Когда придет твой черед - Серова Марина Сергеевна - Страница 20

– Со мной все хорошо, Женя! – заверила меня Мила. – Но вот твой… кавалер очень о тебе беспокоится.

– Какой… кавалер?

Я мысленно пробежала список тех, с кем встречалась за последнее время. Алеша, что ли?!

– Алексей Львович. Очень приятный мужчина. – В голосе тети зазвучали мечтательные нотки, но с примесью легкой тревоги. Так, ясно. Тетя нашла новый объект, за которого, по ее мнению, я должна выйти замуж, и побыстрее. А то молодость походит.

– Ты что, его видела? – удивилась я. Насколько помню, я не приглашала Алексея к себе домой.

– Он приезжал два раза. Привозил тортик и такие вкусные эклеры. Мы с ним пили чай и много говорили о тебе.

Я закатила глаза, хотя тетя не могла меня видеть. Потолок аэропорта нуждался в ремонте.

– Чего он хотел?

– Просто познакомиться со мной. Он волнуется о тебе, Женя… Звонил раза по четыре в день.

Я почувствовала, что начинаю злиться. Этот болван Алеша совершенно задергал мою старенькую тетушку, вон у Милы и голос дрожит, и нервы явно на пределе.

– Мила, со мной все в порядке. Я скоро буду дома – только заберу машину из ремонта. Не волнуйся. Приеду и расскажу, как ходила на охоту. На зайца, представляешь?

Тетушка немного успокоилась и пообещала к моему приезду испечь шоколадный пирог. Я заверила, что все эти дни мечтала о тетином пироге, и Мила совсем утешилась.

После этого я немного подышала, приходя в себя, а затем набрала знакомый номер.

– Женя?! Где ты, радость моя? Как я рад тебя слышать! – зазвучал в трубке голос Алексея.

– Я только что приехала, – стараясь держать себя в руках, сквозь зубы процедила я. Чуткий Алеша немедленно заметил мое настроение.

– Что случилось, Женя? Ты не рада меня слышать:?

– Ты зачем приходил к моей тете? За каким… звонил ей по нескольку раз на дню, а?!

– Но я… Я же люблю тебя! Беспокоюсь о тебе!

– По-твоему, так выглядит любовь?! Ты едва не довел Милу до сердечного приступа! В отличие от тебя моя тетя знает, что я вполне в состоянии о себе позаботиться…

– Но я беспокоился, Женя! – воскликнул Алексей Львович.

– Значит, будешь беспокоиться и дальше, – отрезала я, – если хочешь быть со мной.

Я представила растерянно моргающие глаза Алеши. В этот момент я его почти ненавидела.

– У меня такая работа! – заорала я в трубку, и какой-то толстяк с чемоданом шарахнулся от меня. – Не суй в нее свой любопытный нос! Кстати, – вкрадчиво спросила я, пораженная внезапной догадкой, – когда я ездила в деревню Волчьи Ямы… Помнишь, ты еще смеялся над таким названием… так вот, ты говорил кому-нибудь, куда я поехала?

Алеша замялся. Это значит, я уже знаю ответ.

– Позвонила женщина, сказала, что она твоя подруга… Что ты внезапно уехала и не сказала, куда… Она так волновалась!

– У меня нет подруг! – снова заорала я. – И ты прекрасно об этом знаешь! Все, пока, больше не могу с тобой разговаривать…

– Женя! Когда мы увидимся? – заволновался Алексей.

– Ох, боюсь, не скоро, – ответила я и нажала «отбой». Меня слегка трясло. А я-то не могла понять, каким образом преследователи вычислили нас с Машей Серебряковой! Оказывается, просто спросили у Алеши, и добрый Алеша все выложил…

Кипя от злости, я отправилась в автосервис. Эту мастерскую я посещаю давно. Принадлежит она одному из моих бывших клиентов. В свое время я помогла ему выпутаться из больших неприятностей и даже вытащила его дочку, пятнадцатилетнюю дуреху, из нехорошей компании. Так что с тех пор я ремонтирую свою машину только здесь, причем за чисто символическую плату.

– О, Максимовна! – приветствовал меня Герман Кукольников, хозяин мастерской.

– Привет, Гера. Ну что, готова моя машина?

– Давно уже. Пришлось повозиться… Но стала как новая. Можешь забирать!

– Как Алиса? – поинтересовалась я, любуясь новыми габаритами.

– Отлично! – разулыбался Герман. – Недавно замуж собралась. Придешь на свадьбу?

