Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Хрустальная ловушка - Платова Виктория - Страница 47
Мысль о горноспасателях пришла к нему сегодня ночью, в баре, когда он наблюдал, как Влад и Юрик орудуют шарами. И показалась совершенно естественной: только горноспасатели обладают необходимой физической подготовкой и отличным знанием местности. Только они знают толк в лавинах и умеют находить потерпевших. Только они мобильны и имеют свободу действий: ведь не будет же какая-нибудь горничная перетаскивать с места на место трупы в свободное от работы время. Или какой-нибудь тупой охранник, из всех горных прелестей предпочитающий только сауну с преферансом. Спасатели — другое дело.
Звягинцев почувствовал неожиданный зуд в руках, — собственно говоря, этим и должно было кончиться. Включив свет, он вытащил очередную бумажку и вывел на ней:
СПАСАТЕЛИ:
ИОНА — темная лошадка. Откровенное хамло.
ВЛАД — идейный спасатель, любитель поиска в одиночку и долгих прогулок. Скрытое хамло.
АХМЕТ — бабник, заслуженный мастер спорта по постельной акробатике. Хамло с акцентом.
ЮРИК СЕРЯНОВ — околотехнический лох. Хамло по случаю.
ВАСЯ СИКАЧИНСКИЙ — единственный приличный человек. Писатель.
Только написав это, Звягинцев понял, что ограничился личностными характеристиками. Он и представить не мог, что почти все спасатели вызывают в нем не очень приятные чувства. Ничего удивительного, они платят ему той же монетой, считают его старым бесполезным козлом, напрасно жующим курортный хлеб. Впрочем, они не так уж далеки от истины. Здесь самое тихое, самое респектабельное место, которое только можно вообразить. А беспокойство доставляют только лавины и горы, они даже могут позволить себе убийство — умышленное и неумышленное. Но ведь на горы не наденешь наручники. И не приговоришь их к казни на электрическом стуле.
Звягинцев вздохнул.
При всей своей стойкой антипатии к ним он вынужден признать — ни один из спасателей не тянет на маньяка. Хотя… Ведь на маньяке не стоит печать, что он маньяк. Наоборот, все маньяки очень милые люди, никогда не вызывающие подозрений. В практике его отделения был единственный случай поимки серийного убийцы — некоего гражданина Ипатьева, старшего преподавателя кафедры философии университета. Ипатьев был деликатнейшим человеком, с лету цитировал Ницше, Юнга, Шопенгауэра и еще нескольких деятелей, фамилии которых невозможно было произнести без содрогания. В присутствии Ипатьева Звягинцеву хотелось стоять с непокрытой в знак почтения головой и по стойке «смирно».
Если бы Пал Палыч подозревал о наличии студенческого гимна «Гаудеамус», то непременно разучил бы его в угоду старшему преподавателю Ипатьеву. Сам же старший преподаватель называл всех, так или иначе причастных к его делу оперработников «дружочками» и «голубчиками» и легко перескакивал с одного европейского языка на другой («My stomach is out in order» ; «Ich habe einen eitrigen Zahn, derbehandelt werden muss» ; «Voulezvous faire appeler un medecin» ). Однако все это великолепие, а также в высшей степени положительная характеристика с места работы не мешали Ипатьеву резать молоденьких девушек, как кур.
Сам же Звягинцев, несмотря на неопровержимые улики, так до конца и не поверил в виновность философа Ипатьева…
Как не поверил бы в виновность никого из спасателей.
Отличные ребята, любимцы девушек, женщин и детей.
Дети ходят за ними толпами и требуют обучить скоростному спуску на лыжах; они дергают за уши собак спасателей в тайной надежде подружиться с ними; они ждут лавин, чтобы увидеть спасателей в деле. Иногда бывают просто love story в лучших традициях О. Генри. На памяти Звягинцева была одна такая, с участием Влада и юного вождя краснокожих, кажется, его звали Леха. Леха вместе с мамашкой занимал номер, который уже после них занимал пропавший Кирилл.
