Корабль призраков - Платова Виктория - Страница 39

– Вы не знаете Карпика. – Банкир сокрушенно покачал головой. – Однажды она не ела трое суток только потому, что мы поссорились. Мы оба были не правы… А она посчитала, что я не прав больше, чем она… Она очень справедливая девочка. Тогда я ухаживал за девушкой, которую она возненавидела. Уж не знаю почему. Начала дерзить Наталье…

– Вашей любовнице? – Я тоже позволила себе маленькую дерзость.

– Мы собирались пожениться, – поправил Сокольников.

– Извините…

– Наталья даже переехала ко мне. И Лара превратила ее жизнь в ад. Она умеет это делать, поверьте…

Я вспомнила крутой бычий лоб Карпика и едва тлеющую ярость в глазах: такая действительно может превратить жизнь в ад. Или в рай – в зависимости от отношения.

– Что она только не делала! Я уже не говорю о мелких бытовых гадостях типа южноамериканских тараканов в Наташиной сумочке и рыбьем корме во французском белье. Карпик их специально покупала в каком-то зоомагазине. Она порезала на полоски Наташино любимое платье, налила уксусной эссенции в духи… Она рассорила Наталью со всеми. Да ладно, что вспоминать… – Банкир махнул рукой. – А потом она отказалась есть. Сказала, что лучше умрет с голоду, чем будет терпеть рядом со мной эту суку.

– Beast… Fuck you… – произнесла я себе под нос, вспомнив реплику Карпика относительно Клио.

– Вы что-то сказали?

– Да нет. Так просто. Поток сознания… Значит, Карпик перестала есть?

– Да. На третий день я понял, что это серьезно.

– Пришлось капитулировать? – сочувственно спросила я.

– А как вы думаете?

– А она хоть как-то пыталась наладить контакт с девочкой, эта ваша невеста?

– Она боялась ее как огня…

– …И говорила девочке всякие подлые вещи в ваше отсутствие. Что-то вроде “Я все равно тебя дожму, маленькая хромая сучка”, – сказала я и сама испугалась своих слов.

Но банкир не обиделся, разве что посмотрел на меня с напряженным вниманием:

– А вы неплохой психолог, Ева… Как-то раз я вернулся с работы чуть раньше… и услышал их ссору на кухне. Это были примерно те же выражения… Но как вы могли догадаться?

– Просто поставила себя на место обеих сразу. С Натальей вы, конечно, расстались.

– После того, что услышал, да. Никто не имеет права делать больно моей дочери. Даже женщина, которую я хотел бы видеть своей женой…

– Тогда предупреждайте всех кандидаток заранее.

– Дело не в них… А в том, что Карпик обожает, когда выходит из наших столкновений победительницей. Когда я сдаюсь. Когда я капитулирую.

– Может быть, не стоит вести боевых действий? Тогда и белый флаг выбрасывать не придется…

– Если вы где-нибудь увидите ее… Ну, случайно… Она же не будет прятаться вечно, правда? Если вы увидите ее, скажите, чтобы она пришла…

– И что папа не сердится, – добавила я.

– Хорошо. Скажите, что папа не сердится, – согласился он.

…Проходя мимо каюты Митько, я обнаружила, что она опечатана. Но теперь это не имело уже никакого значения. Сейчас значение имела только Карпик. Перипетии с несостоявшимся отлетом Сокольникова и неожиданное исчезновение девочки на время отодвинули, заслонили от меня дневниковые записи Митько. Да и саму мысль о том, что среди пассажиров находится человек, виновный в смерти семи юношей. И еще одного – старпома. Но скорее всего дело было не в Карпике и не в ее отце, – просто моя потрепанная, поднаторевшая в многочисленных несчастьях психика сама ставила защитные барьеры и держала оборону по всем направлениям.

Надо найти девочку и сказать, что опасность миновала. И кажется, я знаю, где ее искать. Вот только нужно найти проводника понадежнее.

Я нашла стюарда Романа в опустевшей после обеда кают-компании. Он уже убрал со столов и теперь сидел в кресле у музыкального центра. И, ковыряясь в зубах зубочисткой, читал Ортегу-и-Гассета. До чего же странны вкусы матросов этого корабля, мельком подумала я.

– Вам что-нибудь нужно? – приветливо спросил стюард.

– Вы не подскажете, как найти некоего Макса?

– Sorry? – Ромик уставился на меня. Скажите пожалуйста, в простоте слова не скажет, даже переспрашивает по-аглицки! Клио, должно быть, это безумно нравится.

– Рефмеханика, – терпеливо уточнила я. – Если я правильно интерпретирую название. Он отвечает на корабле за холодильные камеры.

– А зачем он вам? – Для стюарда Ромик оказался чересчур прыток. – Я не могу вам помочь?

Уж ты-то наверняка можешь помочь любой женщине, один подбородок чего стоит. Недаром Клио из всех толстых кошельков и профессионально вздыбленных гульфиков со стажем выбрала именно тебя.

– Думаю, что нет. Мне нужен именно Макс.

– Странный у вас вкус, – захлопнув книгу, схамил он мне с обворожительной улыбкой. – Чтобы не сказать, что специфический.

– У вас тоже, – не осталась в долгу я.

– Sorry?

– Я имею в виду книгу, которую вы читаете. Слишком интеллектуально для матроса-уборщика, вы не находите?

– Я предпочитаю термин “стюард”.

– Да, конечно. Sony.

– Идемте, я провожу вас.

В полном молчании мы миновали пассажирские палубы. На трапе, ведущем к матросским каютам, я самым гнусным образом споткнулась и упала бы, если бы Ромик не поддержал меня. Его руки не задержались на моем теле дольше, чем это было нужно, но ухватились точно за грудь. Я слегка поморщилась.

– Sorry, – все так же улыбаясь, сказал Ромик, ставя меня на ноги.

– Что вы! Это вы – sony! Так почему все-таки Ортега-и-Гассет?

– Мне нравится массовое сознание и массовая культура. А мы уже пришли.

Ромик подвел меня к крайней каюте. В торце, рядом с каютой, находилась внушительная дверь с табличкой “СПЕЦОДЕЖДА”.

– Это здесь. – Ромик даже не думал уходить.

– Спасибо.

– Постучать?

– Я сама постучу. Еще раз спасибо за беспокойство. Не смею больше вас задерживать.

Стюард разочарованно вздохнул: уж очень ему хотелось понять, что может связывать одну из пассажирок – пусть и не самую презентабельную – с таинственным рефмехаником. Мне не хотелось лишних глаз и ушей, Вадик был в чем-то прав, этот стюард – странная личность. Я подперла плечом стенку, всем своим видом давая понять, что мне больше не нужны сопровождающие. Наконец стюард смирился.