Цвет любви - Тейлор Кэтрин - Страница 30

Сожалею ли я о том, что мы сделали? Или, скорее, о том, что он со мной сделал? Нет. Если бы кто-то две недели назад сказал мне, что я потеряю невинность на мраморном кухонном столе Джонатана Хантингтона, я, наверное, сочла бы его безумцем. Но я снова сделала бы это, иначе я не могу. Потому что я однозначно сошла с ума — я без ума от Джонатана.

Вот только что все это означает?

У меня не остается времени на размышления, поскольку он возвращается, садится в ногах кровати, вдалеке от меня, прислоняется спиной к одному из четырех невысоких столбиков. Он слегка улыбается, не сводя с меня этого затуманенного взгляда, который кажется мне таким сексуальным.

«Он так красив», — думаю я и со вздохом снова откидываюсь на подушки. Темные волосы, идеально очерченное лицо и это мужественное тело с рельефными мускулами, которое я еще толком не успела исследовать. Я хочу, чтобы он лег рядом со мной, чтобы я могла пройтись пальцами по широкой линии его плеч. Хочу гладить ладонью его плоский живот, прикасаться к нему везде, целовать, пробовать на вкус, вместо того чтобы беспомощно лежать вот так. Но он остается на своем месте, а я слишком стесняюсь протянуть к нему руки, поэтому я просто смотрю на него и жду, что будет дальше.

— Я хочу, чтобы ты себя потрогала, — говорит он. — Положи руки на грудь.

В его голосе уверенность и твердость, а его взгляды похожи на прикосновения и воспламеняют мою кожу. Я невольно вспоминаю свой сон, и краска на моих щеках становится ярче, заливает шею и грудь: в какой-то миг я начинаю опасаться, что он знает о нем. Что, конечно же, глупость. Но я все равно колеблюсь.

— Сделай это, Грейс, — приказывает он мне, и я повинуюсь, поскольку суровость его голоса вселяет в меня неуверенность. Моя грудь быстро поднимается и опускается, и я чувствую себя беззащитной в разорванной рубашке, возможно, даже больше, чем если бы я была обнажена, как и он.

— Проведи руками по соскам, — требует он, а сделав это, я вижу, как глаза его становятся темнее. Только теперь я замечаю, что он сжал свой пенис рукой и медленно двигает ею назад и вперед.

То, что он видит, ему нравится. Более того, его это заводит. Сознание того, что своими действиями я могу возбуждать, наполняет меня новым ощущением силы и заставляет мою кожу покрываться мурашками. Я совершенно осознанно дергаю себя за сосок и издаю негромкий стон, не спуская с него взгляда.

Да, его это заводит, и меня саму тоже, поскольку я чувствую, как робость оставляет меня. Ему уже не нужно подстегивать меня, я делаю это добровольно, скольжу руками по телу, представляя себе, что это его руки стягивают с меня остатки порванной пижамы. А затем волнующе медленно ложатся на груди. Это его пальцы обводят мои соски, затем опускаются к животу, проникают между ног, ныряют в мою щелку, уже снова влажную и готовую принять его. Мысль о том, что сейчас он еще раз войдет в меня и возьмет снова, как сделал только что, заставляет меня покрыться мурашками, и я со стоном выгибаюсь дугой.

Внезапно он оказывается рядом, склоняется надо мной.

— А ты прилежная ученица, Грейс, — произносит он, и, несмотря на улыбку, я вижу горящий в его глазах огонь. Я протягиваю к нему руки, хочу коснуться его, но он ловит мои запястья, грубо поднимает их вверх.

— Только секс, Грейс. Не забывай об этом, — бормочет он, прежде чем снова поцеловать меня, теперь спокойнее, основательнее.

Он медленно изучает каждый уголок моего рта. И я отдаюсь его власти. Это так волнующе — быть в его власти; и вскоре я забываю себя в поцелуе, я хочу прикоснуться к нему — но он отпускает мои губы и руки только тогда, когда мы оба уже еле дышим.

Он почти небрежно тянется к пакетику, который положил на ночной столик, становится на колени рядом со мной. Это упаковка с презервативом. Он разрывает ее пластиковую обертку, швыряет возле кровати, достает скатанный презерватив и привычным движением натягивает его на свой пенис. Я с восхищением наблюдаю за ним, а затем, подняв голову, я вижу в его взгляде решимость, от которой у меня захватывает дух.