Лехина мамашка обожала горный загар, собственно, она и приехала сюда ради него. Даже толковых лыж у них не было, так, бегунцы из «Спорттоваров». Правда, у Лехи был сноуборд, но тоже очень средненький. И вот, пока мамашка принимала солнечные ванны, Леха и умудрился на этой средненькой доске сломать себе ногу. Парень сидел в номере с загипсованной ногой и тосковал до тех пор, пока Владу, который привязался к пацану, не пришла в голову счастливая мысль соорудить что-то вроде снежной скульптуры для Лехи.
Чтобы ему было не так тоскливо смотреть на огороженный пустырь.
Для этой акции он привлек Иону, Ваську и Юрика Серянова. Ахмет, каждую ночь растрясавший задницу на очередной зазнобе, от участия в ней отказался. Но и без любвеобильного черкеса все получилось славно. Юрик даже соорудил из запчастей снежной пушки некое подобие брандспойта для обливки ледяных скульптур. Уже потом, когда Леха уехал и про него и думать забыли, ледовый городок пополнился изысканными копиями изысканных скульптур. А первым персонажем ледяного городка стал Винни-Пух для Лехи — его они воплотили довольно удачно. Впрочем, что неудивительно — Васька как-то сказал Звягинцеву, а откуда об этом узнал Васька, неизвестно, что когда-то Влад учился в Суриковском институте на скульптора. Но там произошла какая-то темная история, и Влада выкинули из мастерских после третьего курса.
Эта история пришла на ум Звягинцеву просто так, но ее последствия…
Звягинцев даже почесался в паху, что означало крайнюю степень умственного напряжения. Красинская в описании чертовой пещеры все время употребляла термин «скульптуры». Похоже, она была не так далека от истины.
Каждый из спасателей — за исключением дикого Ахмета, у которого из нужного места вырос только член, а все остальное росло из задницы — мог наваять что угодно. Лучше, хуже — это уже другой вопрос. Но ведь особых усилий и прикладывать не надо, если у тебя такие великолепные, такие смирные, такие мертвые натурщики…
И все же… Кем бы ни был этот странный коллекционер, он уже знает, что его тщательно оберегаемая тайна раскрыта.
И предпримет все меры предосторожности. Вот Васька Сикачинский — тот бы нашел тысячу способов совершить преступление и скрыть его. Эти люди во льду — вполне Васькин сюжет, только он бы мог додуматься до такой эстетской холодильной камеры, битком набитой жертвами. В последних четырех романах Васька специализировался на маньяках: маньяк-педофил, маньяк-энтомолог с коллекцией бабочек под мышкой; маньяк-девственник и маньяк — преподаватель квантовой механики. В его последнем романе фигурировал даже маньяк-проводник, обстряпывающий свои темные делишки в международных вагонах и на промежуточных станциях. Опасаясь разоблачения, маньяк инсценировал свое убийство и даже подбросил несколько улик, указывающих на совершенно невиновных людей.
Куда же все-таки делся Васька? В его записке — если это, конечно, была его записка, — указывалось точное время: «БУДУ ЗАВТРА К ВЕЧЕРУ». Завтрашний вечер стал вчерашним, а он и носа не кажет. А может…
Звягинцев затряс головой, отгоняя от себя преступную мысль о виновности Васьки. И, так ник чему и не придя, заснул.
Кошмаров ему не снилось. Вот только пухлая пачка долларов, разросшаяся во сне до фантастических размеров, преследовала его.
…Звягинцев вспомнил об Ольге и обо всех неприятных событиях прошедшей ночи сразу же, как только проснулся.
Ледяной городок мало волновал его, Пал Палыч был глух ко всем проявлениям искусства, и все его пугающее разнообразие не трогало Звягинцева. Он почти всю жизнь прожил в Питере, но в Эрмитаже был только один раз: водил туда двух племянников, приехавших погостить из города Бийска на летние каникулы. «Это чудовищно, папа», — любил говорить ему Володя. Звягинцев вздыхал, но поделать ничего не мог. По-настоящему ему нравилась только одна картина — «Опять двойка», и то только потому, что мальчик, изображенный на ней, был страшно похож на него самого, стриженого шалопая из послевоенного детства.
- Предыдущая
- 47/92
- Следующая