать его. Он жадно и грубо отвечает на мой поцелуй, и на миг я теряюсь в нем, забывая, где мы, полностью сосредотачиваясь на нем.