Книга судьбы - Паринуш Сание - Страница 17

– Велика ли разница? – равнодушно возразила я. – Пусть делают, что хотят. Пусть готовят свадьбу. Они же не знают, что любой мужчина, кроме Саида, получит лишь мой труп.

– Помилуй нас Аллах! – выдохнула госпожа Парвин. – Не вздумай такое повторять! Это грех. Выкинь подобные мысли из головы. Ни один мужчина не заменит тебе твоего Саида, но не все мужчины так плохи, как этот нескладеха. Подожди – скоро, быть может, явится жених получше.

Я пожала плечами и сказала:

– Мне все равно.

Она ушла, все такая же встревоженная. По пути она заглянула в кухню и что-то сказала матушке. Мать обеими руками ударила себя по лицу, и с того момента я все время находилась под охраной. Они убрали подальше пузырьки с лекарствами, не позволяли мне притронуться ни к бритве, ни к ножу, а стоило мне подняться наверх, один из братьев уже спешил следом. Меня это смешило. Они в самом деле думали, что мне ума хватит выброситься из окна второго этажа? Нет, у меня имелся план понадежнее.

Разговоры о помолвке и самой свадьбе на время поутихли: ждали сестру жениха. Она была замужем, жила в Керман-шахе и в ближайшие десять дней не могла приехать в Тегеран.

– Я не могу действовать без согласия и одобрения сестры, – сказал Асгар-ага. – Я обязан ей не меньше, чем матери.

В одиннадцать утра я услышала со двора стук в парадную дверь. Мне открывать не разрешалось, и я стала звать Фаати. Матушка крикнула мне из кухни:

– На этот раз можно. Открой дверь и посмотри, кому это так не терпится.

Только я приоткрыла дверь, как в наш двор влетела госпожа Парвин.

– Девочка моя, какая же ты счастливица! – прокричала она. – Не поверишь, какого я нашла тебе жениха! Само совершенство – как луна, как букет цветов…

Я стояла и глядела на нее, разинув рот. Матушка вышла из кухни и спросила:

– В чем дело, госпожа Парвин?

– Дорогая моя! – отвечала соседка. – У меня для вас замечательные новости. Я нашла жениха нашей Масумэ. Из достойной семьи, образованный. Клянусь, один волос с его головы стоит больше, чем сотня таких грубиянов, как тот мясник. Позвать их к вам завтра под вечер?

– Погодите! – сказала матушка. – Не так быстро. Что это за люди? Откуда они?

– Замечательная, выдающаяся семья. Я знаю их вот уже десять лет. Сколько платьев я им сшила, и для матери, и для дочерей. Старшая дочь, Монир, замужем, ее муж владеет имением в Тебризе, и она живет там. Мансуре, вторая дочь, училась в университете. Два года назад она вышла замуж и теперь растит здорового, красивого мальчишку. Младшая сестра еще не закончила школу. Все люди верующие. Отец на пенсии. Он хозяин такого заведения – фабрики или как это называется, – где печатают книги. Как это правильно назвать?

– А сам жених?

– О, я вам еще не рассказала о женихе. Прекрасный молодой человек. Учился в университете. Не знаю, какие науки он изучал, но теперь он работает в этом заведении, которое принадлежит его отцу. Где печатают книги. Ему примерно тридцать лет, он красавчик. Когда я ходила подгонять им одежду, я успела глянуть: храни его Аллах, хорошего роста, черноглазый, брови темные, кожа оливковая…

– А где же они видели Масумэ? – поинтересовалась матушка.

– Они ее не видели. Я им про нее рассказала: какая замечательная у нас девушка, и красивая, и хозяйственная. Мать хочет поскорее женить сына, она меня уже как-то спрашивала, нет ли у меня на примете подходящих невест. Так я им скажу, чтобы приходили к вечеру?

– Нет! Мы дали слово Асгару-аге. На следующей неделе его сестра приедет из Керманшаха.

– Полно! – воскликнула госпожа Парвин. – Вы еще ничего им не пообещали. У вас даже не было церемонии помолвки. Невеста вправе передумать и посреди брачной церемонии.

– А как же Ахмад? Страшно себе представить, какой шум он поднимет – и по праву. Он будет обижен. Ведь он дал слово Асгару-аге, не может же он вот так запросто взять свое слово обратно.

– Не беспокойтесь, Ахмада я беру на себя.

