После любви - Платова Виктория - Страница 107

– Я помню, помню, Сашa! Продолжайте.

– Это просто роковое стечение обстоятельств, которым воспользовался настоящий убийца. Когда меня допрашивали…

– Вас допрашивали?

– Еще бы! Я довольно долго просидела в каталажке… Когда меня допрашивали, я честно рассказала о вас и о бритве, вы простите.

– Вы все правильно сделали. – До сих пор так проникновенно Алекс произносил лишь одну фразу: «Секс со мной не доставит вам никакого удовольствия».

– Они должны были связаться с вами…

– Никто со мной не связывался. Иначе я бы подтвердил все ваши слова. Марокканские свиньи! Заставили вас так страдать, бросили в тюрьму… Милая моя Сашa!

– Я бы сгнила там, если бы не Доминик.

– Толстяк! Ваш друг. – Алекс щелкает пальцами. – Тот, что уничтожил свои доски из ревности! Из ревности, да? Так что же совершил ваш герой?

– Он расстался с отелем.

– Что значит – «расстался»?

– Заложил его, чтобы дать взятку полицейским. И они закрыли глаза на мой побег.

– Вы бежали?

Алекс так обстоятельно расспрашивает меня и выглядит так беспечно, как будто мы сидим не в квартире, пропахшей убийствами, а за столиком в «Ла Скала» в ожидании яичницы с беконом и брюссельской капусты. Эй, Алекс, готовь десять евро, мне есть чем тебя удивить!..

– …Да. Бежала.

– И как выглядел побег?

– Как в кино.

– Ну конечно, так я и думал. А что было потом?

– Доминик достал для меня новые документы. Возможно, купил их у тех же полицейских, которым сунул взятку. Возможно, у кого-то другого. Знаете, на чье имя были документы?

– На имя Кондолизы Райс?

Толстуха Кондолиза, официантка из утренней смены в «Ла Скала», боже мой, как давно это было! Из этого далека я не в состоянии разглядеть ни фигуры Алекса, ни своей собственной фигуры, они залиты солнцем, вечным солнцем; над ними шелестит листва, вечная листва – ничего страшного еще не случилось…

– Нет. Имя было другим. Мерседес Гарсия Торрес.

– Что?!

– Мерседес Гарсия Торрес, – медленно повторяю я. – Кажется, именно так зовут вашего замечательного партнера по бизнесу. Мерседес Торрес – уж точно.

– Откуда вы знаете?

– Табличка внизу, у парадного. Список жильцов.

Вот теперь Алекс удивлен Удивлен по-настоящему, изумлен, ошеломлен. Он даже не пытается справиться с эмоциями, он не в состоянии оседлать полезшие вверх брови, не в состоянии взнуздать округлившийся рот, его плечи и ключицы живут своей жизнью; волосы, предоставленные сами себе, встали на дыбы. Еще немного, и все части его тела распадутся на детали конструктора и рухнут к моим ногам.

– Вы меня разыгрываете, Сашa. Этого не может быть!

– Может. – Я достаю из кармана паспорт Мерседес и протягиваю его Алексу. – Вот, смотрите.

Он хватается за паспорт так, как будто от этого зависит его жизнь, он снова растерян, ну же, Алекс, не подведи меня! Отвага и безрассудство в твоем исполнении нравятся мне гораздо больше.

– Этого не может быть… не может, – то и дело повторяет он.

– Почему?..

То, что имена обоих женщин (его Мерседес и моей Мерседес) совпали – случайность. Великолепная, единственная в своем роде, граничащая с чудом. Хотя то, что совпали имена моей Мерседес и Мерседес студентика Мишеля, танцовщицы, сладкой, как яблоко, – случайность еще более великолепная. Еще более единственная. Еще более похожая на чудо. Настоящим чудом было бы то, если бы Доминик действительно достал для меня паспорт настоящей Мерседес Торрес, компаньонки Алекса. Но вот этого уж точно не может быть.

Никогда.

С какой стати Мерседес посещать Марокко? Алекс ничего не говорил мне о Марокко. В Марокко он был сам. Не Мерседес – он.

– Вот это да! – Алекс уже взял себя в руки и теперь…

теперь с его губ готов сорваться смех. Да что там – хохот! – Ваш друг толстяк…

– Доминик, – поправляю я.

– Простите. Ваш друг Доминик, сам того не зная… Втравил вас в потрясающую историю!