– Спасибо, приду. Блин, как время летит-то…

Пять лет назад эта самая Алиса забурилась в такую страну чудес… До сих пор помню ночную беготню по крышам, со стрельбой…

Мы с Герой исполнили обычный ритуал – я совала деньги, он отказывался, наконец все-таки взял. Я села в машину и уехала. До чего же приятно оказаться дома! Я ехала по улицам, с удовольствием стояла в пробках – давно забытое ощущение, после тайги это было даже забавно! – слушала музыку и думала о своей жизни. Ну что со мной не так? Все вокруг – люди как люди. Общаются, ругаются, женятся, разводятся… А Женя Охотникова – просто Одинокий Волк… была такая старая киношка. Неужели только меня выводит из равновесия чрезмерная забота? А для остальных это нормально?

Проблема в том, что работа занимает процентов девяносто моей жизни. Не по времени, нет. Иногда, особенно в последние годы, я позволяю себе отказываться от предложений, которые мне не нравятся. У меня есть целый круг знакомых в профессиональной среде, которые, фигурально выражаясь, ловят крошки с моего стола. Я никогда не оставляю тех, кто ко мне обратился, наедине с их проблемами – в конце концов, люди пришли за помощью. Я предлагаю клиентам телефоны других профессионалов, занимающихся тем же, что и я. Охрана людей и грузов, деликатные поручения… В общем, после хорошо выполненной (и соответственно оплаченной) работы я могу довольно долго не работать. Месяц, даже два… проблема в том, что я идентифицирую себя с работой. Мои навыки и умения – это я. «Кролик – это не только ценный мех…» Так вот, Евгения Охотникова – это не только метр восемьдесят сантиметров роста, длинные ноги и красивые глаза. Это еще и привычка «прочитывать» собеседника во время разговора. И потребность в ежедневной физической нагрузке, и адреналиновая эйфория. И постоянно собранная сумка со спецснаряжением. И еще много чего…

Когда-то меня обучали – сначала в Ворошиловке, потом в спецгруппе «Сигма». И эти навыки теперь – часть меня самой. Я не могу отключить ту совершенную машину, в которую превратило меня обучение. Я могу ее только перепрограммировать. Я уже не служу своей стране – слишком много посредников между нами, и некоторым просто не подашь руки. Я сама решаю, на что мне расходовать свои силы, время, знания и здоровье. Теперь я помогаю людям решать их проблемы, охраняю, защищаю. То есть делаю то, чему меня учили. Ну, часть того, чему меня учили, будем честными… И мне нравится моя работа. Так почему же мне так паршиво сейчас? Что со мной не так?

Стоп, Охотникова! Ты вступаешь на опасную почву. Следующей мыслью будет сходить к психотерапевту. Он примется расспрашивать о детстве, о юных годах, о всяких травмирующих ситуациях. Ну, к примеру, я могу рассказать доктору свою жизнь лет до семнадцати – как раз до поступления в Ворошиловку. А дальше? Перерезанная мной глотка боевика – а мне пришлось проделать это в девятнадцать – это травмирующая ситуация или нет? По-моему, нет. Этот урод держал палец на кнопке взрывателя в школьном спортзале. Мы с подругой из «Сигмы» подобрались к нему вдвоем – пока я орудовала ножом, Амалия держала мертвой хваткой руку мужчины, потому что если бы он отпустил кнопку, нас всех, а главное, сорок заложников, завалило бы каменными обломками после того, как посекло бы шариками от подшипников. Так что, когда я его наконец прикончила, то прекрасно себя чувствовала.

В общем, к психотерапевту лучше все-таки не ходить. Придется врать, тогда вся затея теряет смысл. Давай, Охотникова, справляйся, старушка, сама…

Я подрулила к дому, взбежала по лестнице и позвонила. Мила открыла дверь, и я шагнула в знакомое тепло дома и восхитительный аромат шоколадного пирога.

Я успела принять душ, пообедать и уже допивала чай со вторым куском пирога, забавляя Милу рассказом об охоте на зайца, когда мой телефон затрезвонил снова. Я сжала челюсти. Ну, если это Алеша осмелился позвонить через полтора часа после того, как я открытым текстом послала его куда подальше, то я за себя не отвечаю.

Но высветившийся на экране номер был мне совершенно незнаком. Я вздохнула и приняла вызов. Чаще всего такие звонки означали, что кто-то нуждается в моих услугах и только что выцыганил мой телефон у своих знакомых.