Цвет любви - Тейлор Кэтрин - Страница 49

— Мисс Лоусон, когда вы выходите замуж за лорда Хантингтона? — кричит один.

— Вы очень сильно любите его?

— Каково это — иметь отношения с одним из самых желанных холостяков Европы?

Вопросы сыплются на меня, щелкают фотоаппараты. Я дергаю дверь, пытаясь открыть ее, но она поддается не сразу. А затем ее вдруг открывают, кто-то хватает меня за руку и втаскивает в фойе, где сразу же становится спокойнее. Очевидно, стеклянная дверь представляет собой естественную границу, поскольку внутрь здания свора за мной не следует, вместо этого продолжая снимать снаружи.

Схвативший меня за руку мужчина, здоровенный парень в синей униформе, напоминающей униформу американской полиции, подталкивает меня дальше по фойе, в то время как его коллега, одетый так же, как и он, остается стоять у двери, мешая фотографам ворваться в здание.

— Все в порядке, мисс? — спрашивает мужчина, вставший так, чтобы его широкая спина защищала меня от взглядов вездесущих репортеров.

Я подавленно киваю головой.

— Да, спасибо большое.

— Не за что, — отвечает он, — внутрь им не войти. Нам поручено не впускать в здание фотографов.

Я с благодарностью киваю, пытаясь снова взять себя в руки. Джонатан не преувеличивал, скорее, все даже намного хуже. Так как я понятия не имею, что теперь делать, я оборачиваюсь к стойке администратора — и встречаюсь взглядом со светловолосой Кэролайн, которая холодно оглядывает меня с головы до ног.

— Такой суматохи у нас еще не было, — говорит она, и в ее голосе отчетливо слышится упрек. — К счастью, похоже, мистер Хантингтон предвидел это и известил службу безопасности. Иначе мы, наверное, не смогли бы работать. Вот только они все равно мешают, — с огорчением извещает она меня.

— Мне очень жаль, — бормочу я.

А что я должна сказать? Я не заказывала фотографов. Но понимаю, что оправдываться бесполезно, поэтому быстро направляюсь к лифту. Вместо четвертого этажа, как я вообще-то намеревалась, я машинально нажимаю на самую верхнюю кнопку, поскольку внезапно испытываю насущную потребность поговорить с Джонатаном.

Однако, оказавшись на административном этаже, я встречаюсь с Кэтрин Шепард, улыбающейся такой же кисловато-презрительной улыбкой, как и светловолосая Кэролайн.

— Мистера Хантингтона нет, — с довольным выражением лица объявляет она, застав меня врасплох. Мне и в голову не пришло, что Джонатана может вообще не быть в офисе. «Ну конечно, — думаю я, — наверное, он у Сары».

— Вы не знаете, когда он придет?

— Он сказал, что сегодня его не будет, — отвечает та, совершенно не пытаясь скрывать от меня свою враждебность. — Кроме того, он упомянул о том, что с сегодняшнего дня вы будете продолжать практику в отделе инвестиций.

Я судорожно сглатываю, потому что кажусь себе страшно глупой из-за того, что вообще поднялась наверх. Я ведь сама решила вернуться к Энни и ее коллегам. Просто я почему-то не ожидала, что Джонатан примет это с такой готовностью. Это кажется проявлением равнодушия с его стороны, как будто он решил покончить с этим делом. Со мной.

— Верно, — отвечаю я. — Я просто… хотела попрощаться. — Жалкая отговорка, и прекрасная Кэтрин понимает это, поскольку лишь многозначительно поднимает брови.

— До свидания, мисс Лоусон, — произносит она, улыбаясь весьма холодной улыбкой.

Ничего не ответив, я разворачиваюсь и направляюсь обратно к лифту, с опущенными плечами еду обратно на четвертый этаж.

Улыбка, с которой приветствует меня Вероника Хетчфилд, когда я вхожу в ее кабинет, гораздо приветливее улыбки Кэтрин Шепард, но в ней сквозит некоторое сочувствие. Объявление, что отныне я буду работать в отделе инвестиций, похоже, не удивляет ее.

— Ах, милочка, не обращайте внимания, — говорит она, потрепав меня по плечу. Я с ужасом понимаю, что она считает, будто Джонатан вышвырнул меня из своего офиса, отослал обратно.

— Я вернулась по своей воле, — поспешно заверяю я ее, но вижу по ее взгляду, что она мне не верит.