— Повернись, — приказывает он мне, но когда я собираюсь повиноваться, он останавливает меня. — Нет, подожди. — Он снова притягивает меня к себе. — Я хочу смотреть тебе в глаза, когда буду кончать в тебя.

Он поднимает меня, раздвинув ноги, сажает себе на бедра. Мои губы округляются во вдохе, когда я чувствую, как он снова входит в меня, растягивает меня, наполняет меня целиком. Я изранена и чувствительна после прошлого раза, но ощущение приятное, теперь оно гораздо интенсивнее, потому что в этом положении я раскрыта гораздо сильнее, могу тереться об него. И я наконец-то могу обхватить его руками, зарыться пальцами в его волосы, такие же шелковистые на ощупь, как и на вид.

Но он почти не оставляет мне времени на то, чтобы насладиться им, потому что снова крепко целует меня, начиная двигаться во мне. Я хочу повторять за ним, но не могу поймать ритм, сама замечаю, какую проявляю неловкость, и издаю почти отчаянный стон.

Джонатан прерывает поцелуй, кладет руки на мой зад, сжимает его, заставляет меня прекратить и замереть.

— Не двигайся, Грейс, — сдавленным голосом произносит он. — Предоставь это мне.

Когда я, дрожа, выдыхаю и киваю, он складывает руки в замок за моей спиной, позволяя мне слегка откинуться назад. Затем опускает голову, берет в рот один из моих сосков, проводит языком круги, сосет и грызет заострившийся кончик. Тысячи стрел вонзаются в низ живота, мои внутренние мышцы судорожно сжимаются вокруг него.

— Так хорошо, Грейс, — бормочет он, не отрываясь от моей груди, и я резко втягиваю воздух, когда он начинает двигаться.

Он слегка выпрямился, держа меня на весу. Чувство просто невероятное. Я инстинктивно обхватываю ногами его бедра, постанывая каждый раз, когда он входит в меня, сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее. Я выгибаюсь ему навстречу, вонзаю пятки в его зад.

— Джонатан. — Я шепчу его имя, когда чувствую, как во мне опять зарождается это ощущение, и на меня снова катится следующая неудержимая волна. Но внезапно это перестает пугать.

Когда он поднимает голову, мой взгляд жадно скользит по его телу. Весь его торс покрыт путом. Под моей рукой, лежащей у него на плече, я чувствую напряженные мускулы, на его руках отчетливо выступают сухожилия, свидетельствуя о напряжении, нужном ему, чтобы удержать меня. Мышцы его живота дрожат при каждом толчке, с которым он входит в меня, равно как и мои груди, соски на которых заострились и тянутся к нему, моля о внимании.

Я задерживаю дыхание, не в силах отвести взгляд от того места, где соединяются наши тела. Контраст между его загорелой и моей молочно-белой кожей невероятно заводит меня, я в возбуждении закусываю нижнюю губу, издаю громкий стон, когда он снова слегка приподнимает мое тело, позволяя почувствовать, как наполняет меня собой.

Внезапно я снова оказываюсь на матрасе, а надо мной он, опирается на руки, берет меня в более быстром, жестком ритме. Мы оба тяжело дышим.

Затем он останавливается и, прежде чем продолжить, подкладывает подушку мне под ягодицы, изменяя тем самым угол, под которым он входит в меня. Теперь я чувствую его еще глубже внутри себя, его член каждый раз трется о самое чувствительное место у меня между ног. Беспомощно вцепившись в его запястья и окончательно теряя контроль, я кричу.

Я чувствую, как мои внутренние мышцы сжимаются вокруг него, как я снова достигаю вершины и ощущения волнами расходятся внутри меня. Это настолько потрясающе, что я всхлипываю, запрокидываю голову и выгибаюсь дугой.

— Посмотри на меня, Грейс, — хриплым голосом приказывает мне Джонатан, и я повинуюсь, тонэ в его голубых глазах, а он продолжает двигаться внутри меня, не позволяя наслаждению завершиться.

Затем он вдруг издает стон, и я, затаив дыхание, наблюдаю за тем, как освобождение, медленно стихающее во мне, отражается на его лице. С каждым сильным толчком, который он делает, я чувствую, как его пенис вздрагивает, как он кончает во мне. Это волнующее чувство, я обхватываю его руками и ногами, крепко держу его, когда он вздрагивает последний раз, а затем падает на меня. Он тяжелый, но его вес не мешает мне.