– Стыдитесь! – укорила ее матушка. – Что это вы такое говорите? Да простит вас Аллах!

– Вы меня неверно поняли. Ахмад дружит с Хаджи и прислушивается к его советам. Я попрошу Хаджи поговорить с ним. Подумайте о своей невинной дочери, об этой бедняжке! Мясник любит пускать в ход кулаки. Напьется – и вовсе ума лишится. У него и сейчас имеется женщина на содержании. Думаете, она так просто от него откажется? Да ни за что!

– Какая женщина? – переспросила озадаченная матушка. – Вы сказали – женщина живет?

– Неважно, – отмахнулась госпожа Парвин. – Я имею в виду: у него есть другая.

– Тогда зачем ему моя дочь?

– Как официальная жена, чтобы рожала ему детей. Та, другая, бесплодна.

– Откуда вы все знаете?

– Хозяюшка, я знаю таких, как он.

– Откуда? Как вы можете говорить подобные вещи? Постыдились бы!

– А вы сразу думаете плохое. Мой родной брат был в точности таким. Я росла с ним. Ради Аллаха, бедная девочка попадет из огня в полымя. Вот вы на семью моего жениха посмотрите – совсем других людей увидите.

– Сначала нужно поговорить с ее отцом. Посмотрим, что он скажет. И если у них такая замечательная семья, почему они не ищут невесту среди своих?

– По чести сказать, не знаю. Наверное, такое Масумэ счастье. Аллах позаботился о ней.

С удивлением и недоверием я слушала восторженные речи соседки. Трудно мне было понять эту женщину: ее поступки как будто противоречили друг другу. И с какой стати она так хлопочет о моей судьбе? Уж не свою ли какую игру ведет?

Отец с матушкой проспорили чуть ли не весь день. Махмуд какое-то время тоже твердил свое, а потом махнул рукой:

– Наплевать! Поступайте, как знаете, только избавьтесь от нее поскорее. Выдайте ее замуж, и пусть наступит наконец покой.

Еще удивительнее повел себя Ахмад. В ту ночь он пришел домой поздно, а когда проснулся и матушка подступилась к нему с вопросом о новом женихе, он и спорить не стал. Пожал плечами и сказал:

– Почем мне знать? Делайте, что хотите.

Надо же, как госпожа Парвин умела его уговорить!

На следующий день к нам явились родственницы нового жениха. Ахмад где-то пропадал, а Махмуд, увидев, что пришли одни женщины и без хиджабов, не переступал порога гостиной. Мои родители оглядели гостий с ног до головы, словно покупатели на базаре. Сам жених не пришел. Его мать была одета в черный хиджаб, но сестры так не кутались. Они были совсем не похожи на тех, кто приходил к нам раньше.

Весь вечер госпожа Парвин усердно меня рекламировала. Когда я внесла поднос с чаем, она заговорила:

– Посмотрите, какая красавица! А уж как похорошеет, когда брови выщиплет! Она немного похудела, потому что на прошлой неделе была простужена и лежала в жару.

Боюсь, при этих словах на моем лице отразилось удивление.

– Сейчас худоба в моде, – заметила старшая из сестер. – Женщины морят себя голодом, только бы сбросить вес. К тому же мой брат терпеть не может жирных.

Глаза матушки заблестели от радости. Госпожа Парвин улыбнулась и бросила на матушку самодовольный взгляд, словно это ей, свахе, сделали комплимент, а не мне. Повинуясь указаниям матери, я накрыла стол к чаю, а затем вышла и села в соседней комнате. Самовар уже принесли наверх, так что мне не было нужды бегать взад-вперед по лестнице и всем мешать. Наши гостьи уже тараторили наперебой. Рассказали, что их сын и брат закончил юридический факультет, но еще не защитил диплом.

– Сейчас он работает в нашей типографии. Его отец – совладелец. Мальчик получает хорошее жалованье, может содержать жену и детей. И дом у него есть. Не его собственный, конечно, его бабушки. Она живет на первом этаже, а верх мы обустроили для нашего Хамида. Молодым людям нужно собственное жилье, а он у нас единственный сын, отец рад ему все отдать.

– А где же он сам? – спросил мой отец. – Когда мы удостоимся чести познакомиться с ним?

– По правде говоря, сын предоставил все мне и сестрам. Так и сказал: “Если девушка вам понравится, я буду считать, что сам ее видел и она мне понравилась”. Он уехал по делам.