И все продолжается в том же духе. Это сущее мучение, еще хуже, чем я себе представляла. Все ведут себя подчеркнуто непринужденно и приветливо, но я чувствую взгляды, слышу перешептывания. Только профессионализму Клайва Реншоу, который, судя по всему, намерен игнорировать все сплетни относительно меня и своего начальника, я обязана тем, что кое-как пережила совещание в первой половине дня, потому что он активно включал меня в процесс, изо всех сил стараясь делать вид, что все в полном порядке. Но и там я нахожусь под постоянным наблюдением, и, наконец оказавшись в маленьком кабинете в конце коридора, я настолько морально измотана, что у меня дрожат руки.

Без поддержки Энни, которая наверняка хоть как-то оградила бы меня от происходящего, я чувствую себя ужасно одинокой. Глупая была идея — отказываться от помощи Джонатана. Он был совершенно прав. Уже не важно, что я делаю, — люди все равно болтают, с ним я или нет. В принципе, я только навредила себе, поскольку, очевидно, мои недоброжелатели среди сотрудников уже судачат о том, что нашей интрижке пришел конец. «Да так оно и есть», — подавленно думаю я. Потому что я была упряма и не послушала Джонатана.

Я снова вспоминаю его разъяренный вид, слова, которые я швырнула ему в лицо, выходя из лимузина. Весьма маловероятно, что он захочет увидеть меня еще раз. Скорее всего, я все испортила — и сама же страдаю.

Я знаю, что должна держаться в седле, если действительно хочу остаться. Может быть, однажды все устаканится, если я просто выдержу все это и буду делать вид, что все в порядке. «А может быть, и нет», — вздохнув, думаю я и вздрагиваю, когда дверь вдруг открывается.

В кабинет заглядывает сотрудница этого отдела, с которой мне до сих пор не приходилось иметь дела, — кажется, ее зовут Эмма.

— Извини. Мне нужно посмотреть кое-какие документы.

Я вежливо указываю рукой на шкафы.

— Прошу.

Она входит, открывает какой-то ящик, судорожно роется в папках, которые в нем лежат, но, судя по всему, мысленно находится где-то далеко. Она то и дело оглядывается на меня, и я замечаю это, хоть и делаю вид, что читаю бумаги, лежащие на моем письменном столе. Совершенно очевидно, что она просто искала повод посмотреть на меня поближе.

Я беспомощно гляжу на документы, изо всех сил желая, чтобы она поскорее ушла. Но, конечно же, она не делает этого. Однако, к счастью, вскоре звонит мой телефон и отвлекает меня. Сначала я надеюсь, что это Хоуп, затем на краткий отчаянный миг желаю, чтобы это был Джонатан, сообщающий мне, что забирает меня отсюда.

Но это оказывается не Хоуп и не Джонатан. Это Сара Хантингтон.

22

— Привет, Грейс. Надеюсь, я не помешала, — говорит она.

— Э-э… нет, — удивленно лепечу я, не отводя взгляда от Эммы, которая перестала притворяться, будто роется в папках, и разглядывает меня с неприкрытым любопытством.

Зачем мне звонит сестра Джонатана? Об этом я узнаю секунду спустя, потому что она сразу же переходит к делу.

— Скажи-ка, может быть, у тебя найдется время навестить меня в больнице? — спрашивает она и с надеждой добавляет: — Прямо сейчас?

— Прямо сейчас? — Я совершенно ошеломлена. — Да, я…. Конечно. С удовольствием. Но… — Тут я вспоминаю о фотографах. Что, если они пойдут за мной, как только я выйду из здания? Разве я не приведу их тогда напрямую к Саре? Или они и без того уже знают о случившемся? — Думаю, ничего не получится. Дело в том, что… — Вот теперь мне по-настоящему хочется, чтобы любопытная Эмма убралась подальше, — сейчас я никак не могу уйти.

— Знаю, я уже слышала об осаде. К этому привыкаешь, но пока это действительно напрягает, да, Грейс?

Ее искреннее сочувствие — как бальзам на душу, у меня начинают дрожать губы, но из-за Эммы приходится срочно брать себя в руки.

— Да. Но ты ведь понимаешь, почему это так тяжело, — отвечаю я.

Сара хохочет.

— Это мы уладим, — заявляет она. — Спасение близко. Буду рада тебя видеть! — И с радостным «До скорого!» она кладет трубку, а я перестаю глазеть на Эмму, переведя взгляд на свой телефон. Спасение близко?