Палитра счастья (СИ) - Сергеева Оксана - Страница 10

Дорога по Палм-авеню шла ровно вдоль домов, огибая парк и образовывая круг, так что заплутать здесь было невозможно.

Особняк Яна немного отличался от других, что было естественно. Вероятно, он строился по собственному проекту владельца. Практически все остальные были из белого сланца и известняка, с колоннами и арками, а его — со стеклянным фасадом и натуральным камнем в отделке. Дом утопал в зелени и вызывал какое-то неопределённое чувство. Пока непонятно, какое именно.

Проехав по подъездной дорожке, она притормозила около гаража и выбралась из машины.

Ну, наконец-то!

Привстав на носочки, потянулась.

Вытащив сумку из салона, и захлопнув дверцу, она уже направилась к боковой лестнице, как краем глаза заметила шевеление и характерный хруст веток. Это молодой юноша, наверное, садовник, живо орудовал секатором. Одет он был в зелёную растянутую майку и старые обрезанные по колено джинсы. В ушах у него были наушники, и кусты он стриг, пританцовывая. Зрелище довольно забавное. Эва чуть было не рассмеялась в голос. У парня были длинные чёрные волосы, собранные в аккуратный хвост и очень загорелая смуглая кожа.

Пересекая лужайку, девушка двинулась к нему, придумывая на ходу, как к нему обратиться. Но тут он посмотрел на неё и помахал рукой. Она приветливо улыбнулась.

— Привет!

— Привет! — ответил он.

Парень был молод, примерно одного с ней возраста. Не больше двадцати четырёх лет. Она отметила приятные черты лица и подтянутую, немного сухощавую фигуру. Дёрнув за тонкие проводки, он вытащил наушники.

— Ты и есть художница? — сходу поинтересовался он, без зазрения совести разглядывая её.

— Да. А как ты догадался?

— А мы больше никого не ждём. Я — Симон. А ты?

— Я — Эва. А ты?

— Я — садовник.

Эва ухмыльнулась.

— Понятно.

Его странная манера общения не отпугнула. В словах не просвечивалось двойного смысла, поэтому простота, с которой парень начал разговор, импонировала. Они перекинулись парой слов, и Симон с гордостью показал ей свои владения.

Он всё так же не отводил от неё глаз, пристально разглядывая с головы до ног. Девушка с подобной внешностью не могла не привлечь внимания — хорошенькая, стройная, с золотистой от загара кожей. Белые шортики и маечка такого же цвета делали воздушной, лёгкой.

— Что-то не так? — Надоело, что он так бесцеремонно разглядывал её.

— Да, не так.

— И что же?

— Да вот, думаю… Что у Яна совсем зрение испортилось и очки ему нужны посильнее? Ну, предположим, волосы ты за два дня перекрасила, но вот это… — Тут Симон забавно обрисовал руками все женские выпуклости.

— Ах, это! — Эва засмеялась с облегчением. — Нет со зрением у Яна все в порядке. Он встречался с Лорой. И да, у неё рыжие волосы и вот это самое… — Эва в свою очередь повторила движения Симона. — Она очень пышная.

Они засмеялись хором, и Симон отложил секатор.

— Тогда пойдём, Эва, я отведу тебя к Минни. Она покажет тебе всё, что нужно.

По дороге Эва рассказала историю, случившуюся с Лорой. А Симон поведал о том, что на самом деле Минни — это Маделейн Стерн и её должность в доме не поддаётся одному общему определению, потому что приходит она через день, наводит уборку в доме, готовит еду, и командует всеми подряд. Помимо них, был ещё некто Билли Франс, исполняющий роль шофёра. Билли и Симон жили в отдельном домике на территории особняка.

Минни встретила Эву с должной насторожённостью и девушке уже во второй раз подряд, с неиссякаемым терпением, пришлось пересказывать несчастье Лоры. Минни это объяснение не удовлетворило, и она без тени смущения позвонила в «L’Ateliere». Только когда сам Нил убедил её, что всё в порядке, она приняла торжественный вид и сообщила, что «мистер Грант предлагает ей занять любую комнату для гостей… кроме его спальни». Последние слова слегка позабавили Эву, но она не стала это комментировать.

