Когда придет твой черед - Серова Марина Сергеевна - Страница 16

Я уже не в первый раз подумала, до чего же не похожа девушка на свою мать. Как у агрессивной психопатки Стюардессы, озлобленной на весь мир, могла вырасти такая чудесная девочка – доверчивая, ясная?

Джипы, сопровождавшие нас всю дорогу, тоже въехали во двор. Участок был впечатляющих размеров – с соснами, с деревянной банькой. Повсюду расхаживали молодые крепкие парни. Такое ощущение, что с войны вернулся князь со своей дружиной.

Жены у Вишни не было, но хозяйка все-таки имелась – статная блондинка с косой вокруг головы вышла нас встречать. Ну прямо княгиня! Взгляд у хозяйки был острый, умный, а жесткая складка у рта и морщины у глаз выдавали, что в жизни Княгине пришлось хлебнуть всякого.

Я слегка удивилась, что в половине восьмого утра женщина уже успела соорудить прическу и одеться как для выхода «в люди». Но потом вспомнила, что своим звонком перебудила всех еще час назад, и пока мы устраивали гонки по шоссе, у Княгини было время привести себя в порядок.

Женщина приветливо кивнула мне и протянула обе руки Маше:

– Здравствуй, Машенька! Я много о тебе слышала и рада познакомиться. Пойдем со мной. Тебе надо поесть и отдохнуть.

Девушка бросила на меня вопросительный взгляд. Молодец, уже соображает кое-что… Я едва заметно кивнула, и Серебрякова последовала за Княгиней в дом по высоким ступеням.

Я оглядела свою машину. Н-да, фары и задние габариты к свиньям, резину точно придется сменить, а так все, пожалуй, даже неплохо. Как представишь, чем могла кончиться наша гонка, не подоспей вовремя дикая охота Вишни…

– Ничего, – заржал авторитет, подходя ко мне. – Вот получишь гонорар за девчонку, купишь себе новую тачку.

– И старая еще побегает, – ответила я, трижды сплевывая через левое плечо. Машина у меня была новенькая – я получила ее в прошлом году после одного дела. Тогда мой старый верный «Фольксваген» сгорел дотла вместе с двумя злодеями, взявшими в заложники целую семью с малолетними детишками. Я едва сумела справиться с наемниками, которые прямо-таки мечтали добраться до кучки алмазов, получила пулю в плечо и новую машину – взамен сгоревшей…

– Хорошая девочка, – задумчиво проговорил Вишня, глядя на наследницу. – И на папашу похожа. Такие же глаза серые. И бесстрашная. Другая бы соплями захлебывалась от страха… а этой – хоть бы хны. Серебряк такой же был – ничего не боялся.

– А вы мать девочки знали? – вдруг спросила я. По моим расчетам, Вишня был одним из немногих, кто мог знать Жанну в лихие девяностые.

– Стюардессу? – напрягся авторитет. – Знал, конечно.

– Какая она была тогда?

Вишня покрутил головой, разминая затекшие мышцы толстой шеи.

– Дура была, вот что. Красивая девка, но дура. Вбила себе в голову, что она это… Мурка из песни. Ну, и вела себя соответственно. Нет бы дома сидеть, детишек рожать, она с нами ездила.

Вишня заржал, вспоминая какой-то эпизод. Покосился на меня, словно прикидывая – стоит ли говорить, потом, видно, решил, что я своя и рассказать можно.

– Чума была девка. Однажды бошку прострелила одному фраеру. Мы его в лес вывезли, покошмарить хотели. А Стюардесса за нами увязалась. Очень ей «на дело» хотелось, дуре. Мы коммерса на коленки поставили, стволом в рожу тычем, орем в три голоса. Он уже дозрел, готов был на все согласиться. И тут эта дуреха завизжала, как резаная, схватила пистолет и вскочила на капот моей тачки. А машина только из ремонта, прикинь!

Я представила холодную ночь, несчастного «коммерса», стоящего на коленях, и Жанну с развевающимися белыми волосами, с пистолетом в руках.

– А! – кричит дура. – Дайте я сама его!

И начинает стрелять. Раз, другой, третий! Прямо в башку. Кровь фонтаном, мозги веером. Мы стоим, опомниться не можем. Никто ж его валить не собирался! И тут эта Стюардесса подходит к Серебряку и смачно так целует его в губы.

– Смотри, – говорит, – любимый, я ради тебя на все способна. Представляешь картину?

