О чем мечтают женщины - Аделайн Л. Мари - Страница 38

Я пыталась понять: неужели я на что-то напрашиваюсь? Неужели я ищу подтверждения тому, что могла бы иметь виды на этого мужчину? Не знаю. А Джесси потянулся всем телом и обнял меня.

— ?Вот именно, — сказал он искренне и серьезно, закидывая на меня ногу. — И ты, я думаю, вроде меня.

Я?… Я чуть было не начала ворковать чисто по-женски, уверяя его в том, что рада сделать для него что угодно… Но ведь это было не так. Даже если мужчина изобразил на своем теле всю историю своей жизни, это не делает его открытой книгой. И даже если я занималась с ним сексом, я не стала принадлежать ему. За нами обоими тянулись тени прошлого, и они последуют за нами в наше будущее. Но впервые в жизни меня это не мучило. Мне было совершенно, абсолютно наплевать на это.

Глава шестнадцатая

Дофина

Я никогда не была путешественницей, а потому совсем не ожидала, что почувствую такую чистую радость, вернувшись из Буэнос-Айреса и увидев дверь своего дома, бархатцы в горшках и пышные хризантемы, слегка увядшие от последнего всплеска летней жары. Поднявшись наверх, я побросала на пол сумки и облегченно вздохнула при виде моей пыльной, залитой солнцем квартиры. Мое путешествие, начавшееся как преобразующее и возобновляющее, превратилось в нечто темное и пугающее после столкновения с Пьером Кастилем. А дома я чувствовала себя в безопасности. И теперь я поняла, почему о южанах говорят, что они вечно тоскуют по дому: дома им лучше, чем где бы то ни было.

Закончив поливать растения, я приняла ванну и смыла с себя все напряжение обратного перелета. Турбулентность, правда, была немного меньше, но вот капитана Натана, готового утешить, рядом не оказалось. Таможенники вели себя более шумно, исследуя мой багаж с помощью собаки, погладить которую мне не позволили. Офицеры искали запрещенные к провозу колбасные изделия и слоновую кость, а это, пожалуй, были единственные вещи, которые я не прихватила с собой из Аргентины. Зато я приобрела две новые шкатулки для украшений, постельное белье, домашние платья и четыре винтажных платья для танго, которые купила, чтобы перепродать потом в «Фанки-Манки». Но пока гончая обнюхивала мои вещи, я вдруг поняла, что на самом деле намеревалась продать все свои приобретения. Я больше не хотела держаться в стороне от окружающих, а ведь именно этой цели служили и мои накопления. Я не хотела больше воображать некое будущее, в котором мне понадобятся все эти вещи, потому что будущее происходило прямо сейчас.

Когда позвонили в дверь, я подпрыгнула от неожиданности, потому что мои нервы еще не окончательно пришли в норму после полета. Как я и предполагала, это оказалась Матильда, и на ее добром лице были буквально написаны слова извинения.

— ?Дофина, милая… Можно мне войти?

Глядя на нее, я почувствовала, как весь мой гнев по поводу происшествия с Пьером угасает. И все-таки, здороваясь, я не обняла Матильду.

— ?Конечно. Входи, пожалуйста. Я приготовлю чай.

Будучи типичными южанками, мы обменялись любезностями, я вкратце рассказала о своей поездке. Осторожно упомянула о посещении кабины пилота и ночи на танцевальной площадке, хотя оба эти воспоминания заставляли меня слегка покраснеть… и чувствовать себя благодарной.

— ?Я рада, что ты насладилась этими Шагами. Но я не виню тебя, Дофина, за то, что тебе захотелось расстаться с нами. Я пришла лишь сказать, как обрадовалась, узнав, что ты сумела расстроить самую дурную часть плана Пьера.

— ?Но Кэсси всегда подчеркивала, что я могу уклониться от любой ситуации, если она не кажется мне правильной на все сто процентов… А Пьер не показался мне правильным.

— ?У тебя отлично развиты инстинкты. И ты знаешь себя. Этому стоит позавидовать. И за это я хочу подарить тебе кое-что, — сказала Матильда, доставая из сумочки маленькую пурпурную коробочку и осторожно ставя ее передо мной.

— ?Это что, подвеска Шага шестого? Неужели?

— ?Открой, — предложила Матильда.