– Вы еще не знаете всей истории…

Алекс смотрит на меня так же, как смотрел на Мерседес почти миф Слободан Вукотич. От этого взгляда у меня ноет сердце, ни при каких обстоятельствах я бы не хотела потерять этот удивленный, потрясенный взгляд, подумаешь – Мерседес! подумаешь – паспорт на тоже имя!.. Совершенно забыв, что нам с Алексом нужно выбираться из опасной квартиры, я выкладываю ему все, что произошло со мной после бегства из Марокко. Так не похожее на бегство из Марокко самого Алекса, совершенное совсем по другой причине. И о том, как попала сюда, благодаря Слободану («Мальчишка совсем распоясался, пора его увольнять!»). О том, как узнала о существовании потайной комнаты благодаря коту Сайрусу («Обыкновенный кот открыл для вас необыкновенный мир, ну надо же!»). И о том, как благодаря картонке из-под спичек попала в кочующий бар «Cannoe Rose». И о том, как благодаря бармену не-Шону, бессменному оруженосцу секретных агентов, стала обладательницей тайны Франсуа Лаллана, офицера спецслужб. Я стараюсь поведать Алексу лишь главное, опуская мелочи. Так, в число мелочей попадает рыжая Ширли, хотя киноповесть о Ширли наверняка вызвала бы у Алекса восторг.

Я расскажу ему о Ширли потом, когда мы будем в безопасности и когда… Лучше не думать о том, что случится, когда мы с Алексом будем в безопасности. Лучше не расслабляться.

– Значит, парень, которого убили в Марокко, а тот Фрэнки… Был офицером спецслужб? – сосредоточенно спрашивает Алекс.

– Да.

– И он отправился в Марокко один?

– Нет, у него была помощница. Мне ничего не удалось узнать о ней. Но, кажется, они действовали автономно.

– Автономно?

– Никого не ставя в известность. На свой страх и риск. Так сказал не-Шон.

– Бармен в кабаке?

– Да. Он и передал мне документы Фрэнки.

– Они при вас?

– Да.

– Потрясающая, удивительная история… Я поверить не могу!

– Что же говорить обо мне, Алекс?

– Потрясающая история, потрясающая вы…

Еще мгновение назад Алекс стоял в полуметре от меня, теперь я оказываюсь в его объятьях.

– Черный цвет вам идет, Сашa, – шепчет мне Алекс. – И эта стрижка. И этот город. И это имя. И этот мир… Он очень вам клипу. Вы… Вы позволите поцеловать вас?

Ответа на риторический вопрос не требуется. Губы Алекса касаются моих, и я снова оказываюсь на заснеженной вершине, едва не задохнувшаяся от разреженного воздуха, ослепленная, дрожащая и полная торжества.

– Теперь нам и правда пора уходить. – Алекс первым приходит в себя. – Сейчас я принесу рюкзаки… Мы выйдем отсюда и отправимся ко мне.

– К вам?

– Зачем вам возвращаться в гостиницу? Остановитесь у меня. Вместе мы разберем бумаги, а потом…

– Что будет потом? – с замиранием сердца спрашиваю я.

– Потом будем решать, как вытащить вас из подполья. Не думаю, что это будет так уж сложно, у меня есть друзья в полиции, довольно высокие чины. Их наверняка заинтересуют материалы, которые вам удалось добыть. Нет, это просто потрясающе! То, что с вами произошло. – Алекс никак не может успокоиться. – Вы умница, Сашa…

Вдвоем мы быстро справляемся с бумагами и рюкзаками. И прежде, чем покинуть потайную комнату навсегда, я кладу в рюкзак, поверх папок, один из оптических прицелов и оба пистолета. Неизвестно, куда подевался третий, – тот, который Алекс вертел в руках совсем недавно. Но и двух будет вполне достаточно.

– Зачем вам это, Сашa? – удивляется Алекс.

– На всякий случай. Может быть, на них остались отпечатки…

– Мерседес?

– Не обязательно Мерседес. Ведь кто-то закрыл вас здесь.

– Да, об этом я как-то не подумал… Нам все еще угрожает опасность… – в голосе Алекса слышна ирония. Или это мне просто кажется?

– Она может находиться прямо за входной дверью…

– Проверить это достаточно легко.

Алекс взваливает на спину оба рюкзака, я ограничиваюсь своим, и мы перемещаемся в зал: Спаситель чуть впереди, я – чуть сзади, как и положено доверившейся Спасителю. От двери, за которой ждет спасение, нас отделяет несколько метров и несколько секунд.