Я представила. Покачала головой. Да, я и раньше знала, что Жанна – психопатка. Но чтоб такое…

– По-моему, Серебряк сам ее боялся, – понизив голос, сообщил мне Вишня. – Он прямо перекрестился, когда она его кралю кислотой облила и прочно села. Если бы не ребенок, чалилась бы Стюардесса до сих пор…

За воротами посигналили. Вишня махнул рукой, ворота отъехали в сторону, пропуская джипы. Это были те самые машины, которые авторитет послал в погоню. Судя по всему, напрасную.

Крепкие ребятки выбрались из тачек и подошли к начальству.

– Ну? – спросил Вишня. Бычок с цепочкой на шее отрицательно помотал стриженой башкой.

– Все облазили, нигде нету, – сообщил бычок. – Как сквозь землю провалились.

– Ладно, отдыхайте, – махнул рукой Вишня и повернулся ко мне: – А ты сама что думаешь? Кто это был?

– Не знаю, – честно ответила я. – Похоже, дилетанты какие-то. В смысле, лохи, – поправилась я. – Скорее всего, кто-то из семейки Серебряковых. Но вот кто… Я их видела всего один раз – у нотариуса. Не могу сказать, данных мало.

Вишня кивнул, соглашаясь.

– Пойдем в дом. Поедим, согреемся.

Мы поднялись на крыльцо и вошли в теплые сени. Я огляделась.

Вишня заметил мой пристальный взгляд и похвастался:

– Что, нравится дом? Сам строил! Ну, в смысле, строила-то бригада, а я указания давал. Никаких дизайнеров на километр не подпускал. Красиво?

Я кивнула. Резные балки потолка из цельных стволов сделаны! Да и дом сложен из бревен. Экологически чистое жилье… не удивлюсь, если в красном углу вместо икон обнаружу какого-нибудь языческого идола – Перуна, например…

Связки заплетенного в косы лука свисали с потолка просторной столовой. Но в красном углу не оказалось ни Перуна, ни икон – вместо того там висел плазменный телевизор.

Под телевизором на скамье сидела Маша и ела уху деревянной ложкой.

– Люблю футбол, – признался Вишня, усаживась на лавку. Я присела рядом. Один за другим в столовую входили парни – те, что сопровождали нас до Тарасова, и рассаживались за столом. Видимо, порядки в доме у Вишни были самые что ни на есть патриархальные.

Статная хозяйка сама поставила перед каждым тарелку. Стол был уставлен салатницами с квашеной капустой, солеными огурцами и помидорами, подносами толсто нарезанного свежего хлеба и пирожками размером с хороший лапоть.

Только тут я поняла, насколько голодна. В доме Стюардессы есть я не захотела, и чашка кофе на заправке – последнее, что получил мой бедный желудок.

Я схватила пирожок и впилась в него зубами. Потом взяла деревянную ложку и принялась есть уху. Напряжение постепенно отпускало. Но тут я заметила, что хозяин дома быстренько опустошил свою тарелку и подсел к моей подопечной. Я поспешно дожевала пирожок и придвинулась поближе. Совершенно не собираюсь пускать дело на самотек. Вишня, конечно, нас спас, и спасибо ему за это… но кто знает, что взбредет в голову авторитету дальше? Уха у него дивная, и дом красивый, но не стоит забывать – он ведь не мальчик из хора, и трупов на нем не меньше, чем на покойном Машином папе…

Хитрый Вишня завел разговор на понятную девочке тему – стал расспрашивать о матери, о жизни в деревне, о школе. Маша простодушно отвечала, постепенно проникаясь доверием к собеседнику. Вишня внимательно слушал, сочувственно кивал – и вообще демонстрировал образец грамотной психологической обработки. Ну, давай. Пора уже…

Авторитет тоже почувствовал, что момент наступил – объект готов. Он положил лапищу на маленькую руку девушки и проговорил:

– Мы тебе очень сочувствуем, Мария. Твой отец был большой человек.

Маша взглянула в лицо авторитета ясными глазами и ответила:

– Я ведь его совсем не знала. А то я горевала бы сильнее.

Обескураженный подобной прямотой, Вишня поскреб стриженый затылок и сделал второй заход:

– И что ты собираешься делать в городе? Теперь тебе придется делами заниматься, верно? Ты ведь не привыкла. Трудновато тебе будет. Надо, девочка, чтобы рядом все время был верный человек – надежный, кто твоего отца знал. Чтобы вовремя совет дал, от ошибок спас…