Джерри-островитянин. Майкл, брат Джерри (сборник) - Лондон Джек - Страница 77

77

– Теперь – насчет опухоли, – начал он, приступая к запоздавшему осмотру Квэка. – На первый взгляд, я бы сказал, что это и не рак, и не доброкачественная опухоль, и даже не фурункул. Я бы сказал…

Стук в потайную дверь заставил его выпрямиться с поспешностью, которую он и не пытался скрыть. Кивком головы он послал мисс Джадсон открыть дверь, и в кабинет вошли два полисмена, полицейский сержант и какой-то господин с торжественными баками, в форме и с гвоздикой в петличке.

– Доброе утро, доктор Мастерс, – приветствовал доктор Эмори господина с баками, а затем обратился к остальным: – Как дела, сержант? Алло, Тим! Алло, Джонсон, вас давно перевели сюда из Китайского квартала?

После этого он продолжал прерванную речь:

Я хочу сказать, что это самая подлинная и явная язва «bacillus leprae», какую врач Сан-Франциско имел когда-либо честь предложить вниманию санитарного управления.

Проказа! – воскликнул доктор Мастерс.

При этом слове все вздрогнули. Сержант и оба полисмена так и отшатнулись от Квэка; мисс Джадсон с подавленным криком прижала обе руки к сердцу; и Дэг Доутри, потрясенный, но все еще не веря, спросил:

Что это вы нам плетете, доктор?

Тихо! Не двигаться! – повелительно обратился Уолтер Меррит Эмори к Доутри. – Я хочу, чтобы вы обратили внимание, – прибавил он, обращаясь к остальным, слегка дотрагиваясь зажженным концом сигары до темного пятна на лбу Доутри. – Сидите смирно, – прикрикнул он на Доутри. – Подождите минутку. Я еще не кончил.

И пока потрясенный и смущенный Доутри ожидал, удивляясь тому, что доктор Эмори не приступает к какому-либо действию, сигара жгла его лоб, пока все не увидели дым и не почувствовали запах горящего мяса. С резким торжествующим смехом доктор Эмори отступил на шаг.

Ладно, приступайте же к делу, – проворчал Доутри, оглушенный непонятностью и быстротой хода событий. – Когда вы кончите, я бы хотел, чтобы вы мне объяснили, что вы хотели сказать вашими словами о проказе и об этом чернокожем мальчике. Он – мой мальчик, и вы не смеете наговаривать такое на него… и на меня.

Джентльмены, вы все свидетели, – сказал доктор Эмори. – Два несомненных случая, хозяин и слуга, у слуги болезнь развилась сильнее, и вы видите соединение обеих форм – бугорчатой и анестетической; у хозяина выражена лишь форма анестетическая. Видите, вот его мизинец. Уберите их. Доктор Мастерс, я вам настоятельно советую хорошенько окурить после них помещение.

Послушайте… – воинственно начал Доутри.

Доктор Эмори бросил предостерегающий взгляд на доктора Мастерса. Доктор Мастере властно поглядел на сержанта, который, в свою очередь, бросил повелительный взгляд на полисменов. Но полисмены не стали набрасываться на Доутри. Напротив, они отступили еще на один шаг, подняли свои дубинки и с угрозой посмотрели на Доутри. Поведение полисменов было для Доутри более убедительным, чем все остальное. Они явно боялись прикоснуться к нему.

Когда он сделал шаг, они концом своих вытянутых дубинок ткнули его в бок.

Не вздумайте подходить ближе, – предупредил его один из них, размахивая дубинкой у него над головой. – Стойте на месте до нового приказания.

Надень рубашку и стань рядом с хозяином, – приказал доктор Эмори Квэку, внезапно поднимая кресло и сбрасывая его на пол.

Ради всего святого, – начал Доутри, но его прежний друг, не обращая на него ни малейшего внимания, обратился к доктору Мастерсу:

Чумной барак свободен с тех пор, как умер тот японец. Я отлично знаю, какая банда трусов сидит у вас в управлении, и поэтому советую вам дать дезинфекционный материал этой парочке – пусть они сами продезинфицируют свое помещение.

Ради всего святого, – умолял Доутри, утратив всю свою воинственность при мысли об ужасающей болезни, которой он был поражен. Он дотронулся пальцем до онемелого места на лбу, затем понюхал его и узнал запах горелого мяса, а он даже не почувствовал, что горел именно его лоб. – Ради всего святого, не спешите так. Раз я болен, тут ничего не поделаешь. Но это еще не причина, чтобы мы не могли сговориться с вами, как это приличествует белым людям. Дайте мне два часа сроку, и я покину этот город, и через двадцать четыре часа нас и духу не будет в этой стране. Я сяду на корабль и…

И будете впредь представлять собой угрозу общественной безопасности, – вмешался доктор Мастерс, ясно увидевший перед собой столбцы вечерних газет с трагическими заголовками. Он знал, что будет выведен героем, новым святым Георгием, охраняющим своим копьем город Сан-Франциско от дракона проказы.

Уберите их, – сказал Уолтер Меррит Эмори, избегая смотреть Доутри в глаза.

Готово! Марш! – скомандовал сержант.

Оба полисмена с вытянутыми дубинками приблизились к Доутри и Квэку.

Ступайте прочь отсюда, – злобно зарычал один из них. – Слушаться, а то раскрою башку. Выходите вон! Скажите-ка негру, пусть он держится рядом с вами.

Док, позвольте мне вам сказать два слова? – взмолился Доутри.

Время разговоров прошло, – последовал ответ. – Вы теперь изолированы. Доктор Мастерс, не забудьте о моем кабинете, когда пристроите этот груз.

Итак, процессия под предводительством врача санитарного управления, с сержантом и двумя полисменами в арьергарде, выходила из дверей.

На пороге Доутри, рискуя целостью своего черепа, обернулся и крикнул:

Док! Мой пес! Вы ведь его знаете!

Я вам его доставлю, – быстро согласился доктор Эмори. – Ваш адрес?

Комната семь-восемь, Клэй-стрит, меблированные комнаты Баухэд. Вы это место знаете, как раз за углом от кабачка Баухэд. Вы мне его пошлете, куда бы они меня теперь ни поместили, правда?

Конечно, пошлю, – сказал доктор Эмори. – У вас, кажется, и попугай был?

Вы правы, Кокки! И, пожалуйста, пришлите их обоих, сэр!

– Поразительно, – сказала мисс Джадсон вечером, обедая с юным интерном[58] госпиталя святого Иосифа. – Доктор Эмори прямо чародей. Не удивительно, что ему так везет. Вы только себе представьте. Сегодня на наш прием явилось двое отвратительных прокаженных. Один из них был негр. Доктор с первого взгляда понял, в чем дело. Он – воплощенная осторожность. Вы не поверите, что он проделал со своей сигарой. А они и не подозревали, что он, собственно, делает. Он взял сигару и…

Собака, как и лошадь, низкого делает еще ниже. Желание во что бы то ни стало получить Майкла заставило Уолтера Меррита Эмори пасть еще ниже. Если бы не Майкл, его поведение было бы совершенно иным. Он поступил бы с Доутри так, как, по словам последнего, и следовало поступать людям белой расы. Он предупредил бы Доутри о его болезни и дал бы ему возможность уехать в Южные моря, Японию или в другие страны, где прокаженные не подвергаются изоляции. Доутри не представлял бы собой угрозы в этих странах, ибо там, по закону и обычаю, прокаженные пользовались полной свободой, а доктор Эмори избавил бы Доутри и Квэка от ада чумного барака, к которому он их, по своей низости, приговорил на весь остаток их дней.