Минни провела её по дому и показала комнаты. Эва не стала особо присматриваться, отметив только, что особняк оформлен в духе современной классики. После третьей комнаты, она отказалась от дальнейшего просмотра и остановилась на первой, которую ей показали. Та находилась недалеко от гостиной, с той самой пресловутой стеной, которую ей и нужно было расписать…

Закатное солнце висело над самой водой. Ярко-оранжевое, почти алое. Красиво, но смотреть больно. Эва сощурилась. И отвела взгляд, обратившись к дому. Она, наконец, поняла, какое чувство он вызвал у неё — ощущение уюта, защищённости и тепла. В нём не было мраморных полов, и подлинников картин, не было викторианской мебели и позолоченных дверных ручек, к которым боишься притронуться. Мебель, и многие другие вещи, без сомнения, сделаны на заказ. Но каждая имела своё определённое место, и ничего не выбивалось из общего стиля. Это не был дом-музей, это был дом, в котором живут…

Весь прошедший день они проболтали с Симоном, купались и ничего не делали. Сто метров пляжа прилежащей территории более чем достаточно для подобных развлечений.

Симон предложил ей стать его подружкой и чтобы предупредить реакцию Эвы сразу объяснил, что ему не нужна девушка для отношений — у него их полно; он хотел завести настоящую подружку, с которой можно посплетничать и поесть попкорна перед телевизором, что они и решили сделать при первом удобном случае.

Эва расположилась в предложенной комнате, развесила вещи в шкаф, заполнила полочки в ванной баночками с кремами, шампунями и прочей косметикой.

Симон помог ей притащить стол из другой гостевой комнаты, на котором она разложила свои художественные принадлежности. Парень не удивился огромному количеству всякой дребедени, что привезла с собой Эва, но что его действительно развеселило, так это огромная корзина шоколада, которую Эва вытащила из машины. Он дико хохотал, а Эва снисходительно выделила ему пару плиточек.

На следующий день юная художница решила поближе познакомиться с домом, почувствовать его атмосферу и хозяина. Она была готова начинать работать, но для этого нужно было ещё немного сосредоточения и много идей.

Подробный осмотр дома позволил сделать некоторые выводы: мебель прямых линий, в основном, модульная, приятные бежевые и молочные цвета, удобство и комфорт, что выдаёт прямолинейность и твёрдость хозяина дома.

Минни не было, поэтому ей никто не мешал, не торопясь, бродить по дому и разглядывать разные вещички. Поначалу, сама себе Эва казалась воришкой. Но это ужасное неудобное чувство мучило её недолго — любопытство взяло верх.

В доме шесть спален и столько же полных ванных комнат, отделанных чёрным мрамором. Гостиная просто огромная, с кухней в едином пространстве, а оригинальная лестница, ведущая на второй этаж, украшена мозаикой. На первом этаже находился также рабочий кабинет, но туда Эва лишь мельком заглянула.

Осталась всего одна комната, в которой она не побывала — это спальня хозяина. Хотя любопытный зверёк внутри неё вопил и протестовал, она уселась на диван, зажав в руке чистый лист бумаги и карандаш, имея твёрдое намерение начать работать.

В голове не было ни одной мысли, ни одной даже маленькой мыслишки…

Решив создать атмосферу, более способствующую вдохновению, она нашла среди своих дисков любимого Стинга и отрегулировала звук до приятной уху громкости — чтобы был фон, но ничто не отвлекало от нужного направления.

Она походила перед стеной, зажмурилась и представила кое-какие образы. Но они расплывались, стоило ей только открыть глаза.

Ничего не выходило.

Скрепя зубами, она отложила всё на диван и поднялась на второй этаж. Остановившись у дверей его комнаты, она попыталась ещё раз уговорить себя не делать этого, но ноги упорно несли её внутрь.

Боязливо, будто опасаясь быть застуканной на месте, Эва отворила дверь и заглянула в спальню. Постояв с минуту на пороге, она прошла внутрь. Эта была большая и солнечная комната со светлыми стенами. Серый, пушистый ковёр на тёмном полу, огромная кровать, застеленная белым покрывалом, две прикроватных тумбочки из тёмного дерева, дверь в ванную, дверь в гардеробную, огромный фикус в углу и бра над кроватью — вот и вся обстановка. Окно во всю стену, прикрытое полупрозрачной шторой из натуральной ткани, по всей видимости, льняной.