По правде говоря, единственным, о чем я сожалела в случае расставания с обществом С.Е.К.Р.Е.Т., так это остальные подвески. Что тут сказать? Я любила свои побрякушки. И потому мне трудно было сдержать восторг после того, как я открыла коробочку. В ней лежала не только подвеска Шага шестого, но и все остальные тоже!

— ?Ох, боги милостивые! — воскликнула я, хватаясь за сумку, чтобы достать браслет, который лежал там в бархатном мешочке.

— ?Ты завоевала подвеску «Уверенность», когда прислушалась к своим инстинктам в отношении Пьера. Я очень рада, что он не сумел лишить тебя ее. Седьмая — «Любопытство», — напомнила мне Матильда, выкладывая подвески на стол. — Это за то, что ты задала Пьеру все необходимые и правильные вопросы. Восьмая — «Бесстрашие» — это, конечно, за то, что ты сумела противостоять ему. А девятая — «Изобилие». Ну, думаю, в тебе его достаточно, Дофина, после того, что ты испытала вместе с нами.

Одну за другой я прикрепила подвески к браслету и потрясла его перед глазами. Подвески зазвенели.

— ?Это так чутко, так щедро, — сказала я. — Буду их беречь и помнить время, проведенное в вашем обществе. Всегда.

— ?У меня есть еще одно предложение, — сказала Матильда, чуть наклоняясь вперед в кресле. — Конечно, ты можешь отказаться, но я прошу тебя хорошенько подумать. Нам хотелось бы, чтобы ты испытала последнюю фантазию. Мы убеждены: она будет стоить твоего доверия. Мы очень огорчены тем, что случилось в Буэнос-Айресе. И потому были бы рады возможности хоть как-то поправить дело. Могу тебя заверить: мы это делаем не только для того, чтобы вернуть тебе чувство безопасности, но и для того, чтобы подтвердить правильность нашего замысла. И я уверенно заявляю, что эта фантазия превзойдет все те, что ты испытала до сих пор. Вообще-то, мы ожидаем, что она полностью изменит тебя.

Наверное, все дело было в выражении лица Матильды, умоляющем и пылком. А может быть, я вдруг поняла всю глупость своего поведения: ведь я наказывала и себя, и общество из-за дурного поступка одного-единственного плохого человека. Я посмотрела на браслет с девятью подвесками, танцевавшими вокруг моего запястья. Что можно ответить на такое предложение? Только обнять человека, сделавшего его, и сказать:

— ?Да, отлично. Еще одна фантазия.

Я была на удивление спокойна в тот день, когда пришло приглашение на последнюю фантазию. Это Элизабет с трудом сумела скрыть свои чувства, когда я попросила подобрать мне наряд «непарадный, но сексуальный», для свидания в «Типитине».

— ?Ты серьезно? Свидание? Ты идешь на свидание? С настоящим живым мужчиной? На какой-то концерт, да? Там ведь всегда отличная музыка… Нет, все эти перемены — уж слишком для моего слабого сердца!

Она была воистину ошеломлена моей уверенностью, той, которую я привезла из Аргентины вместе с кучей прекрасных вещей.

Когда она, как всегда, спросила меня, для продажи эти вещи или я их оставлю себе, я ответила:

— ?Продавай все, все до одной. И все то, что накопилось в кладовках. Незачем это хранить. И все золотые браслеты, и шелковые пижамы, и кожаные перчатки, и шляпки. — И добавила: — А то, что не удастся продать, мы просто выбросим. Мне нужны помещения, чтобы расширить магазин.

Элизабет была так потрясена моими словами, что уронила пенсне, которое в тот момент держала в руках.

— ?Дофина, да знаешь ли ты, как долго я ждала от тебя этих слов?! — воскликнула она.

И вот теперь я попросила ее снова помочь мне, на этот раз посмотреть так, чтобы я сама смогла увидеть себя новыми глазами.

Элизабет задохнулась:

— ?Отлично! Есть несколько вариантов, которые я давно уже придумала для тебя. Разрешишь проверить их все?

Элизабет вихрем носилась по магазину, хватая шарфы и блузки, брюки и футболки, платья и джинсы, туфли на высоком каблуке и новенький лавандовый лифчик. Ничто из того, что выбирала для меня Элизабет, не было винтажным. Это все были вещи по фигуре, броские, в основном синих и пурпурных тонов, которые я редко носила. В общем, нас ожидала веселая игра.